Развод. На этом всё - Марика Крамор - Страница 3

Медленно занимаю свое место, стараясь не касаться супруга, и подтягиваю колени к груди. С горем пополам я срываюсь в беспокойный сон. И на дне души уже не теплится надежда, что завтра мы обязательно поймем друг друга, объяснимся и все будет хорошо.

Не будет. Ничего уже у нас не будет…

– Мартин Андреевич, вы сегодня выглядите… странно, – замечает Санька, недоуменно сводя брови и оглядывая меня с пят до макушки. Даже привстает со своего места.

Горящий взор цвета морских глубин останавливается на моем лице.

– Помятый немного, да? – выдыхаю я.

– Есть немного, – тепло улыбается мне помощница.

Я вчера пытался заснуть, долго вертелся. Вика так дверью шандарахнула, что мне показалось, обои отклеятся и штукатурка с потолка посыпется.

Воинственное лицо жены до сих пор перед глазами. Пару часов я вертелся точно. Когда тихонько скрипнула дверца шкафа, я чуть на постели не подлетел. Первой мыслью было: куда это она собралась?! Два часа ночи! Шелест одежды нервировал невероятно, выдавая по мозгам барабанной дробью. Но спустя три минуты матрас прогнулся рядом. От сердца немного отлегло. Я с трудом поборол в себе желание развернуться и прижать жену к себе, обвить талию рукой. Зарыться в волосы носом. На душе все еще шкварчит. Такое впечатление, что мы день за днем отдаляемся друг от друга и закапываем себя все больше и больше. Глубже и глубже. Тщательнее и тщательнее.

Вика не первый раз заикнулась о разводе. Каждый раз это казалось бредом высшей инстанции, и мне как-то удавалось гасить эти неуместные порывы. Но вчера меня прорвало. До каких пор я буду выносить ее истерики? До каких пор я буду чувствовать себя устаревшим невостребованным приложением? ДО КАКИХ?! Если ей настолько хреново со мной, так, может, не мучиться и резать, не дожидаясь перитонита? Она же вообще ничего не хочет. Вике вообще ничего не надо! Я для нее просто пустое место! Ей плевать, устал ли я, как у меня дела, что на работе, может, колесо пробило? Зато если меня машина собьет, то она сможет усовершенствовать методы штопки. Наплевать на все! Важно только, что новый журнальчик вышел. Ну как так жить можно?! Я бесконечно горжусь ее успехами! Но чем выше она поднимается, тем незначительнее для нее становлюсь я, да и наша семья. Пустое место. Зато Вика – профессионал! И чужие беды для нее всегда важнее, чем наши собственные.

Вчерашний вечер как взрыв. И больше нет желания сводить на нет все конфликты. Хочет уйти – пусть идёт. Медицинский учебник ей в супруги.

– Да просто ночь была бурная, не успел восстановиться, – зачем-то вру я, подмечая, как внимательные синие глаза помощницы наполняются сожалением.

– Понятно. Вы завтракали?

– Не успел, – выплевываю с горечью, не дожидаясь ответа. Иду к себе в кабинет. И замираю. На столе два сэндвича и кофе. Не понял.

– Сань, – наполовину выглядываю из кабинета, – а что там за пир у меня на столе?

– Я так и знала, что вы не позавтракали. Вот… и… кофе из кафе. Как вы любите, с карамелью.

Хорошая девочка. Смотрит на меня с восхищением. С самого первого дня ее работы. Я понимаю, что как мужик привлекаю ее. Посыл в ее взгляде горит очень ярко. Приятно, конечно. Но для меня всегда существовала только моя восходящая медицинская звёздочка. Только ее серые глазки могут ранить и одновременно поднять до самых небес, подарить ощущение сверхмощи и силы. Будто мне все по плечу. А могут столкнуть в пропасть. Что, собственно, уже и произошло.

– Спасибо, Саш. Сколько ты потратила?

– Да я… – она отворачивается в смятении. Я успеваю заметить, как лицо ее заливает румянец.

Вынимаю из кармана бумажник, цепляю купюру и кладу на стол перед помощницей.

– Это покроет расходы?

– Конечно… – бормочет она смущённо, и ее длинные пушистые ресницы ложатся на алеющие щечки, – Мартин Андреевич.

В кабинете скидываю с себя пиджак. В телефон уже долбятся. На первый разговор уходит минут пятнадцать, на следующий – двадцать. Я успеваю только раза три отхлебнуть кофе, который уже, естественно, прилично подостыл.

Как только отбиваю вызов, накидываюсь на сэндвич. Жадно откусываю. Хочу попросить Сашу принести свежий кофе.

– Саш, зайди, пожалуйста, – прошу по-рабочему.

Поднимаюсь из-за стола, придерживая стаканчик. Мое внимание привлекает мелькание экрана. Вика!

Малышка: «Ты на работе уже?»

Я: «Естественно», – швыряю в ответ. И вновь начинаю закипать.

Малышка: «Очень занят?»

Я: «Очень!»

Малышка: «Утром так и не позавтракал…»

Проглатываю ответ. И просто блокирую телефон. Ну сорвусь же сейчас, она не понимает?!

С кофе в руках разворачиваюсь и ловлю тихий вскрик и резкое движение прямо возле себя.

Это Сашка тихонько подкралась… а я уже успел взмахнуть рукой… и теперь темно-коричневое пятно расплывается по ее белоснежной блузке.

– Черт! – выпаливаю я, отставляя стакан в сторону, по инерции пытаясь стряхнуть несмываемую лужу с ее груди.

Слишком поздно до меня доходит, что на девушке тонкий лифчик без поролона, и теперь он совсем не скрывает набухшие торчащие под одеждой соски. Саша дышит тяжело и часто, и стоим мы почти вплотную друг к другу. Пока я неосторожно старался смахнуть грязные капли, неведомым образом расстегнулась еще одна пуговица, открывая не совсем приличный вид.

Я с шумом втягиваю воздух. Мда. Ситуация огонь. Помощница стоит как замороженная. В тишине я отчетливо слышу ее участившееся дыхание. Предлагаю ей переодеться.

– Я, наверное, должен извиниться. Дверь я закрою, – бормочу как пацан. И думаю о том, что Вика вечером раздевалась, перед тем как надеть шелковый спальный костюм. Я мог сорвать его с жены еще вчера. А вместо этого мы молчали, оба думая о разводе. – Белье тоже надо будет снять…

Ну угораздило же, да? Пусть тогда здесь у меня переодевается. Что ж теперь. Не бежать же вниз. Эм… а во что переоденется-то?

– Можно?.. – просит она тихонько, указывая на мой личный санузел.

– Да. Он в твоем распоряжении. Есть сменная одежда?

– Пиджак накину. Разберусь. Сейчас только захвачу из шкафа.

Она выходит из кабинета, шуршит долго. Я вновь выглядываю из кабинета, уточняя:

– Все в порядке?

– Да-да! – резко оборачивается Саша. Ногой задвигает мусорку под свой стол. – Пиджак взяла.

Трясет его в руке для демонстрации.

– Ладно. Переодевайся, – разрешаю я и занимаю место за столом.

Пока помощница закрывается в моем туалете, на телефон вновь приходит смс:

Малышка: «Судя по всему, дома ты не ешь, потому что тебя подкармливают другие. Вчерашний разговор о разводе остаётся в силе. Я от тебя ухожу».

ВИКА

Несмотря на вчерашнюю ссору, я уснула достаточно быстро и крепко. Благо ничего не снилось, и просыпаюсь я с относительно свежей головой. От слов про развод, брошенных в пылу, немного… не по себе. Наверное, если бы я все же сдержалась и сказала про заказанный ужин, да и вообще спокойнее отреагировала, то мы с Мартином могли бы нормально все обговорить. И если ему «нас» теперь недостаточно, то я его не держу. Почему я опять кричала, почему была так несдержанна? Ну да что уж. Как есть.

Никто не мешает мне сделать еще одну попытку и обсудить наше будущее. Без приукрашиваний. Видимо, нам пора расходиться.

Захожу на кухню и морщусь. Ненавижу готовить. Умею. Но терпеть не могу. И для мужа это не секрет. Может, давно пора было пересмотреть свои взгляды? Нет, кухаркой, конечно, я не стала бы никогда. Но изредка баловать Мартина чем-то вкусным мне никто не мешал. Правда, очень редко, но все же. Я чаще пользуюсь доставкой еды, чем стою у плиты… Если для него это было так важно… наверное, все-таки стоило уступить и больше времени уделять быту и дому.

А теперь все. Поздно. Время утеряно, и шансов уже, видимо, нет… но я не могу оставить все так, как есть. Я не могу не обсудить происходящее и продолжить глотать такое отношение к себе и дальше. Я поеду к нему в офис. И там заставлю выслушать меня. Пусть Мартин принимает решение. Нужна ему наша семья или нет.