Марголеана. Имя мне Тьма - Гаглоев Евгений Фронтикович - Страница 11

– Ты меня еще учить вздумал? – разозлился Решетников. – В гробу я видал твоих высокопоставленных! Как и Наташку…

– Что у вас опять случилось? – уже гораздо спокойнее спросил Перелозов.

– Увидела, как я пытался познакомиться поближе с твоей помощницей. Кстати, а ничего у тебя Эвелинка. Почему ты ее от меня прятал столько времени?

– Опять за свое? – ледяным голосом произнес Константин. – Эвелина – ценный сотрудник. Не лезь к ней!

– Тебя забыл спросить. Вы сегодня сговорились, что ли, меня жизни учить?

– Кто-то же должен хоть изредка ставить тебя на место!

– Ты не забывайся, гаденыш. Помни, с кем общаешься.

Услышав это, Степан напрягся. Что творится между этими двумя?

– О, я про тебя все помню, – хмыкнул Константин Аркадьевич.

– Вот и помалкивай, а не то живо на тебя управу найду. Как получил этот пост, так его и потеряешь!

– Что? – побледнел Константин.

– Вот Эвелинку на твое место и поставлю. Если посговорчивее будет! – нагло захохотал Владимир Решетников.

– Не посмеешь, – яростно прошептал Перелозов.

– А что ты мне сделаешь? – с вызовом бросил Решетников.

Константин Аркадьевич глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.

– Так, – пробормотал он. – Давай не будем горячиться. Отмотаем немного назад. Но все же веди себя приличнее! У меня тут люди из мэрии. Не хватало им ваши разборки слушать.

Владимир сказал что-то еще, но Степан не стал дослушивать. Он и так понял, что Решетников – малоприятный тип. Перелозов его почему-то боялся.

Но это не его дело. Степан вышел в соседний зал и принялся наполнять подготовленные бокалы напитками. Внезапно он увидел девушку, свою ровесницу. В длинном черном платье, оставлявшем открытыми спину и плечи, с густыми черными волосами до плеч. На ее шее и запястьях блестели крупные золотые украшения. На студентку она не была похожа, да он и не встречал ее в универе.

Девушка приблизилась и взяла со столика один из наполненных бокалов.

– Странно видеть тебя здесь, – вдруг произнесла она. Сначала он не понял, что это было сказано ему. – Мальчик, который выжил…

Степан ошеломленно застыл с бутылкой в руке. Затем медленно повернулся и, прищурившись, взглянул на нее.

Она тоже внимательно рассматривала его большими темными глазами.

– Мы знакомы? – спросил Степан внезапно осипшим голосом.

– Не думаю.

– Кто ты?

– Лишь еще одна тень на твоем пути.

– Тень, – озадаченно повторил Степан. – Ты тоже здесь на практике?

Девушка со странной улыбкой покачала головой и медленно двинулась прочь.

Степан проводил ее хмурым взглядом. «Мальчик, который выжил»… Давно он не слышал этого дурацкого прозвища. Оно всколыхнуло в его памяти события, о которых Степан предпочитал не вспоминать, и они никак не были связаны с Гарри Поттером.

Девушка в черном платье грациозно вышла из зала и вскоре слилась с шумной толпой журналистов и блогеров. Может, она представляла какое-нибудь СМИ?

На экспозиции работало несколько десятков видеокамер, но здесь и правда было что поснимать. Степан никогда еще не попадал в такое красивое место. Мощные мраморные колонны поддерживали высокий сводчатый потолок, с которого свисало несколько крупных хрустальных люстр. Но основными источниками света здесь были многочисленные прожектора и светильники, с разных точек подсвечивающие стеклянные витрины.

За гладким стеклом лежали керамические черепки и обломки камней, наконечники стрел и древние ритуальные ножи, браслеты и ожерелья, сильно пострадавшие от времени, старинные книги и пергаментные свитки. Стояли деревянные и каменные идолы, горшки и сундуки.

Потоки людей осторожно обтекали многочисленные полые стеклянные столбы, расставленные по залу. В этих вертикальных витринах находились экспонаты, представляющие наибольшую ценность и интерес: золотые и серебряные кубки, языческие ритуальные маски, статуэтки из черного блестящего камня.

В одной из таких витрин на специальной подставке стояла пластиковая черная голова манекена, на которой красовался предмет, который Степан поначалу принял за корону. Зловещего вида украшение из черного блестящего материала, напоминающего стекло, с длинными острыми шипами, усыпанными мелкими рубинами. Снизу к венцу крепилась изящная черная полумаска, будто сплетенная из стеклянного кружева. Она должна была закрывать верхнюю часть лица того, кто надевал корону. Степану никогда прежде не приходилось видеть ничего подобного. Возвращаясь в зал, он задержался рядом с этой витриной, чтобы прочитать, что написано в табличке, но сумел разобрать лишь фразу «Венец Марголеаны. Ритуальный головной убор…».

– Все в порядке? – спросил Егор Кукушкин, возникая рядом.

Степан отвлекся от созерцания черного венца:

– Это у тебя нужно спрашивать. Что ты там устроил?

– Да это не я, а дочка владельца этой коллекции. Кстати, я попросил у нее номер телефона. Слышал бы ты, как она хохотала.

– Куешь железо, пока горячо?

– Она мне почти что то же самое сказала. Ну ничего, мы с ней еще встретимся. Ты видал эти люстры? – Егор, задрав голову, уставился на высокий потолок. – Они же громадные. Помнишь, нас с классом в театр водили?

– Нас не водили, – сдержанно ответил Степан.

– Должны были водить! Мы же с тобой в параллельных классах учились.

– Водили тех, у кого родители деньги на билеты сдавали. А моя мамаша подобными вещами не занималась, если ты помнишь…

– О, – смущенно кивнул Егор. – Прости, я забыл. Ну так вот. Сидим мы в зрительном зале, а над головами у нас висит эта гигантская хрустальная люстра с миллионом рожков. И я всегда думал, а вдруг она когда-нибудь свалится? Интересно, попаду я между этими рожками или один из них проломит мне башку…

Степан не выдержал и рассмеялся.

– А знаешь, не только у тебя голова подобной ерундой была забита, – с усмешкой сказал он.

– И что мы тут замерли? – послышался недовольный голос Константина Перелозова. Он подошел к витрине, окинул оценивающим взглядом установленный там венец, а затем свирепо уставился на парней: – Присматриваем, что можно стянуть?

– И в мыслях такого не было, – возмутился Степан.

– Имей в виду, белобрысенький, я за тобой внимательно слежу! Один неверный шаг, и ты у меня живо с практики вылетишь!

– Мне кажется, или вы ко мне как-то предвзято относитесь? – разозлился Бузулуцкий.

– Как хочу, так и отношусь, – отрезал Перелозов. – Я тебя еще с университета помню. Весь в железе и татуировках ходил. Думаешь, с таким внешним видом тебе какое-то приличное место светит?

– А что не так с моим видом? – вскинулся Степан. Он всегда быстро заводился.

Назревал скандал. Егор переводил растерянный взгляд с приятеля на Перелозова, не зная, что предпринять.

– Татуировки – удел уголовников и отщепенцев, которые хотят доказать невесть что невесть кому! – заявил Константин Аркадьевич. – Уважающие себя люди так не выглядят. Особенно те, кто хочет чего-то добиться в этой жизни!

– Да ладно, – ухмыльнулся Степан. – Может, еще что-то дельное подскажете?

– Ты мне еще дерзить вздумал? – яростно прошипел Перелозов, сжимая кулаки. – Да я тебя…

Прежде чем он успел договорить, ровный шум толпы в зале вдруг разорвал громкий хлопок, который ни с чем нельзя было перепутать. Тут же послышался визг нескольких женщин, а затем прогремел еще один выстрел.

Степан, Егор и Константин Аркадьевич в ужасе обернулись. Гости кинулись в стороны, а через распахнутые двери в зал ворвались трое мужчин в черных одеждах и масках, скрывающих лица.

– Все на пол! – рявкнул тот, который держал пистолет. – Плохо слышите? Отошли от стен и живо все упали на пол! Руки держать на виду и никому не двигаться!

Гости оцепенели, не веря своим ушам, и тогда парень в черном снова выстрелил в потолок. Пуля попала в одну из люстр, с грохотом разнеся один из плафонов, и сверху посыпались осколки хрусталя. Кто-то испуганно вскрикнул, кто-то тут же плюхнулся на пол, кто-то начал громко возмущаться. Грабители стремительно пошли по залу, срывая с женщин драгоценности, отбирая сотовые телефоны и кидая награбленное в свои сумки.