Возвращение (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 42

Няньку вЫходила, теперь, вот наново началось. А и понятно, прабабку там уже давно на кладбище заждались, а помирать-то, небось, не хочется. И что в том поместье?

Воды подать некому.

А тут и обиходят, и помогут...

Не то, чтобы Фёдору такое нравилось. Но - пусть.

Как боярышня за больной бабкой ухаживает, она и за мужем, небось, ухаживать будет. Привыкнет заботиться, вот и дальше так пойдет. А еще - домашняя она. Нет у нее ни милого друга, ни времени на переглядывания. Намедни скоморохи на двор приходили, так Устинья Фёдоровна к ним и не вышла даже. Занята была.

Аксинья, та вышла, посмеялась, и боярыня кривляк отблагодарила. А Устинья и не выглянула даже.

Михайле это было неприятно.

Он и затеял-то все со скоморохами, чтобы свою красавицу повидать, а ее нет, как и нет...

Ну и пусть. Пока у него другая задумка.

Фёдор осмотрел еще раз блюдо, поморщился.

Жирное мясо он уважал, но потом животом мучился по нескольку дней. А - неприятно. Сиди потом в нужнике, не вылезая. Был бы он пьян, такой пустяк его б и не остановил. Но царевич еще не напился, так что блюдо осталось без внимания.

Пока...

- Позволишь, царевич? Попробую угощение, да и к красавице подойду, поблагодарю? - Михайла выглядел невинным, как одуванчик.

Фёдор кивнул, и парень щедро сгрузил себе в миску свиных ножек.

И принялся уплетать их.

Минут десять.

Потом побледнел, позеленел... и как принялся блевать прямо под стол.

- Ты с ума сошел, что ли?! - рыкнул на Михайлу Фёдор.

Руди, будучи поумнее друга, сообразило быстрее.

- Михайла, ты...

- Не ешьте, - умирающим лебедем проклекотал Михайла, едва не сползая под стол. - Кажись, отравлено...

Онемели все.

Руди опомнился первым.

- А ну-ка...

Миска со свиными ножками была подхвачена, как есть, и вынесена во двор. Где и поставлена перед здоровущим псом. Тот, было, забрехал на людей, но оценив предложенное блюдо, решил, что надо угоститься. Мало ли, кто тут ходит, а вот такой вкуснотищи может и не перепасть больше.

И - не перепало.

Яд Михайла от души высыпал в общее блюдо. Сам-то съел немного, а собака угостилась оставшимся.

Только лапы и дернулись.

- Покушение на царевича! - раненым зверем взвыл Руди, понимая, что чудом избежал смерти. А когда б Фёдор кушать начал? Не этот парень...

Что тогда?!

Михайла довольно блевал под столом. Умирать он не собирался, он точно знал, сколько нужно съесть для нужного эффекта. Вот и скушал.

Ну, потошнит его дня три.

Пошатает чуток.

Ничего, потерпит ради такого случая.

- Хозяина сюда! - продолжал неистовствовать Руди. - Слово и Дело государево!!!

Клич сработал. Еще бы...

Тут и народ понабежал, и стража...

Джерманцы и опомниться не успели, как хозяина таверны схватили - и потащили в пыточный приказ. А куда его еще?

Там пусть и отвечает, какие-растакие капусты царевичу предлагал. Что сыпал, кто подучил...

Не знает ничего?

Да кто ж тебе, дурашка, поверит? На дыбе повисишь - признаешься и в том, чего не было...

Михайлу, кстати, судьба трактирщика и его подавальщиц вообще не волновала. По склону карабкаться - камни сыплются. Вот он и лезет вверх. А что камни - это чужие жизни... ну так что же? Не его ведь! Остальное неважно!

***

- Что?! - Борис им ушам своим не поверил.

- Джерманцы царевича отравить хотели.

- И как - успешно?

Царица Марина сейчас как раз находилась рядом с мужем. И интересовалась совершенно искренне. Боярин, который влетел в тронный зал, растерялся, а потом потряс головой, да и начал отвечать спокойнее.

- Нет, государыня. Не успел царевич яда отведать, один из его спутников раньше него угостился. Ему и поплохело.

- Понятно. Но хоть спутник умер?

- Нет, государыня. Но очень плох, боятся, не выживет.

Марина пожала плечами с самым философским видом. Борис тряхнул головой, и кивнул супруге.

- Оставь нас, радость моя.

Марина молча поднялась, поклонилась - и вышла. Поняла, что перегнула палку. Не любишь ты царевича? Да и не люби, но так-то уж показывать зачем?

Опять же, ежели она поторопится, то все прекрасно услышит из другой комнаты. И мужу о том известно.

Борис поглядел на боярина.

- Ты, Иванко Коротич, мне подробно рассказывай, не торопись. Где покушались-то?

- Так царевич на джерманскую улицу пошел. В кабак, угоститься.

Борис кивнул.

- Бывает.

- Там ему джерманское блюдо и подали. А мясо в нем жирное, царевич решил попозже скушать, хоть и намекали ему, что оно вкусное, пока горячее. Но подождать решил царевич. А вот один из его спутников, напротив, разрешения спросил, да и угостился. Десяти минут не прошло, как ему поплохело.

- Так...

- Собаку накормили тем угощением, та и сдохла.

- Так. - это прозвучало уже жестче и серьезнее.

- Тут Истерман, царевичев друг, и крикнул 'слово и дело'. Понятно, джерманцев схватили, заковали, в пыточный приказ доставили. А народ волнуется, государь. Как бы беды не было...

Борис побарабанил пальцами по столу.

- Боярин, прикажи стрельцов на улицы отправить. Пусть по городу ездят. Ежели где крикуны появятся, али кто будет против иноземцев кричать... ты понимаешь, всякие глупости, к погромам призывать, таких в кнуты брать и в Пыточный Приказ тащить. Да не медлить ни минуты. Не закончится такое ничем хорошим.

Иванко Коротич только кивнул.

- Все сделаю, царь-батюшка.

Хоть и был батюшка лет на двадцать моложе 'сыночка' в долгополой боярской шубе.

- Вот и делай, да поскорее. Нам еще беспорядков не хватало. Виновных накажем, а непричастных трогать ни к чему.

Иванко поклонился, да и заспешил из кабинета.

Борис задумался.

Могут ли джерманцы сейчас отравить Фёдора?

Да могли, только к чему им это? Ежели Фёдор помрет, так Борис-то все равно свою политику продолжать будет. Войска он к их границе двинет, ответа потребует... нет, джерманцам такое сейчас не надобно, у них франконцы на пороге. Тут уж, скорее, франконцы и подсуетились. Подлый такой народишка... гнилой. Не нравились они Борису.

Все изломанные, все в кружевах, а то, что у нас противоестественно, у них вроде как и принято. Тьфу, срамота. Борис помнил, как наставник-франконец ему рассказывал, мол, это в порядке вещей. У мужа обязаны быть любовницы, у жены любовники. И чем их больше, тем приличнее. Что это за женщина, которая никому кроме супруга и не надобна? И мужчина такой нехорош....

Вот и цветут у них буйным цветом срамные болезни. Да и... грязно это. Попросту грязно.

Свое мнение Борис никому не навязывал, но... коли так, то яды чаще при франконском дворе применяются, при романском, латском... там они процветают. А джерманцы... те попроще. Тем проще с войском прийти.

Бивали их уже, и не раз бивали. Но до них ближе, до франконцев дальше. Наведаться, что ли, к тем в гости? Да пару-тройку полков с собой взять?

Авось, им тоже местные нравы интересны будут.

Борис решил над этим подумать. А покамест подождать, что допрашиваемые скажут. Кому Федька-то нужен? Ладно бы его травили, а тут... Марина и ерничала, потому как всерьез известие не приняла. Пустой Федька человек, разве что...

Как царица о свадьбе заговорила, так и яд подоспел.

Может, наследника хотели извести? Это-то кто хочешь, мог сделать.

Но... опять-таки. Это в простых семьях развод недопустим. А царь разойтись с супругой может. Закон такой, еще от государя Сокола, когда женат ты, а жена тебе за десять лет ни единого ребенка не родила, ты ее можешь отдать в монастырь. И новую супругу себе взять.

Так-то можно.

Это не ради блуда закон, а для престолонаследия. Ясно же, прямое наследование - это преемственность, это спокойствие в государстве.

И указано государем, ежели хоть один ребенок есть у вас, пусть девочка, тогда разводиться нельзя. Ежели детей нет - то бесплодие. И надо выяснять - чье. А ежели хоть один ребенок есть, а сына, к примеру, нет, так на то Господня воля. И воля Живы-матушки. Не желают они этот род более на земле терпеть. Смирись и прими.