Девятнадцать лет спустя... (ЛП) - "Knitchick" - Страница 8

«Черт! Неужели после всего, что делаю, я жду слишком многого, чтобы попросить его о супружеской близости?»

Гермиона глубоко вздохнула и, пытаясь укротить свои гневные мысли и отвлекая Рона еще одной тарелкой картошки, попыталась снова вызвать в нем романтический настрой.

— Рон, ты не задумывался над моим предложением куда-нибудь уехать на эти выходные? — она пыталась озвучить мысли как можно беззаботней, чтобы он не подумал, что она ворчит или давит на него.

— О… я действительно не думаю, что это хорошая идея, Гермиона, я уже пообещал Джорджу, что помогу с инвентаризацией в магазине в эти выходные, и не хочу подводить его, — быстро ответил тот в надежде, что на этом тема будет закрыта.

— Рон, но когда-нибудь у нас будет возможность поговорить о нас? — Гермиона тяжело вздохнула и грустно посмотрела на мужа.

— О чем ты говоришь, Герм? У нас же все хорошо, — Рон, все еще избегающий ее взгляда, быстро поднялся и ополоснул тарелку. — Я просто должен помочь Джорджу, вот и все, — он поцеловал макушку Гермионы и, демонстративно зевнув, направился к двери кухни.

— Но, Рон… — начала Гермиона, пока ее не перебили.

— Вау, как поздно-то уже. Герм, извини, но я иду спать, завтра вставать рано. Спокойной ночи, — быстро проговорил он и вышел, оставляя Гермиону сидеть за столом, гадая, что же случилось с ее браком.

«Итак, хороший вечер, пустой дом, а мой муж предпочел лечь спать один вместо того, чтобы заняться любовью со мной», — с горечью думала она, убирая со стола остатки ужина.

Гермиона вдруг вспомнила сегодняшнюю напряженность между Люциусом и Нарциссой и подумала, а не возникли ли у них схожие проблемы. Нет, ей трудно было представить себе эту холодную, надменную пару, мучимую страстью, но она быстро выкинула Малфоев из головы, уже заканчивая мыть посуду. В конце концов, у нее имелся собственный брак, о котором нужно было побеспокоиться, и не осталось никаких сил, чтобы волноваться о чьем-то еще.

«И кажется, мой брак подходит к концу!»

Она уже решила, что сейчас нальет себе немного вина и будет долго нежиться в ванне, когда вдруг услышала стук в окно. А подняв глаза, заметила коричневую сову, держащую в лапке свиток. Угостив птицу кусочком оставшейся колбасы, она сняла записку, и та сразу же улетела.

«Кто это отправил мне послание так поздно ночью?» — подумала Гермиона и, открыв свиток, с удивлением прочитала.

Миссис Уизли,

Пожалуйста, отправляйтесь к себе домой. Только побыстрее. Леди Нарцисса и лорд Люциус страшно поругались. Миледи ушла из дома, а лорд заперся у себя в комнате. Миссис Уизли, помогите, пожалуйста. Идите домой быстрей!

Пинки.

Гермиона не знала, кто такая Пинки, но предположила, что это одна из домашних эльфиек Нарциссы. Но что делать ей, Гермионе? И где сейчас Гарри?

Затем вспомнила, как тот говорил ей: они с Джинни собираются сегодня вечером в ресторан, поскольку Молли предложила присмотреть за Лили, и поняла, что помочь он ничем не сможет. Выбора не было, и еще с самого начала она поняла, что Нарцисса не может находиться в опасности, поскольку медальон никак не потревожил ее.

Она написала короткую запуску, в которой сообщила Рону, что отправилась прогуляться перед сном, переоделась в джинсы со свитером и сразу же аппарировала к родительскому дому.

Как только Гермиона прибыла в дом родителей, сразу же заметила, что входная дверь приоткрыта.

Дверь в переднюю была не заперта, и, держа палочку наготове, Гермиона набросила на себя дезиллюминационные чары и осторожно вошла в дом. В этот момент в голову пришла запоздало осторожная мысль, а не ловушка ли все это, но делать было нечего. Тем более что она уже шагнула в нее.

«Черт, давно я не тренировалась, чтоб сражаться с темными волшебниками», — расстроено подумала она, прежде чем тихо пройти на кухню, прислушиваясь к любым звукам, что могли раздаться из глубины дома. Там горел небольшой настенный светильник, и Гермиона увидела остатки недоеденного ужина, одна тарелка из под которого сиротливо лежала в раковине из нержавеющей стали, а вторая с застывающими кусками еды до сих пор стояла на столе.

«Очевидно, именно здесь они и поругались, прямо за ужином», — подумала она, осторожно переступая через осколки разбитого бокала, лежавшие в лужице разлитого красного вина, очень напоминавшего в тусклом кухонном свете кровь.

После этого, убедившись, что комнаты на первом этаже пусты, Гермиона осторожно поднялась по лестнице, внимательно прислушиваясь хоть к каким-нибудь признакам жизни.

С опаской добралась до комнаты Нарциссы и, заглянув в открытую дверь, оглядела ее. Свет в прилегающей ванной был включен, оттуда лились мягкие лучи, освещавшие пустую, но находящуюся в полнейшем беспорядке спальню. Судя по всему, ее покидали в великой спешке, ничуть не заботясь о том, что остается позади.

После этого, убедившись, что ванная и спальня одинаково пустые, Гермиона направилась по коридору дальше. Хватило быстрого взгляда, чтобы убедиться, что и гостевая спальня тоже пуста, и она снова направилась по коридору, заметив слабую полоску света под закрытой дверью своей бывшей детской, предложенной Люциусу Малфою. Остановившись возле той, Гермиона прислушалась в надежде уловить хоть какие-нибудь звуки, издающиеся внутри, но ничего не произошло, и она тихонько повернула ручку. А войдя, заметила, что свет идет от настольной лампы, стоящей на письменном столе рядом с наполовину пустой бутылкой какой-то темной жидкости и с пустым стаканом.

Она еще только разворачивалась, чтобы посмотреть на нынешнего обитателя комнаты, когда почувствовала, как сильная рука хватает ее за плечо, а к шее сразу же прижимается какой-то острый предмет, почти врезаясь в нежную кожу, и невольно вскрикнула.

Не раздумывая ни секунды, Гермиона почти машинально направила свою палочку под мышку нападавшего и произнесла:

— Ступефай!

И сразу ощутила, как давление на шею ослабевает, а плечо ее отпускают, и услышала, как чье-то потерявшее сознание тело тяжело опадает на пол позади нее.

Отдышавшись и быстро исцелив свою шею, Гермиона повернулась, чтобы увидеть, кто же напал на нее, и оказалась страшно удивлена, разглядев, что у ног растянулся Люциус Малфой. Точней… полностью обнаженный Люциус Малфой.

«Черт!» — подумала она, поднимая запятнанный кровью нож и заканчивая осматривать спальню, чтобы убедиться: сюрпризов больше не будет. Только после этого убрала дезиллюминационные чары, чтобы снова стать видимой.

С помощью Левикорпуса Гермиона подняла Люциуса на кровать, которая была лишь недавно оставленной, и прикрыла его, невольно обратив внимание на то, как он выглядит.

Надо отдать должное, даже обнаженный, даже расслабившийся и потерявший сознание Малфой смотрелся весьма внушительно.

«Нет, ты совсем идиотка, Гермиона, приди наконец в себя, этот человек просто пытался убить тебя, а ты здесь восхищаешься его отличной фигурой, пялясь на то, что спит он совсем обнаженным», — с отвращением подумала она.

И кинула в Малфоя Инкарцеро, прежде чем бросить Энервейт.

— Что здесь происходит?.. — в замешательстве очнулся он. Попытался встать, но понял, что скован веревками и после тщетной попытки освободиться, огляделся и заметил Гермиону, стоящую в углу с палочкой в руке, направленной на него.

Поначалу Малфой, казалось, удивился ее присутствием. Но потом заметил засохшую у нее на шее кровь, и до него наконец дошло, кого именно он атаковал.

— Вы!..

Его обычно спокойный ровный голос прозвучал рвано и хрипло.

— Именно, я… Это я, Люциус, — Гермиона медленно подошла к кровати, оставаясь по-прежнему вне досягаемости и притворяясь, что излучает спокойствие, чего она совсем не испытывала. Но все же поинтересовалась:

— И по какой же такой причине вы решили именно так отблагодарить меня за гостеприимство? Напав на меня сзади? Неужели это мой дом настолько ужасен, что вывел вас из себя? — она слегка опустила палочку, но не отвела ее от Малфоя, дожидаясь ответа.