Золото стрелка Шарпа - Корнуэлл Бернард - Страница 26
- Предыдущая
- 26/57
- Следующая
– Завтра, ребята, отварное мясо, хватит с нас овощного бульончика! Армейский ром, жены, полковой старшина с вещевым довольствием, в общем, все, чего нам тут не хватает. Что, разве вы еще о чем-то мечтаете? – Солдаты заухмылялись, заражаясь его весельем. – Ну, а для нас, неженатых, – лучшие женщины Португалии!
Послышались грубые смешки, и партизан, отдыхавший в седле, неодобрительно посмотрел на Шарпа.
– Капитан, ваши люди воюют ради женщин?
Шарп кивнул с лучезарной улыбкой.
– И ради выпивки. А еще – за шиллинг в день с вычетом довольствия.
От хвоста колонны приближался Ноулз с раскрытыми часами.
– Десять минут, сэр.
– Подъем! Пошли, ребята! Домой, домой! Нас ждут смотры, полковая кухня и постирушки у миссис Роч.
Приободренные, солдаты встали, навьючили на себя ранцы, повесили на плечи оружие, и Шарп поймал презрительный взгляд Хосе. Англичанин убедил его, что легкая пехота интересуется только выпивкой и бабами, а такие союзники были Хосе не по вкусу. Шарп и хотел, чтобы его презирали, недооценивали, и если испанец отправится в Касатехаду с уверенностью, что солдаты Южного Эссекского – тупые скоты, мечтающие лишь дорваться до борделей Лиссабона, то Шарпа это вполне устроит.
С ним опять поравнялся Патрик Харпер, винтовка на его плече глядела в небо семью стволами.
– Значит, возвращаемся, сэр?
Шарп кивнул.
– Но об этом никому не надо знать. Как ты считаешь?
Харпер рассмеялся и хитро посмотрел на офицера, словно отдавая должное его мудрости. Но, похоже, на уме у ирландца было кое-что другое.
– Потому что хотите женщину этого ублюдка?
– И золото, Патрик. Не забывай про золото.
В сумерках они достигли Агеды. Над рекой, текущей на север, уже вились тучи комаров. У Шарпа был соблазн разбить лагерь на берегу реки, но он понимал, что это сразу насторожит партизан. Поэтому рота пересекла реку вброд и дошла до перелеска, что обрамлял западные холмы. Эскорт остался на том берегу, однако Хосе не спешил возвращаться – партизаны сидели на конях и смотрели на англичан, и Шарп на миг встревожился: неужели испанцы догадались, что ночью британские солдаты попытаются вернуться в Касатехаду?
Он повернулся к дрожащему от холода лейтенанту Ноулзу:
– Разведите костер.
– Костер? – изумленно переспросил Ноулз. – Но французы…
– Я знаю, – перебил Шарп. – Разведите. Большой.
Люди оживились. Те, на чьих штыках с обратной стороны были зубцы, накинулись на ветви пробкового дуба, другие собирали хворост, и через несколько минут в вечернее небо обильно потянулся синеватый дым. Харпер в мокрых кальсонах сушил над огнем брюки, всем своим видом показывая, что такой большой огонь опасен. Шарп был совершенно согласен с ним, но костер, видимый издали, должен был лишний раз убедить партизан в неопытности британской пехоты. Тот, кто жжет костры на вражеской территории, напрасно рассчитывает на долгую жизнь.
То ли костер, то ли поздний час убедил Хосе двинуться восвояси, и Шарп, залегший в тени перелеска, смотрел, как всадники поворачивают коней на восток и дают им шпоры. Рота осталась без соглядатаев.
– Лейтенант!
Со стороны огня подошел Ноулз.
– Сэр?
– Мы возвращаемся. Ночью. – Он ждал, что на это скажет молодой офицер, но уроженца северной Англии новость не застигла врасплох. Шарп даже слегка разочаровался. – Раненых не возьмем. Сержант Рид доставит их в Альмейду. Дайте ему трех человек в помощь и прикажите найти обоз, который пойдет назад через Коа. Ясно?
– Так точно, сэр.
– А мы с вами разделимся. Я сейчас уйду со стрелками, вы пойдете следом. Найдете нас на кладбище в Касатехаде.
Ноулз почесал в затылке.
– Вы полагаете, сэр, золото там?
Шарп кивнул.
– Может быть. А может, и нет. Короче говоря, я хочу посмотреть. – Он ухмыльнулся, заражая лейтенанта азартом. – Задело, Роберт. Возникнут сложности, дайте мне знать.
Ночь опустилась быстро, и Шарпу казалось, будто тьма вдвое гуще обычной. Луна затаилась за нависшими облаками, одна за другой пропадали звезды, и прохладный ветерок с севера напоминал, что погода на переломе. Лишь бы не сегодня, подумал он. Надо идти быстро, еще затемно вернуться в Касатехаду; дождь лишь затруднит и без того тяжелый поход.
К немалому его удивлению, известие о предстоящем возвращении в село, похоже, обрадовало солдат. Они заухмылялись, заворчали, однако нетерпение, охватившее роту, показывало, что все понимают: дело надо довести до конца.
Темной тенью перед Шарпом снова встал Ноулз.
– Ну что, сложности?
– Только Рид, сэр. Бумагу просит.
Шарп рассмеялся. Сержант Рид хлопотлив как несушка – видать, вообразил, что его маленькому отряду среди своих будет гораздо опаснее, чем среди французов. Военные полицейские, повстречав горстку солдат вдали от батальона, примут их за дезертиров и достанут длинные веревки.
Шарп нацарапал несколько фраз карандашом на листке из блокнота Ноулза, очень сомневаясь, что его каракули способны кого-нибудь убедить.
– Отдайте ему. – Ноулз не уходил, Шарп слышал, как он беспокойно топчется на месте. – Что еще?
Лейтенант озабоченно прошептал:
– А вы уверены, что золото там, сэр?
– Вы же знаете, не уверен.
Последовала пауза. Ноулз переступал с ноги на ногу.
– Рискованно, сэр.
– Почему? – Шарп знал, что его лейтенант не из робкого десятка.
– Я слышал, майор Керси приказал вам возвращаться, сэр. Если он увидит, что мы шарим по Касатехаде, то придет в бешенство. И Эль Католико вряд ли примет нас с распростертыми объятьями. И… – Он смущенно умолк.
– И что?
– Ну… – Лейтенант подступил чуть ближе к Шарпу и заговорил чуть громче. – Всем известно, что после того случая с полицейскими вы у генерала не в чести. Если Керси нажалуется, сэр, то… – Он опять не нашел подходящих слов.
– То у меня прибавится неприятностей?
– Да, сэр. И не только это. – Его речь вдруг потекла гладко, словно Ноулз готовил ее несколько дней, а то и недель. – Все мы знаем, сэр, что вас не утверждают, а это несправедливо! Они и пальцем пошевелить не хотят – лишь потому, что когда-то вы были рядовым. Даже «орла» в грош не ставят!
– Ну уж! – Шарп оборвал поток слов. Его смутила, растрогала, даже удивила горячность лейтенанта. – При чем тут несправедливость? Самая обыкновенная волокита, со всеми так. – Он и сам этому не верил, но не позволял себе говорить начистоту, выдавать досаду.
Шарп вспомнил, как волновался год назад, когда генерал произвел его в капитаны. С тех пор конногвардейцы хранят гробовое молчание. Кто, ломал он себе голову, где, почему «зарубил» его повышение? Никто не решался сказать ему напрямик: такое уже случалось, и командирам батальонов приходилось платить за свои звания. Чертова армия, чертова система повышения!
Он посмотрел на Ноулза.
– Вы давно лейтенант?
– Два года девять месяцев, сэр.
Шарп не удивился столь скорому и исчерпывающему ответу. Редкий лейтенант не считает дни до получения очередного звания.
– Значит, на Рождество получите капитана?
– Похоже на то, сэр. – Ноулз смутился. – Отец готов заплатить, сэр. После Талаверы обещал мне денег.
– Вы их заслуживаете. – Шарпа кольнула зависть. Полторы тысячи фунтов за капитанский чин всегда были для него суммой немыслимой. А вот Ноулзу с отцом повезло.
Шарп рассмеялся, отгоняя недостойные мысли.
– Что ж, Роберт, если все-таки меня не утвердят, то на Рождество поменяемся местами. – Он встал и посмотрел на темную долину. – Пора. Одному Богу известно, что мы там найдем, но… попытаем счастья.
В тысячах миль к северо-востоку от расположения роты невысокий человек с сальной челкой на лбу и неутолимой тягой к работе в душе посмотрел на кипу бумаг на своем столе и одобрительно хмыкнул, перечитывая последние параграфы самой свежей депеши от маршала Андре Массена. Неужели маршал, которого он самолично пожаловал титулом князя Эслингского, утратил хватку? Ведь у британцев совсем крошечная армия – если верить лондонским газетам, всего двадцать три тысячи, да еще двадцать две – союзных португальцев. А французов на полуострове – тьма-тьмущая. Отчего же Массена так долго валяет дурака? Но последняя депеша сообщала, что он наступает, захватывает португальские земли, и скоро англичане окунут сапоги в море, у них не останется ничего, кроме страха, стыда и поражения.
- Предыдущая
- 26/57
- Следующая
