Газлайтер. Том 22 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич - Страница 24

Настя вздыхает, и её лицо становится задумчивым:

— Даня с девочками уехали в спешке. Говорят, что произошло что-то серьёзное. Насколько я поняла, дело в Антарктике.

Маша качает головой:

— Да уж… Невеста отца, госпожа Ненея, тоже сорвалась и улетела в Невинск. Всё это выглядит так, будто там назревает что-то крупное.

Настя чуть наклоняется ближе, её голос становится тише, почти конфиденциальным:

— Дело в том, что Лакомка… то есть графиня Лариса… наконец-то родила.

Маша резко останавливается, едва не налетая на витрину, и смотрит на подругу так, будто та только что сообщила об инопланетном вторжении:

— Что⁈ Правда⁈ Но ведь она была только на раннем сроке!

Настя пожимает плечами с видом знатока:

— Всё вовремя. Насколько я знаю. А подробности — родовая тайна.

Маша задумывается, её взгляд уплывает куда-то вдаль. Через мгновение она тихо говорит:

— Ну что ж, надеюсь, скоро узнаю эту тайну… ну или хотя бы заслужу право знать её. А пока что… может, пойдём по магазинам?

Настя улыбается, её тон становится лёгким и весёлым:

— Отличная идея, Машенька.

* * *

Мои перепончатые… или уже давно не перепончатые. Пальцы как пальцы. В общем, ситуация так себе. Альвийка-воительница наставляет на меня свой кислотный меч, ярость в её глазах обещает, что сейчас меня разрежут пополам. Но я не теряюсь. Что теряться-то? Надо действовать.

Улыбаюсь, глядя в её горящие глаза, и спокойно говорю:

— Бер, ты так и будешь стоять столбом? Твоя любимая проснулась! Так обними её!

Одновременно с репликой я посылаю кузену ментальный пинок. Несильный, но вполне ощутимый. Пора двигаться, а не стоять, как статуя.

Бер, наконец, оживает. Его оцепенение исчезает, и он срывается с места, будто его выпустили из пушки. Он бросается к Зеле и заключает её в пылкие объятия влюбленного парня.

— Зела! Зелирэйн! Ты вернулась! — восклицает он, голос дрожит от переполняющих эмоций.

Зела, ошеломлённая таким напором, сначала не успевает среагировать. Рука с мечом медленно опускается. Она переводит взгляд с Бера на меня и обратно, растерянность написана на её лице.

— Бер? Ты… с ним? — спрашивает она, явно пытаясь сложить всё это в единую картину.

Бер без колебаний отвечает:

— Да! Мы вас освободили! Как я рад, что ты снова со мной! — добавляет он, сжимая девушку еще сильнее. — Позволь мне поцеловать тебя…!

Он тянется к её губам, но внезапно Зела вскрикивает:

— А как же дети⁈

Бер на секунду замирает. А альва, слегка пошатываясь, отталкивает его и, не теряя ни секунды, выпрыгивает из шатра.

— Сейчас не время для этого! — кричит она, её голос разрывает тишину лагеря. — Нужно спасать остальных! Все альвы в хранилище монахов — они в опасности!

Не дожидаясь ответа, она стрелой вылетает наружу, оставляя нас в полном недоумении.

— Эй, постой! Зела! — выкрикивает Бер, растерянно глядя ей вслед.

Я бросаю короткий взгляд на Ледзора и говорю с удивлением:

— Говоришь, Одиннадцатипалый, Бер ей стихи читал? Ну, похоже, его поэмы способны вводить в состояние берсерка. Даже в зомбированном состоянии.

Ледзор задумчиво хмыкает, а потом хлопает себя по лбу, будто осознаёт нечто очевидное:

— Хо-хо, точно! То-то мне хотелось прибить его после часа этого завывания.

Бер тут же начинает буянить, нервно размахивая руками:

— Вы чего стоите? Побежали за ней!

Я делаю шаг вперёд, но не спешу ускоряться. Оборачиваюсь на альва-мечника.

— А один не хочешь?

Бер мгновенно сбавляет тон, его голос звучит чуть смущённо:

— А вдруг Зела ещё не совсем пришла в себя? Она может навредить… себе.

— Хо, или тебе? — подмечает Ледзор.

Я закатываю глаза и направляюсь ко входу, бросая через плечо:

— Ладно, пойдём успокоим вашу славную воительницу.

— Филинов, я здесь побуду, — хмыкает Фирсов. — Стар я уже гоняться за девушками.

Мы втроем выходим из шатра и сразу начинаем выискивать Зелу глазами. Долго искать не приходится — она уже мчится в сторону хранилища с такой скоростью, будто тренируется для олимпийской сборной.

— Ну, Бер, — бросаю я, не скрывая иронии, — у вас она, похоже, не только рыцарские турниры выигрывала, но и спринтерские забеги.

Зела уверенно пересекает руины, перепрыгивая обломки. Она то и дело оглядывается, словно ожидая погони, но это лишь прибавляет ей скорости. Через мгновение она исчезает в тёмном входе хранилища.

Мы с Бером и Ледзором догоняем её уже на нижнем этаже. Зела ходит вдоль рядов спящих альвов, её взгляд беспокойно мечется по замершим телам, пока она не замечает пустые места. Лицо мрачнеет, а голос, наполненный сдерживаемой яростью, вырывается почти шёпотом, но с невероятной силой:

— Где остальные⁈

Я подхожу ближе, без резких движений. Говорю спокойно:

— Сейчас узнаешь. Но проявим немного уважения к спящим. Сотрясать воздух здесь ни к чему.

Альва смотрит на меня, всё ещё кипя от негодования. Вместо слов я просто щёлкаю пальцами, словно переключаю рычаг, и направляю поток воспоминаний прямо в её разум.

Её сознание — хаотичный вихрь. Образы рушащейся обители, оглушительные крики и тени монахов. Но я разгребаю этот хаос, вычищаю его, как метель, сдувающую снег с тропинки, и заполняю пробелы чёткими картинами.

Сцены оживают: её упорная битва с Бером, напряжённое сражение со мной. Затем кадры сменяются. Вот мы вместе переносим альвов в безопасное место, спасаем тех, кто остался в ловушке. Вот разгромленные монахи лежат штабелями.

Воспоминания проходят через неё молниеносным потоком. Зела замирает. Резкие черты смягчаются, а глаза, ещё недавно полные ярости, удивленно хлопают ресницами.

На мгновение её взгляд становится отстранённым, словно она осмысляет увиденное. Затем она крутит головой по сторонам, и в её голосе, который тихо дрожит, слышится нечто новое — волнение.

— Дети… они в порядке?

— Да, конечно, — киваю.

Зела переводит взгляд на меня. Теперь в её глазах целый шторм эмоций: удивление, тревога, недоверие. Она пытается разобраться в своих чувствах, и её голос обретает резкость:

— Человек… Ты меня сделал…

Я выдерживаю её взгляд спокойно. Едва заметно киваю и отвечаю ровным тоном:

— Пришлось. Ты оказалась слишком упрямой.

— Не в этом дело, — она трясёт головой, в голосе звучат странные нотки — смесь горечи и признания. — Причина мне ясна. Я поражена… поражена, что ты смог меня победить.

Бер, нахмурив брови, возражает:

— Зела! Но ты ведь была не в себе. Может, даже оказалась ослаблена.

Ледзор тут же ухмыляется:

— Но это, похоже, не помешало ей уделать тебя?

Бер резко оборачивается к морхалу:

— Да не про это сейчас речь! — отрезает он.

Зела стоит неподвижно, словно замершая в вихре собственных воспоминаний. Её мимика меняется. Она словно перерождается на глазах. Даже с короткой, «пацанской» причёской её лицо выглядит удивительно красивым, особенно теперь, когда в глазах появилась жизнь. Она стоит неподвижно, переваривая всё, что узнала и вспомнила.

Однако что-то мы здесь засиделись, будто собрались чаёвничать. Прерываю молчание без лишних церемоний:

— Сейчас у нас идёт операция по вывозу альвов в анабиозе. Затянуться она может надолго, поэтому мне нужен ещё один командир. Кто-то сильный, в сознании и желательно с головой на плечах, чтобы помогать Беру и Ледзору. Ваша задача — охранять хранилище и руководить охраной, пока я занимаюсь более важными делами.

Поворачиваюсь к Зеле. Даю ей секунду на то, чтобы осознать, что речь идёт именно о ней. Затем задаю вопрос предельно чётко:

— Госпожа Зелирэйн, ты будешь слушаться моих приказов? — спрашиваю я, а затем, словно невзначай, добавляю: — Это всего лишь предложение. Хочешь — откажись, уезжай в Невинск и живи спокойно с уже спасёнными альвами.

Зела поднимает голову, раздумывает всего пару секунд, а потом отмахивается: