Измена. Близнецы для (бывшего) босса - Раф Анна - Страница 4

– Да, – неуверенно отвечаю я. Кажется, мой ответ ошарашивает Орлова и он поднимает на меня изумлённые глаза.

Удивительно, но сейчас я не вижу в его взгляде и грамма сарказма.

– У тебя… У тебя ребёнок?

Орлов

Нервно поглядываю на часы. Без пятнадцати восемь. Опаздывает? Она никогда не страдала отсутствием пунктуальности.

Даже на процедуру развода три года назад пришла минута в минуту.

Как сейчас помню – на ней были самые обычные джинсы и чёрная футболка. Хотя даже в этом самом скромном наряде Ксюша была для меня самой прекрасной женщиной в мире.

Я стоял около ЗАГСа с большим букетом её любимых цветов, а она даже не взглянула на меня. На мгновение мне показалось, что её животик едва округлился, а бёдра и грудь стали немного больше.

Беременна?

Да нет, бред какой-то. Мы ведь предохранялись, я чётко за этим следил. Вероятно, просто немного поправилась – она всегда заедала стресс. Хотя, чем чёрт не шутит…

В глубине души я ещё надеялся на то, что она сейчас подуется и перестанет злиться. Верил в то, что этот ЗАГС – просто очередная драма моей невероятно эмоциональной и импульсивной жёнушки. Был уверен в то, что мы просто поговорим и будем жить как раньше.

Да, я дико ошибся, но… С кем не бывает – профессия у меня такая. И пациентки соответствующие.

Но… Меньше, чем через полчаса мы оба стояли около кабинета со свидетельствами о расторжении брака.

– Ксень, – я взял уже бывшую жену за руку, – Ну это ведь бред. Пошли по-быстрому опять распишемся, и всё.

– Мужчина, отойдите от меня, – холодно произнесла она.

– Ну Ксюш… У тебя животик, я ведь вижу. Ты беременна что-ли?

– Я с чужими людьми своей жизнью не делюсь.

– Ну да, – усмехнулся тогда я, – А папка-то разве чужой человек?

Ту боль, что проскочила в её взгляде тогда, мне не забыть никогда.

– А с чего вы взяли, что папка вы? – зло произнесла Ксюша и, воспользовавшись моим ступором, сбежала.

Так она мне… Тогда мне всё стало ясно. Я не стал её удерживать, не стал искать. Отпустил.

Но внутри меня самого в тот день что-то сломалось. Прошлый Орлов умер, и вместо него пришёл новый – циничный, чёрствый и жёсткий.

Восемь утра.

Звонок будильника выводит меня из пучины воспоминаний. Я, с трудом перебарывая злость внутри себя, встаю с кресла и выхожу в коридор.

Где её черти носят?

Прямо в коридоре вижу интересную картину – Бессонова сидит на коленках и судорожно собирает какие-то бумажки. А рядом с ней кто? А, Невзоров – один из моих заместителей.

Какого хера он так на неё смотрит?!

– Бессонова! – рявкаю я и встречаюсь с её напуганными глазами, – Ко мне в кабинет. Живо.

– Х-хорошо, – бессвязно шепчет Ксения и, пряча глаза, проходит ко мне в кабинет.

Что же… Сейчас тебя, предательница моя, ждёт сюрприз.

Ты ведь сделала мне сюрприз, отправив резюме в мою клинику? Ты без ответа не останешься.

– В смысле личной помощницей?! – округляются глаза Бессоновой, когда я сообщаю ей прекрасную новость, – Я не… Не буду! Я врач, а не секретарша!

– Не помню, чтобы я предоставлял вам выбор, Ксения Александровна, – цежу я сквозь зубы и рассматривая, почему-то её белую футболку, на которой красуется какое-то оранжевое пятно, – Что это у вас, пятно?

Лицо моей новой ассистентки белеет буквально на глазах. Что я такого сказал? Интересно, что это за реакция. Подхожу ближе и бессовестно всматриваюсь в область груди, вгоняя бывшую в ещё более сильный ступор.

Это же пятно от детской каши!

– У тебя… У тебя ребёнок? – спрашиваю я.

В этот момент внутри меня беснуется самый настоящий шторм.

Если она скажет, что да… Значит, где-то по земле ходит живое свидетельство её блуда? Я ведь…

– Нет, – не моргнув и глазом, отвечает Ксения, – Я люблю тыквенную кашу на завтрак.

Что… Какого чёрта я испытываю такое… Спокойствие? Мне ведь нет никакой разницы, есть ли у неё кто-то там…

Смотрю ей в лицо. Выглядит она вполне уверенно. а если учесть, что врать она толком никогда не умела – вероятно она и сейчас мне не соврала.

Хотя личное дело я бы всё-таки взглянул.

– Хорошо, – как ни в чём не бывало, говорю я, – Спускайтесь в холл, ждите меня там.

– З-зачем? – непонимающе спрашивает Ксения, – Я думала…

– Думание в ваши обязанности не входит, – жёстко произношу я, – Выполняйте.

Опустив голову, Ксения выходит из кабинета. А я, в ярости, сметаю всё со стола и облокачиваюсь на это огромную махину из цельного дерева.

Нахрена, нахрена я её взял?

Идиот…

Сейчас мне придётся смотреть на неё каждый день и вспоминать о том, то только с ней я был счастлив. А она… Вот как.

Ладно. Надо выдохнуть и спускаться вниз. Дел по горло, нам ещё на совещание на другой конец города ехать. И приодеть надо Бессонову. А то позориться перед партнёрами как-то не хочется. Предстоящая сделка крайне важна для меня и сети моих клиник.

Ксения

– Думание в ваши обязанности не входит! – тихо ворчу себе под нос, спускаясь в холл.

Надо же, какой напыщенный индюк! Да он тут чуть ли не Богом себя считает! А остальные все ему в рот смотрят и восхищаются.

Хорошо, что он хотя бы поверил в то, что у меня детей нет… И хорошо, что у меня хватило мозгов не писать об этом в личном деле.

Для всех я “не замужем, детей нет”.

Пусть так все и думают. Поработаю здесь какое-то время, накоплю, и уеду. В прошлый раз у меня получилось, Орлов меня не искал.

И в этот раз, значит, тоже не будет.

На выходе из лифта сталкиваюсь с Алёной.

– Ой, уже уходите? – презрительно ухмыляясь, спрашивает блондинка.

– Нет, – фыркаю я, – Орлов сказал ждать его здесь.

– Ах, а я как раз к нему, – ещё сильнее расплывается в улыбке администратор.

– Что? Зачем? – почему-то интересуюсь я.

– А я с ним сплю.

Ксения

– А я с ним сплю, – победоносно улыбаясь во все тридцать два, заявляет мне Алёна.

Ну да. Нашла, чем гордиться…

– Тогда странно, что вы до сих пор сидите за стойкой администрации, – стараюсь сказать это как можно равнодушнее, – И… Надеюсь, вы сдаёте анализы. Вряд ли вы единственная, кого он… Кхм, осчастливил.

– Что ты сказала?!

– Всего хорошего.

Игнорируя возмущённый взгляд округлившихся до размера пятирублёвых монет глаз Алёны, я прохожу мимо неё, гордо подняв подбородок.

Хотя на душе, почему-то, мерзко скребутся кошки, а сердце резко пронзает какой-то болезненный укол. Да уж… Паршивое чувство, конечно. Откуда оно?!

Сама не понимаю, ведь Руслан уже не мой. Давно не мой. Мы друг другу абсолютно чужие люди.

Конечно, есть крохотный нюанс – по моей съёмной квартире бегают две его маленькие копии, о которых он не догадывается… Но о детях ему знать не обязательно.

Я всеми силами выжигала из своего сердца свою любовь к Орлову. Больно, трудно, мучительно. Буквально заставляла себя перестать его любить, но…

До конца так и не справилась.

Сейчас на месте когда-то буйно цветущего и счастливого чувства любви осталась лишь слабо тлеющая горстка пепла. Но и она скоро догорит.

Пытаясь унять непонятно почему разбушевавшееся сердце, прислоняюсь к холодной мраморной стене холла и пытаюсь прийти в себя.

Вот же…

Мерзавец! Каким был бабником, таким и остался! Хуже всего то, что я его личная помощница… Какое унижение…

Сжимаю руки в кулаки. Это всё ради моих детей. Больше в городе нигде нет таких же высоких зарплат, как здесь. Надо продержаться. У меня просто нет выбора – это наш с мальчиками единственный шанс на нормальную жизнь.

Закрываю глаза.

В памяти всплывает фраза Орлова, сказанная с нескрываемым равнодушием и пренебрежением.

“Думание в твои обязанности не входит…”

Мерзавец… Хам!