Душелов. Том 5 (СИ) - Faded Emory - Страница 16

— На Карэн…

— Именно! Она ведь считается самой гениальной из всех пользователей Дара нашего поколения. К тому же из очень могущественного и влиятельного рода. Ну и не совру, если скажу, что ещё, пока я изучал всю информацию о ней и её роде, меня зацепила информация о тебе. Простолюдин, живущий с аристократами — это уже нечто невероятное. А тут ещё буквально перед поступлением в школу у тебя пробудился Дар в стычку с одержимым. В общем, ты меня заинтересовал ещё тогда. Правда, в тот момент я ещё рассматривал тебя, как… одноразовое веселье, что быстро мне надоест. Но прошло всего несколько дней и я кое-что понял… в какой-то неопределённый момент времени… ты просто засел у меня в голове, — указал на висок пальцем, он начал прокручивать его. — Я мог думать о совершенно разных вещах, но в конце концов каждый раз каким-то образом мои мысли приходили к мыслям о тебе. Сначала я из-за этого даже подумал, что это со мной что-то не так, но потом, когда окружающие раз за разом неосознанно всё больше внимания обращали на тебя, я понял, что это не так. И пришёл к одному простому выводу — это так действует твой Дар. Он ведь ментального типа и каким-то образом заставляет контактирующих с тобой людей думать о тебе, верно? И чем ближе человек к тебе находиться, тем сильнее он работает. Это по-своему напоминает гипноз. Потому что ты словно гипнотизируешь всех вокруг себя, заставляя их испытывать различные чувства и в буквальном смысле помешиваться на тебе. И вот когда я пришёл к этому выводу, а ты всё продолжал невероятно быстро расти в глазах окружающих, я решил, что ты — куда более интересная цель, чем Карэн. И с тех самых пор я всё думал, чтобы такого придумать весёлого: чтобы и у тебя шансы были, и мне при этом было достаточно весело наблюдать за тобой в незнании, чем же это всё обернётся для меня. За всё это время мне приходила целая уйма различных интересных вариантов, но с тобой всегда что-то шло не так, и все планы сбивались даже до начала их реализации. Меня это раздражало, но я знал, что это лишь к лучшему — к тому, чтобы я дождался момента для чего-то более грандиозного. И позавчера это наконец произошло. Тогда, когда мы встретили ту девушку дикую. Ещё в тот самый момент, стоило мне только её увидеть, я понял, что это оно — то, чего я ждал. Всё это, весь этот план… вся эта игра… будто бы в миг появилось само по себе в моей голове. Серьёзно, мне даже не пришлось ничего придумывать. А самое сложным из этого было, пожалуй, просто дождаться этого момента!

— То есть ты… убьёшь столько людей и даже рискнёшь собственной жизнью, чтобы…

— Развлечься, конечно!

— Ты — психопат.

— На мой взгляд, все мы по-своему психопаты. К тому же, я уже сказал, что тебе меня, к сожалению, не понять — мы слишком разные для этого. Но это совсем неважно. Так как, я начинаю отсчёт? Или же, может быть, ты рискнёшь и попробуешь мне помешать?

— Как ты всё реализовал?

— Тебя это интересует? Однако ты мне явно веришь, а значит… думаешь, эта информация тебе как-то поможет? К сожалению для тебя, это не так. Сомневаюсь, что эта информация окажется для тебя хоть сколько-то полезной. Впрочем, скрывать мне тут особо нечего и рассказывать недолго, так что, так уж и быть, пойду на этот небольшой уступок, — и сказав это, он убрал пистолет обратно в карман, после чего… потянулся перчатке на левой руке, начав снимать её. — Видишь? — сняв её и показывая мне свою кисть, спросил он.

На вид — самая обычная кисть. Если бы не одно, но — отрезанный наполовину мизинец,.

— И что это?..

— Неудивительно, что ты не знаешь. Всё же об этом знают единицы в мире, находящемся по ту сторону барьера. А вот живущие по эту сторону барьера, кого ещё мы все называем «дикими», отлично знают, что это означает. Отрезанный и отданный мизинец — это некий знак, символизирующий желание заключить союз, мир или пакт о ненападении. В общем, это у них что-то вроде своеобразного символа добрых намерений, к которому они, кстати, относятся очень серьёзно. Тебе сейчас наверняка интересно, откуда же, выходец из далеко не самого известного рода, знаю об этом. Но чтобы это понять, достаточно вспомнить, на чём основывается бизнес моего рода.

— Радиотехника…

— Верно. В том числе и та немногая, которая продолжает работать даже здесь, вне барьера. А это, в свою очередь, открывает перед нами возможность переодически подслушивать разговоры диких, когда она завладевают нашими приборами. И благодаря этому выучить их повадки, обычаи и… даже язык — это было лишь вопросом времени для нашего рода.

— И так ты договорился с той девочкой…

— Ну, не сказал бы, что договорился, но когда она увидела, как я, заговорив на их языке, отрезаю себе мизинец и отдаю ей, она стала относиться ко мне… чуть более лояльно. Кстати, ты ведь хотел узнать, что с ней стало, да? А это тоже один из их обычаев — избавление от самого слабого для блага остальных. С её слов, ей не повезло с Даром и её, как самую слабую, отправили сюда, на разведку. Если вернётся обратно и принесёт какую-то полезную информацию — её оставят в живых на какое-то время, а если нет и её, скажем, убили бы на этой разведке, то ничего страшного — это лишь означает, что их главным нужно было бы кормить на один иждивенческий рот меньше. Мне же это было на руку — я попросил отнести переданной ей мизинец их главному. Она согласилась, и уже той ночью я смог убедиться самолично в том, что она исполнила мою просьбу, потому как мне удалось встретиться с разведчиком диких. Да, в тот самый момент, пока ты искал месторасположение других классов. В ходе диалога я договорился увидеться с их главным в следующую ночь. Ну и, собственно, вчера ночью я с ним встретился, передав всю имеющуюся у меня информацию о устройстве этого выхода за барьер. После этого он согласился заключить со мной союз и передал мне этот сигнальный пистолет, чтобы я подал знак для начала атаки тогда, когда мне это будет нужно, так как это изначально было частью нашего с ним договора. Приблизительно так всё и было.

— Знаешь… изначально, после того случая с Карэн, я хотел отомстить тебе.

— Ожидаемо.

— Но это не было что-то серьёзное. Я лишь собирался дать тебе понять, что буду защищать её всеми силами, что у меня есть. Хотел, чтобы ты просто это понял и извинился перед ней за доставленные неудобства…

— Вряд ли бы до этого дошло.

— Но сейчас… услышав всё это… я понял: ты неисправим и опасен для общества, а главное — для меня и близких мне людей. Поэтому, пока ты жив, мне не будет покоя. И дабы его вернуть себе, я обещаю тебе: я убью тебя. Может, не собственноручно, но ты точно умрёшь.

— Все мы когда-нибудь умрём.

— Да. Однако ты умрёшь совсем скоро и жестокой, мучительной смертью.

— Вот как. Ну хорошо, я запомню эти слова. А пока, думаю, с разговорами пора закругляться, а то скоро их терпение наверняка лопнет и они начнут атаку до моего знака, — и улыбнувшись показнушно, как это делал всегда, договорил: — У тебя десять минут. Отсчёт пошёл.

Активировав барьер, я побежал. Побежал так быстро, как только мог. Как, кажется, ни разу за всю жизнь не бегал. Словно я в этот момент участвовал в профессиональном спринте на треке, а не бежал ночью по совершенно неподходящей для этого лестной поверхности, заполненной различными ветками, корнями деревьев, камнями и прочим мусор.

Но даже так — через пару мгновений я ещё ускорился, выходя за рамки своих физических возможностей, потому что пробежал мимо лежащий на земле трупов… Трупов тех двух девушек, что стояли в нашей группе… И только взглянув на них, я невольно механически представил, как на их месте могут быть дорогие мне люди, чьи жизни сейчас находятся в моих руках.

Из-за этого не прошло и минуты, как я преодолел те сто пятьдесят метров, находящиеся между точкой караула и нашего лагеря, в который я вошёл, выключив барьер.

— Эй! — окликнул меня командир, до этого момента спокойно обсуждающий что-то с одной из служащих. — Ты куда бежишь и почему покинул свой пост⁈