Теория невероятности (СИ) - Горшенев Герман - Страница 8

— Умереть просто так не дам. По крайней мере пару стейков срезать обязан, а самое главное, почему именно две миллиардных? И что это за две миллиардных? — уточнил я.

— Я посчитал площадь Единства, и ещё более сотни тысяч параметров. Мы следили за той стороной почти тридцать лет и собирали информацию. Я рассчитал, что закрытой зоне летает гигантский корабль на недоступных высотах, а потом до нас начали доходить слухи, что с неба падает целый народ. Вероятность того, что ты будешь в нашем круге, это две миллиардные, но это по классической теории, но есть и другая. Я разрабатывал теорию нестабильных вероятностей. К математике надо добавить звёздную кровь, желания высших сил и незримые приметы. Есть несбыточные события с точки зрения расчётов. Сможет ли под твоим окном пройти сама Творящая? Вероятность, пятьдесят на пятьдесят. Либо сможет, либо нет. По факту, вероятность события ноль, но если ты начнёшь убивать мир, договорившись с червями, или спасёшь всё Единство от жуткой угрозы, или придумаешь как создавать новых животных, лучше прежних, то возможно, под твоим окном и промелькнёт силуэт Творящей.

— А какова вероятность пройти тот-же путь и совершить те-же дела, оказавшись случайно в другом круге? — уточнил я.

Разговор прямо в интересную сторону свернул.

— Если сам этого хочешь, то почти нулевая, если кто-то хочет, то пополам, а если круг выбран неслучайно, то почти сто процентов. Мало данных, но в том и смысл, чтобы звёздную кровь смешать с математикой.

Слова тавра заставляли задуматься. Я всеми ногами и руками брыкался, скакал в стороны не хуже Куся, но меня протащили словно вагон монорельса по предначертанной судьбе, и заставили замкнуть цепь событий. Симбионт, получив столь заманчивую информацию, жаждал узнать больше и посчитать всё это. По его прикидкам, с учётом движения Хельги по заданному маршруту, площади сбросов и количеству капсул, оказывающихся на поверхности, поделенных на площадь Единства и коэффициент удалённости, вероятность выходила намного меньше. Но Тархан рассчитал моё появление и реально ждал, почти угадав с местом и временем. Теперь Симбионт жаждал всех подробностей, и желал непременно ознакомиться со всеми тонкостями этой теории.

Сам Тархан был очень неслабым начальником в должности младший служитель. Слово младший не означало — мальчик на побегушках. Тавры не болели тщеславием и скромное название не принижало возможности моего быка. Он был учёным, воином и командиром.

— Ошибся на один круг и полгода, — сокрушался он.

Хотя, как по мне, угадать что Хельга прыгает через порталы на другую сторону единства, ещё и меня выпасти — это очень неслабо. В голову пришёл вопрос. Хорошо, тавр просчитал вероятности появления обычного колониста, а какова вероятность появления именно меня? Тархан выражал свои пламенные чувства, что он теперь знает, что он прав. Да, он сейчас скорее мёртв, чем жив, будучи привязан к креслу и отдаёт себе отчёт, что без серьёзной помощи, он долго не протянет, но как восторженно знать, что ты ткнул мордой в навоз целую кучу недоумков, которые вместо науки занимаются собиранием рун и занудными проповедями о ценности рогов.

Про рога я тоже уточнил. Оказалось, тавры были разделены по роговому принципу.

— Староверы, ортодоксы — как угодно. У прародителя рогов не было, потому что он носил лётный шлем. А эти оставляют рага. Для чего? А от ветра голову не поворачивает? Придурки. Всю боевую экипировку для них приходится переделывать. Шлемы, как кастрюли. С другого края круга видно, — возмущался Тархан.

— А я думал рога только военные удаляют.

— Да нет, многие удаляют. Есть, конечно, те, кто не хочет, но это гражданские. Им не надо, а эти принципиально. Даже историю придумали о том, что прародитель по кругам летал и искал способ обратно себе рога вернуть. Придурки. Он знания искал.

Тархану становилось всё лучше и лучше. Я уколол ему палец ножом, и притронулся локтем к капле крови. Симбионт сообщил, что химия и генетика у людей и тавров отличается минимально, по крайней мере все лекарства в моей аптечке будут работать правильно и я могу спокойно добавить антидота и кормить не только сеном. Чем я и занялся. После пары препаратов, из моей расширенной аптечки, раненный совсем пришёл в себя и много пил, а потом не отказался и от еды. Давал ему пока понемногу. Всё-таки несколько суток совсем без еды, и надо было поберечься.

Когда я сидел около разведенного костерка, к нам выполз тенехват размером с пару ладоней. Я отрезал кусочек рыбы и протянул зверьку. Очень быстрым движением схватил угощение, отскочил метра на три и начал быстро жрать. Это было хорошо. Пока спокойно бегаем мелочь, нет постоянных крупных хищников. По крайней мере прямо сейчас. У теневых зверей совершенно другие чувства и принципы взаимодействия и если сюда направиться кто-то покрупнее, то мелочь сразу разбежится.

Я прекрасно чувствовал червей, по сути, первородных тварей Грани, которыми, собственно, они и являлись, просто это был один из миллиардов вариантов, что водились за разрывом пространства. Как говорила Гадюка, теневые животные прихватили часть генокода червей, но, по сути, были обычными животными, и я их почти не чувствовал. В любом случае, моих ощущений точно недостаточно, чтобы гарантированно понять о приближении подобного зверюги, а не тогда, когда на спину прыгнут. Я, конечно, тоже не был чужим. Просто знаю, что на меня эти не нападут, и тоже благодаря чувствам, а вот на Тархана напали-бы обязательно.

Заботливая мамочка в виде капитана космического тральщика нарезала ещё несколько кусочков рыбы, кинув так, чтобы каждому досталось, и дети не дрались. Без злых писков и стрекотаний не обошлось, но всем досталось, и никто еду у товарища не отобрал.

Мы с Тарханом ели только спину, а голова, плавники, брюхо и костяной хребет с щедрыми кусками мяса, подкидывал суетящейся мелочи. Иногда возникала драка, но беззлобно, зато с громкими писками и угрозами в виде поднятых лап и клацанья пастью. Выясняя отношения не в полный контакт, а просто расставляя приоритеты, кто за кем и чего будет есть. Еды хватало. Насмерть, собственно как и принято у теневых хищников, никто не сцеплялся.

Тархан наблюдал за этим всем. Когда очередной зверёныш выхватил из пальцев кусок рыбы и убежал, тавр сказал:

— Это теневая тварь. Это очень опасно. Почему они не укусили?

— Наверное любят. Меня тут многие животные любят.

— Они же могут и руку отхватить?

— Могут, но меня не кусают, — легко согласился я и протянул ещё один кусочек.

Тенехват подскочил, выхватил у меня из пальцев еду и шмыгнул в сторону, чтобы у него товарищи добычу изо рта не вытащили. Бычара только усмехнулся:

— Что-то ты не договариваешь?

— Договариваешь, но всё так сразу не объяснить, — и начал выкладывать следующий круг правды.

Тавры были в курсе устройства Единства, собирали об этом информацию со всех возможных источников и были в курсе, что в легендах описывались иные звёзды и существует ещё много чего, что вне нашего мира.

— А тараканы космические есть? — удивлённо воскликнул Тархан.

— Нет никаких тараканов. Есть пауки, богомолы, сколопендры и жуки.

— А муравьи?

— Муравьи — этот пауки. Если лапы к телу и брюшко — это все паукообразные, а если тело ровно посередине и лапы мелкие, то это жуки. Только всё равно всех пауками называют. Так проще. Почти все дроны и биоботы — это тело с несколькими ножками и их все пауками называют. От миллиметровых паучков-наблюдателей до двадцати четырёх нагих ударных танков — которые размером, что в трюм линкора еле пролазят — всё пауки. Правильнее было бы сказать жуки, но так повелось. Богомолы — они почти как люди, только лапы от 4 до 6, а вместо рук ударные лапы и могут укусить. Сколопендры — это длинное, и когда много ног.

— Совсем как наши черви, — поддержал товарищ. — А летающие? Есть ведь?

— Есть. Мухи, стрекозы, бабочки, паруса.

— А паруса это что?

— Огромная тряпка, почти всегда в космосе живёт. Есть такие существа, которые между галактиками по много миллионов лет летают, на звёздный ветер опираясь.