Меченный смертью. Том 2 (СИ) - Юрич Валерий - Страница 6

Соловьев еще раз окинул Игоря внимательным взглядом.

— Вы хотите выдвинуть официальное обвинение по факту покушения? — спросил он меня.

— Я уже убедился, что графа Волкова никакие обвинения не останавливают. И даже домашний арест, под которым он находится, не помешал ему организовать на меня покушение. Поэтому не считаю нужным предпринимать в отношении его дополнительные официальные шаги, поскольку считаю это напрасной тратой времени.

Конечно, это была обычная отговорка. Правда же состояла в том, что если я предъявлю обвинение на Волкова, то стрелка заберут в комендатуру в качестве свидетеля. А это почти гарантировано означало, что его там раскроют и утилизируют. Соловьев был сильным магом аспекта псионики и при желании и должном усердии вывести человека на чистую воду для него не составит никакого труда. Особенно на своей территории. Неофициально. Для этого даже ордер не потребуется.

— Ну-с, решать только вам, — равнодушно заметил Соловьев. — Поскольку это дело касается вашей личной безопасности, то по закону мы не должны вмешиваться, если нет официального заявления с вашей стороны.

Он еще раз внимательно посмотрел на Игоря. Мне даже показалось, что он попытался слегка просканировать его мысли, так, чтобы этого никто не заметил. Учитывая, где до этого работал стрелок, я все-таки надеялся, что его обучали немагическим методам противодействия телепатическому вмешательству и Соловьев по итогу ничего не узнал.

После довольно долгого молчания, оперативник, наконец-то перевел на меня свой скучающий взгляд и сказал:

— Я, в общем-то, вот по какому делу к вам, Александр Николаевич. Согласно протоколу, я должен проверить всех причастных ко вчерашнему инциденту лиц на детекторе аспектов. Это чистая формальность и не займет много времени. Где мы можем это сделать?

Меня от слов Соловьева сначала бросило в жар, а потом — в холод. Я понимал, что для меня эта проверка означает неминуемую смерть без суда и следствия.

Я постарался сохранить бесстрастное лицо и дополнительно поставил небольшой блок на чтение своих мыслей. Хотя, вряд ли опер решится просканировать графа без ордера. За это можно было сильно схлопотать от вышестоящих органов и возможно даже лишиться своего места.

Первое, что мне нужно было сделать, это максимально потянуть время и при этом не вызвать подозрений. Игорь намекнул, что дикие погонщики как-то маскируются с помощью своих сакральных имен. Понять бы, как это происходит. И тогда появится хотя бы маленький шанс на выживание.

— Господа, пройдемте в гостиную. Там всем будет удобнее, — стараясь выглядеть максимально бесстрастным, сказал я.

Поднявшись из-за стола, я глянул на Ярцева.

— Виктор Петрович, отведите задержанного в большую гостиную. — А после этого, повернувшись к Соловьеву, спросил: — Может чаю приказать? Или поздний завтрак? Марфа Васильевна, наша кухарка совершенно восхитительно готовит. — И я постарался изобразить на лице гостеприимную улыбку.

— Я бы с удовольствием, Александр Николаевич, но некогда. Дела, знаете ли, — несколько расстроенным голосом ответил Соловьев. — Хотя, — немного подумав, добавил он, — от чая бы я не отказался.

— Ну вот и славно, — улыбнулся я. — Сейчас же прикажу подать.

Я подошел к телефону и набрал кухню.

— Марфа Васильевна, подайте чай в большую гостиную. И пирожков своих чудесных принесите.

Положив трубку, я уже совсем весело глянул на оперативника.

— Непременно попробуйте выпечку нашей кухарки, Иван Федорович. После этого, я уверен, вы станете частым гостем в моей усадьбе. И совсем не по служебным делам.

Ломал я эту комедию совсем не из-за своего неуемного гостеприимства. На самом деле, я пытался усыпить бдительность оперативника и при этом лихорадочно обдумывал варианты дальнейших действий. В том числе прорабатывал возможность побега. И, к слову сказать, в большой гостиной, которая была всех ближе к черному ходу, путей отхода было гораздо больше, чем в кабинете.

— Вы меня заинтриговали, Александр Николаевич. Мне уже не терпится откушать ваших угощений, — слегка улыбнувшись, сказал Соловьев. — Но сначала работа, а потом уж все остальное.

— Конечно-конечно. Следуйте за мной. Надеюсь, что этот снайпер не владеет аспектом пустоты, — с беспокойством добавил я, выходя из кабинета. — Поговаривают, что они могут насылать смертельные отложенные проклятия.

— Не волнуйтесь, ваше сиятельство, наш сканер и проклятия умеет находить. Так что, если он что-то с вами сделал, то мы это сразу узнаем, — деловито потирая руки, попытался успокоить меня Соловьев. — С этого вашего снайпера и начнем сканирование. Он, по-моему, больше всех походит на обладателя этого аспекта.

А вот это была хорошая новость. Значит у меня появляется еще несколько дополнительных минут, в течение которых на меня никто не будет обращать особого внимания.

Я шел по коридору первого этажа и пытался привести мысли в порядок. Игорь сказал, что дикие погонщики защищаются своими тайными именами. Причем, у одного из них имя совпало с надетым на нем аксессуаром. Возможно, некое взаимодействие с этой ржавой серьгой позволяло ему выстроить защиту от обнаружения.

Так, а мне шаман дал имя Марксморт, то есть Меченный смертью. Оно хоть и никак не относилось к тому, что было на мне надето, но прямо намекало на мой шрам над правой бровью. Других фактов у меня пока не было, так что я попробовал уцепиться за этот.

И самое первое, что сразу пришло мне в голову — попробовать направить поток маны в шрам от черной метки. Я никогда раньше не пытался этого делать и, если честно, не был уверен, что у меня получится, ведь в этой области тела не было особо сильных магических каналов. Самый ближайший проходил между бровями, чуть выше переносицы.

Но, как говорится, попытка — не пытка. Мы как раз в это время подходили ко входу в большую гостиную. Я открыл дверь, пропустил вперед Соловьева с сопровождением и, когда они отвлеклись на убранство комнаты, быстро прикрыл глаза и представил, что поток маны перетекает из источника прямо в мой шрам над правой бровью.

Как я и думал, мана растеклась по маленьким капиллярам, ведущим к шраму, и не произвела на него особого эффекта. То ли мощности не хватило, то ли это был просто неправильный метод, но моя попытка потерпела полнейшее фиаско.

Зато этот небольшой всплеск магии не прошел незамеченным мимо Соловьева. Он обернулся и с подозрением уставился на меня.

— Что это вы, Александр Николаевич, магией балуетесь? — холодно спросил он.

И вот здесь мне пришлось проявить всю свою изобретательность и изворотливость, чтобы выпутаться из создавшегося положения. В поисках правдоподобного ответа я быстро опустил взгляд в пол и машинально потер лоб. Мои пальцы медленно прошлись по шраму. И тут меня осенила блестящая идея.

— Да голова, черт бы ее побрал, — нервно пробормотал я. — Временами, после травмы, она просто раскалывается. Вы же знаете, что со мной произошло? — Я отодвинул со лба волосы и показал оперативнику шрам от черной метки.

В глазах Соловьева на миг промелькнуло неподдельное изумление, сразу же сменившееся плохо скрываемым любопытством.

— Единственное, что помогает, так это поток маны, направленный в шрам. Тогда боль хоть немного, да затихает, — добавил я, морщась и массируя виски.

И вдруг, совершенно неожиданно, оперативник приблизился ко мне и, стремительно подняв руку, произнес:

— Позвольте-ка, ваше сиятельство. — А потом быстро приложил ладонь к моему шраму.

Это был весьма смелый шаг с его стороны. Производить какие-либо магические действия с посторонними, если от них не исходит явная угроза, оперативники могли только по ордеру или с разрешения этих лиц. Но я ему такого разрешения не давал.

Не знаю уж, что он там почувствовал, но через секунду он резко отдернул руку, словно это был не лоб, а раскаленная докрасна сковородка.

— Твою ж… — процедил он сквозь зубы. — У вас там остатки черной метки, похоже, паразитируют. У меня за секунду почти треть маны испарилась.