Меченный смертью. Том 2 (СИ) - Юрич Валерий - Страница 28

Были, конечно, и другие способы. Но нас в академии им не обучали. Это была привилегия магов пятого уровня. Никто из наших инструкторов не надеялся, что мы когда-нибудь достигнем таких высот. Но я все-таки достиг. А через полгода умер и все потерял. И теперь мне вновь предстояло умереть.

Внезапно моя правая рука, которая все еще мне не подчинялась, резко рванулась вперед и выбросила из ладони серый, тускло светящийся во мраке, сгусток. Он полетел в сторону несущейся на меня сколопендры. Серый клок мерцающего тумана ударил ей прямо в морду. Ядовитые ногочелюсти пару раз клацнули, и смертоносная многоножка неожиданно замерла всего в нескольких метрах от меня. В этот же момент жгучая головная боль прошла, словно ее и не было.

Я непонимающим взглядом смотрел на застывшее чудовище. До меня постепенно стал доходить тот факт, что я все еще жив, а время вновь течет своим обычным темпом.

И теперь передо мной встал очень важный вопрос: что случилось со сколопендрой? Я видел, что она жива и не находится ни под одной из известных мне связывающих печатей. Тварь внимательно смотрела на меня. Я чувствовал, что она чего-то ждет. Но вот чего?

И тут я ощутил связь. Она тянулась от меня к монстру. Хрупкий, еле ощутимый поводок выходил из моего энергетического тела. По нему тоненькой струйкой текла та неведомая энергия, которую я почерпнул из моего шрама. Неким шестым чувством я осознал, что если поводок оборвется, то тварь снова атакует. И, пока это не произошло, надо было действовать.

Я медленно обернулся к Ярцеву. Тот стоял, замерев, и ошарашенно пялился на застывшего монстра.

— Зовите Коршунова. Срочно! Остальные — снаружи. Этого никто не должен видеть. — Я говорил спокойным голосом. Внутри меня крепло ощущение, что, пока поводок держится, тварь находится под моим полным контролем.

Ярцев медленно попятился назад, не сводя глаз со сколопендры. Монстр никак не реагировал. Все его внимание было сосредоточено только на мне. Создавалось такое ощущение, что чудовище, словно дрессированный пес, ждет моей команды.

Я опасался нечаянно повредить поводок монстра, но другого выхода у меня не было: мне нужно было проверить, будет ли эта тварь меня слушаться. И если у меня получится, то я буду первым из жителей империи, кому наконец-то откроется секрет диких погонщиков. А, если нет, то я все равно буду первым… кого сожрет пятиуровневая сколопендра.

Я дождался, пока Ярцев выйдет за ворота и повернулся к монстру. Сосредоточившись на том результате, который хочу получить, я послал ментальный сигнал через поводок к сколопендре. Но ничего не произошло. Монстр никак не реагировал. Я попробовал еще раз, но результат был тот же.

Я понимал, что если сколопендра не будет выполнять мои приказы, то нам ее не одолеть даже в спокойном состоянии. Ее магический щит все еще был на месте. В отличие от снайпера, которого я лишил маны, здесь этот фокус пока не сработал.

Хотя, может стоит попробовать сделать именно то, что я провернул с Игорем? Магию пустоты я все равно уже использовал, когда накинул на тварь поводок, так что на стене, скорее всего, засекли этот всплеск. От второго хуже уже не будет.

Я уже хотел было начать формировать огненный шар, понимая, что вместо него с растопыренной ладони вылетит сгусток пустоты, но вдруг шрам снова начало жечь. А моя, на этот раз левая рука, потянулась к шраму в зачерпывающем жесте.

В этот момент мне показалось, что меня, как глупого школьника, пытаются научить простым и основополагающим вещам. Кто-то помимо моей воли вмешивался в управление моим телом. И первой моей реакцией на этот раз было яростное сопротивление. Ощущение чужого вмешательства сразу пропало. Но в голове возник неясный образ человека, отошедшего в сторону и скрестившего руки. Весь его вид словно говорил: «Ну давай сам. Посмотрим, как у тебя получится.»

Отбросив возмущение, я все-таки решил последовать предложенной подсказке и, поскольку правая рука была уже занята поводком, потянулся к шраму левой. Я представил, что зачерпываю из шрама энергию, и тут же моя ладонь почувствовала вливающуюся в нее чуждую силу. У меня возникло ощущение, что я надел очень мягкую и пушистую, почти невесомую рукавицу. Кисть стало немного покалывать.

И уже следующим шагом я сформировал поток маны из источника, представил, как он проходит через аспект огня, а затем, растопырив пальцы в стороны, выстрелил серым сгустком в сторону сколопендры. После того, как он врезался в нее, та отступила на несколько шагов и пару раз клацнула ногочелюстями, но после этого снова замерла в ожидании.

Я присмотрелся к энергетическому телу монстра и довольно улыбнулся — магический щит исчез. Странная фигура, возникшая в моем воображении, удовлетворенно кивнула и растворилась в воздухе. Мне все больше казалось, что это и был тот самый шаман, которого я встретил на лесной дороге. Видимо, во время моей инициации он установил со мной некую связь через аспект псионики, что позволяло ему вмешиваться в мои действия в критических ситуациях.

— Как вы это сделали, ваше сиятельство? — Послышался вдруг у меня за спиной изумленный возглас Степана Ивановича.

Оказывается, пока я проводил этот нехитрый эксперимент, они с Ярцевым вернулись обратно и ошарашенно наблюдали за моими манипуляциями.

Я повернулся к ним и, продолжая крепко удерживать поводок, спросил:

— Что именно, Степан Иванович? — В последние несколько минут я сделал столько необычного, что, если начать обо всем этом рассказывать, потребуется довольно много времени. А времени у нас сейчас было в обрез.

— Как вы остановили эту тварь? — хрипло спросил Коршунов, указывая дулом автомата на сколопендру.

— Ответьте сначала мне на пару вопросов, Степан Иванович. Это очень важно.

— Спрашивайте, ваше сиятельство. — Коршунов продолжал опасливо смотреть на замершего в нескольких метрах от меня монстра.

— Когда мы с Виктором Петровичем охотились за снайпером, вы почувствовали всплеск магии пустоты? Вы же маг второго уровня. Для вас это не должно было пройти незамеченным. — В моем голосе прозвучало плохо скрываемое любопытство.

— Да, Александр Николаевич, конечно, почувствовал, — ответил Коршунов как само собой разумеющееся.

— А сейчас вы случайно не почувствовали чего-то подобного? — И в этот раз я даже не пытался скрыть своего неподдельного интереса.

— А почему вы спрашиваете? — насторожился Коршунов. — Снова тот снайпер объявился? Я же говорил, что зря мы его тогда отпустили! — И Степан Иванович смачно выругался, быстро глянув на Ярцева.

Дальше можно было и не спрашивать. Значит, Коршунов на этот раз ничего не почувствовал, хотя по магической мощи сегодняшнее заклинание было сопоставимо с тем, что я применил по отношению к снайперу.

И это была отличная новость! Выходит, что я неожиданно нашел способ скрывать использование аспекта пустоты. Хотя, если уж быть совсем честным, мне в этом сильно помогли. Но сути дела это все равно не меняло.

— Да какой снайпер, Степан Иванович? Ну что вы, в самом-то деле? Если бы он даже здесь был, ему было бы явно не до нас, — поспешил я успокоить Коршунова.

Однако, дальше вести дискуссию не было времени. Перед нами стояла смертоносная сколопендра. Щита я ее уже лишил. И теперь для быстрой нейтрализации твари требовался следующий очень важный шаг: нужно было срочно найти способ заставить ее выполнять мои приказы.

Волевое усилие я уже попробовал, и оно не сработало. Вот если бы знать, как дикие погонщики управлялись с аномальными тварями, это определенно бы помогло. Однако, на этот счет у меня никаких соображений пока не было.

И тут я внезапно вспомнил одну вещь. Это было не так давно. Незадолго до конца моей прошлой жизни. Почему это воспоминание пришло ко мне на ум именно сейчас, я понять не мог, но в данный момент это было не так уж и важно.

Я припомнил, как при достижении пятого уровня, начал сложнейшую и строго запрещенную практику по извлечению из своего энергетического тела астрального двойника. Я ложился в темном и лишенном внешних раздражителей месте и, путем сложных магических манипуляций, обретал возможность двигаться вне физического тела. Если уж быть совсем точным, я ощущал себя одновременно в двух местах: лежащим на кровати и ходящим по комнате. При этом, для того чтобы передвигаться, мне нужно было представлять это движение, а не буквально совершать его. И сейчас это был самый интересующий меня момент моих воспоминаний. Остальное было не так важно.