Прятки в облаках (СИ) - Алатова Тата - Страница 17

— Собрались переезжать? — с очевидной подозрительностью переспросил Вечный Страж. — По причине?

— По причине переполненности нашей комнаты! — выкрикнула Вика. — Нас теперь четверо!

— Ишь, какие капризные барышни пошли, — удивился он и ткнул унизанной перстнями рукой в Аню: — А вы? Хозяйственно-бытовая специализация, правильно? Наверное, у вас много хороших ножей. Длинных, остро наточенных, таких, которыми легко зарезать столь тщедушную девицу, — кивок на Машу, — без особых усилий?

— Рябову? — Аня посмотрела на нее, явно примериваясь. — Это смотря как резать. Если, скажем, по горлу, то да, ножи подходящие есть. А если пронзить ее грудь и вынуть еще теплое сердце…

Маша в ужасе вцепилась в локоть Лизы-Дымова. Он, кажется, не обратил на нее внимания, весь сосредоточившись на прагматичном выражении лица Ани.

— Такой длины ножей у меня нет, — заключила Аня. — Я же тут баранов не режу… Да вы сами можете посмотреть, вон они все, — и она указала на стол.

— Ага, — Вечный Страж подошел к стойке с набором дорогих ножей, вынул их из гнезд, оценивая лезвия. — Бери кто хочешь, режь кого хочешь.

— Нет! — вырвалось у Маши. — У этих ножей другие ручки, видите, они с узорами. Тот был самый обычный, без каких-либо украшений.

Этот ее возглас снова напустил на кухню густую, ошеломленную тишину.

— Да что происходит-то! — вдруг истерически всхлипнула Катя Тартышева. Она довольно театрально прижала руки к груди, рукава черного балахона сползли вниз, обнажая тонкие запястья с многочисленными кожаными нитями-браслетами. Обереги, наговоры, может, еще какие-то артефакты. Наверняка многие из них были предназначены для раскрытия ее поэтических талантов.

— О! Какая одиозность, какой нрав! — Вечный Страж улыбнулся ей. — А вы, дорогуша, каким бы образом убили Марию?

— Довела бы чтением своих стихов до нервного паралича, — подсказала Дина.

Катя никак на нее не отреагировала. Она смотрела в глаза Вечного Стража, как кролик на удава, и только плотнее стискивала ткань на груди.

— Гений и злодейство несовместимы, — выдохнула она едва слышно.

— Да, скорее всего, холодное оружие не ваш метод, — согласился Вечный Страж, и не успела Катя с облегчением выдохнуть, как он добавил: — Хотя нож — это, конечно, более верное средство, чем стишки.

— Да уж конечно, — пренебрежительно пробормотал себе под нос Лиза-Дымов.

Маша опомнилась и разжала пальцы, выпустила его локоть, отодвинулась.

— Да объясните вы толком, что происходит, — рассудительно попросила Аня Степанова, — а то навели тут жути. Ножи, убийства… Неужели на Машку кто-то напал? Зачем? При чем тут мы?

— Что вы об этом знаете? — тут же спросил ее Вечный Страж.

— Только то, что Машка выглядит здоровой и даже не очень испуганной. Разве вы не должны спросить о нашем алиби?

— И почему вы так уверены, что напал именно кто-то из нас? — спросила Лена Мартынова.

— Потому что никто, кроме вас, не может войти в этот блок общежития. А я лично помогал Зиночке Рустемовне налаживать тут безопасность — настройка на крови, самая точная.

— А вдруг химики-биологи научились подделывать кровь? — спросила Лена.

— То, что они каждый месяц меняют тебе лицо, — заметила Катя, которая всегда гордилась тем, что оставила себе настоящую внешность, — вовсе не говорит об их всемогуществе.

Лена отвернулась, явно недовольная как этим замечанием, так и тем, что последнюю, самую неудачную версию ее носа все еще не удалось починить. Маша вспомнила совет Вечного Стража попробовать искреннее раскаяние, и ей стало интересно: неужели и вправду такие бабкины байки могут сработать?

— Но ведь во все блоки есть доступ у Зиночки, — сказала Дина, — и наверняка у ректорши, и, может быть, у кого-то из преподов. У этого ворчливого секретаря-старика точно есть!

— Предполагаете, что Наум Абдуллович на семьдесят шестом году жизни начал разбавлять свои будни убийствами? — улыбнулся ей Вечный Страж. — Нет, преподавателям в студенческие общежития ходу нет. Чтобы обойти этот запрет, нужно особое разрешение за моей печатью. Зиночка Рустемовна, Алла Дмитриевна и олень Васенька, разумеется, могут на территории университета попасть куда угодно, так что, если вы где-то прячете нож, не удивляйтесь, когда его найдут.

— Олень Васенька? — спросила Вика.

— Такой прозрачный шалопай, — пояснила Аня. — Что-то вроде сгустка энергии.

— Что-то вроде, — согласился Вечный Страж. — Василий прежде был студентом, между нами говоря, и очень талантливым. Но неудачный эксперимент на стыке сразу трех дисциплин — ментальной, биологической и временной — превратили его в то, чем он является сейчас.

Все притихли, потрясенные этим откровением.

— Машка, — вдруг тонким голоском позвала Вика, — а на тебя что, прямо здесь напали?

Маша не успела ответить — снова вмешался Вечный Страж.

— Прямо в ее спальне, — сообщил он с милой гримаской, словно речь шла о пикантной шалости. Вроде пойманных в кустах рододендронов тайных любовниках.

— Значит, это все Лизка! — выпалила Вика. — Эта странная новенькая, до ее появления все спокойно было!

— Я? — пролепетал Лиза-Дымов и сложил пухлые ручки на пышной груди. Может, подглядел жест у Кати Тартышевой.

Дина хмыкнула, но промолчала.

Вечный Страж окинул Лизу долгим взглядом, на его лице проступила некая сентиментальность, да и схлынула, оставив только вежливость.

— Что ж, — резюмировал он, — одна из вас, мои милые, убийца. И я обязательно выясню, кто. От меня еще ни один душегуб не уходил, а уж я всяких на своем веку повидал, самых отчаянных. Засим позвольте откланяться, приятного вам вечера!

Он склонил голову и развернулся на каблуках с изяществом, неожиданным для человека его роста.

И ушел, оставив за собой смятение.

— Я не буду спать с ней в одной комнате, — прошипела Вика, с яростью глядя на Лизу-Дымова.

— Маш, на тебя правда, что ли, напали? — спросила Аня.

Арина захлопала дверками шкафчиков в поисках заначки спиртного.

— Напали, — угрюмо ответила Маша. Раз уж Вечный Страж решил не рассказывать про фантазии, выпущенные на волю менталистами, то и она не будет. — Только до того, как Лиза к нам перевелась.

Потеряв такую превосходную жертву, Вика моментально сдулась и надулась.

— Где это случилось? — спросила Катя в восторженном ужасе. Можно было к гадалке не ходить: она посвятит своим переживаниям целую поэму.

— В нашей комнате, — сказала Маша, — на моей кровати. Кто-то пытался меня зарезать, но… я видела только лезвие, а лица не разглядела. Все очень быстро случилось.

— Резали-резали и недорезали? — скривила чувственные губы Дина.

— Это горлицы, — пробормотала Маша. — Мамина вышивка на постельном белье. Фамильная защита.

По правде говоря, она только подозревала, что горлицы были непростыми. Кажется, они каким-то образом сообщали маме, сладко ли спалось ее дочери, но вряд ли были способны спасти от убийцы. Однако нужно было объяснить неудачность покушения, а Вечный Страж не оставил никаких инструкций.

— Но ведь теперь за тобой все время приглядывают, — подсказал Лиза-Дымов.

— А? А, да. Иван Иванович… ну, Вечный Страж, он гарантировал, что меня будут все время охранять.

— Кто? — Лена заозиралась вокруг, словно ожидая увидеть гвардейцев с пиками или вооруженных телохранителей.

Если бы Маша знала! Она вообще врать не умела!

Поэтому оставалось только напустить загадочный вид и многозначительно повести глазами. Мол, сами понимаете, тайна и все такое.

— Это полный бред, — уверенно и спокойно проговорила Аня. — Маш, ты же не всерьез подозреваешь кого-то из нас? Наверное, какой-то псих смог взломать защиту и тайно проникнуть в нашу комнату. Надо поставить засов покрепче, вдруг этот псих вернется. Мы что-то такое проходили на механике, я посмотрю конспекты.

— Люди способны на все! — провозгласила Катя Тартышева. — В каждой душе есть место тьме!

— Да господи, — Дина зевнула, — ну кому понадобилось убивать Рябову.