Развод. Точка. Нет (СИ) - Чернякова Наталья - Страница 7

— Ну что, Киря, с моей девушки глаз не сводишь? Нравится? — Он больно схватил меня за руку и покружил вокруг себя.

Я хотела вырваться и сбежать, но Макс решил поиграть в ревнивого мужа и не отпустил меня, положив на мои щуплые плечи свою тяжёлую руку.

— Не понял, почему ты убегаешь от своего партнёра по такому зажигательному танцу? — изумился Голубев. — Да и что это за танец, когда вы едва не устроили групповую оргию? Тьфу! Срамота!

Я посмотрела на Кира: он откровенно смеялся.

У меня от волнения скрутило желудок, этот взгляд огромных синих глаз мне был отлично знаком, когда Голубев злился, его глаза темнели и из голубых они становились насыщенно синими.

— Макс, это всего-то танец, всем понравилось, — я пыталась предотвратить драку, чувствовала, она вот-вот должна случиться.

— Понравилось, говоришь? — Голубев с силой хлопнул Краснокутского по плечу, а тот будто не замечал перемен во взгляде Макса, продолжая улыбаться. — Я наблюдал за тобой…

Кир не дал договорить ему и резко сбросил руку с плеча.

Голубев от такой дерзости, было заметно, опешил. Ещё бы, он ведь всю жизнь прожил в этом городе, в этом микрорайоне, его всякий знает: кто-то уважает, кто-то боится. Умница, спортсмен, самостоятельный, армию прошёл — не побоялся.

А это кто перед ним? Какой-то приезжий да ещё младше по возрасту и ниже ростом — дерзкий. Надо учить.

— Пройдём за угол?

— Нет.

— Чего так? Боишься перед девушкой облажаться? — Макс притянул меня к себе и крепко обнял.

Кир презрительно рассмеялся:

— Нет, не боюсь. Просто не буду с тобой драться и всё. Это моё правило: не драться с идиотами — не хочется из-за какого-то урода вылететь из вуза.

— Макс, заканчивай. Ни к чему это, он ни в чём не виноват. Пойдём в зал, все уже сели на места, сейчас конкурсы начнутся, — надломленным голосом проговорила я.

— Иди, — Голубев продолжал смотреть на Краснокутского, не повернув ко мне головы.

Мы с Алисой продолжали стоять, как истуканы, в это время к нам подошла Мила и, улыбнувшись, проворковала:

— О, мальчики, кого-то не поделили? Тебя, что ли, Лерка? Нашли из-за кого выяснять отношения.

Вопрос стал триггером, ибо, в ту же секунду Голубев шагнул к Краснокутскому и толкнул его на входную дверь. Тот, больно ударившись затылком, потряс головой, собрался с силами и несколько раз кулаком зарядил обидчику в лицо.

Оба, сцепившись, повалились на плитку, которой был выложен прилегающий к ресторану скверик.

Парни наносили друг другу удар за ударом, а мы с Алиской бегали вокруг них и пытались разнять, уговаривали прекратить драку, пока Милка не догадалась заскочить в ресторан и позвать охрану.

Охранник в возрасте бросился к драчунам, но те не обращали на него внимания, уже у обоих из носа и губ хлестала кровь, а всё равно не прекращали бутузить друг друга.

Это уже была не драка, казалось, парни поставили себе цель уничтожить друг друга.

— Хватит! — что есть мочи заорала я.

Макс вскинул ногу и, промахнувшись, угодил по моей руке, потому что Кир успел отскочить.

Я ахнула от боли и присела на коленки.

В тот же момент ко мне подлетел Кир и, легко подхватив меня, посадил на скамью у ресторана.

В это время из помещения выбежали родители, учителя и одноклассники. Голубев с ненавистью взглянул на Краснокутского и прошипел:

— Не смей к ней подходить! Понял, что сказал?!

Я не выдержала, соскочила со скамьи и влепила ему пощёчину:

— Не смей распоряжаться моей жизнью. — И подошла к растерянным родителям.

— Теперь ты поняла, что вот такой будет твоя жизнь, — папа кивнул на Макса, который стоял, набычившись, немного в стороне и вытирал ребром ладони кровь, струившуюся из носа. К нему подскочила Милка и протянула носовой платок, Голубев вырвал его и немедленно ретировался. Милка побежала за ним следом.

Да, весёлый получился выпускной, по-взрослому попрощались с детством, что сказать!

Этот эпизод разделил нашу жизнь на до и после, потому что дальше был ещё тот цирк с конями.

Я уже закончила занятие и собиралась уходить домой, когда пришло сообщение от Сухаревского — худрука театра. Дрожащими руками открыла Телеграм, а там — несколько кружочков с видео.

Содержание их было следующим: Сергей Александрович просил прощения, что не отнёсся ко мне с должным почтением, но у него есть оправдание, ибо не знал, что я знакома с таким замечательным человеком, как Максим Викторович Голубев.

Сухаревский сказал, что помнит меня, мой показ. Бесспорно, монолог Анны Карениной был исполнен искренне и талантливо, и я как актриса подхожу театру.

Есть только проблемка: вакансия появится в конце января: ведущая актриса уходит в декрет.

«А пока отдыхайте, набирайтесь сил, ставьте в известность ваше руководство об увольнении, потому что в следующем году вы получите роль в пьесе „Анна“, созданную по мотивам романа „Анна Каренина“. Но я ещё позвоню где-нибудь двадцатого — двадцать третьего января, и мы поговорим более предметно», — в заключение сказал мастер.

Я тоже отправила ему пару кружочков: один с благодарностью, а второй с вопросом: кого я буду играть в спектакле?

Он ответил почти сразу: княгиню Бетси, как раз совпадаю по возрасту.

Счастью моему не было предела. Подмывало немедленно позвонить Максу и от души поблагодарить его, но я выдержала паузу и набрала номер через пятнадцать минут, когда пришла в себя и продумала, что скажу Голубеву.

Он взял телефон сразу же, будто ждал звонка.

— Макс, дорогой, я искренне благодарна за участие в моей жизни, в профессиональной деятельности. Очень рада, что ты помог мне с театром… — Я забыла, что хотела ещё сказать, ибо все мысли, как только Голубев ответил, вылетели из головы. — Только я не знаю, что в ответ могу для тебя сделать.

Макс удрученно вздохнул:

— Лерчик, я ничего у тебя не прошу, не бери в голову, считай, что это мой новогодний подарок.

— И всё же, спасибо тебе огромное, — снова начала я дрожащим голосом и, расчувствовавшись, смахнула слезу. — Это чудо какое-то. Правда.

— Ты плачешь, что ли? Перестань, я не стою всех этих благодарностей, поверь, просто так сошлись звёзды, и мы встретились с тобой в чужом для меня и огромном городе — вот где чудо. А то, что знаю Серёгу, точно не чудо, ибо мы служили с ним в одной части. Помнишь, рассказывал, как он смешно изображал зама по тылу, который сильно картавил?

Я не помнила, но махнула головой, может, и рассказывал, Макс вообще, вернувшись из армии, много говорил, а я больше слушала, часто — в пол-уха.

— Так что ты надумала с машинкой? Будем ремонтировать у моих ребят?

— Нет, — снова заупрямилась я. — Пока нет денег.

— Отремонтируют в долг.

Подумав, я согласилась:

— Но только в долг.

— Договорились, — засмеялся Макс.

Я вернулась домой чрезвычайно довольной, ибо положительно решилось сразу два вопроса: буду играть в театре и наконец отремонтирую мой автомобиль.

В квартире меня ждал хмурый Кир. Я вошла и сразу почувствовала его плохое настроение.

— Что-то случилось?

— Убийство. Срочно вызвали на работу.

Муж скрылся в ванной и минут через десять вышел из неё гладко выбритым и пахнущим на всю спальню дорогим лосьоном.

Казалось, этот резкий запах заполнил всю квартиру, он мне никогда не нравился, муж знал об этом и всё равно продолжал периодически пользоваться лосьоном.

Кир быстро собирался, натягивая на себя джинсы и новый тёплый свитер.

— Ты идёшь на работу или на свидание?

Кир усмехнулся:

— Подозреваешь в чём-то? Не беспокойся, куда я от тебя денусь? — И тихо добавил: — С подводной лодки. Душ принял, чтобы прибавить бодрости, а то устал сегодня ужасно.

— Да что это за работа такая, которая занимает всё время?

— Послушай, я эту профессию выбрал много лет назад, ты знала, чем я буду заниматься, и что у меня ненормированный рабочий день тоже было известно, — нервно ответил муж.