Развод. Точка. Нет (СИ) - Чернякова Наталья - Страница 23

— Ну что же ты плачешь, любимая, ведь всё хорошо? — Кир посмотрел на меня ласково и нежно, обнял и прижал к себе. — Люблю тебя! Пожалуйста, верь! Никогда не предам и не оставлю! Главное, сама не разлюби меня!

Всё, этих слов было достаточно, чтобы минута слабости закончилась.

— Тебя разлюбить? Ну и глупый же ты, хоть и следователь. Но с Ленкой чтобы не общался, никаких междусобойчиков, только рабочие отношения!

* * *

Я долго не могла уснуть после вечерних эмоциональных качелей и последовавшего за ними умопомрачительного секса: как только сил хватило, завестись с пол-оборота. А вот теперь ворочалась, слушая похрапывание мужа.

Поняв, что не усну, направилась в гостиную, где спали дети: Оля — на диване, а Стёпа — на раскладушке. Когда-то мы приобрели вместе с мебелью и эту раскладушку (на всякий случай для гостей), ибо после жизни с родственниками хотелось долгожданной свободы: встреч с друзьями, однокурсниками на территории, свободной от всевидящего ока близких.

В то время знакомые запросто оставались у нас ночевать и занимали все свободные спальные места: огромный диван, на котором располагались как минимум два-три человека, и эту скрипучую раскладушку.

Оля всхлипнула во сне, я подошла к ней, погладила по голове, тихонько сказав: «Тс-сс, спи, всё хорошо», и поправила одеяло. Девочка перевернулась на бок и замолчала.

Стёпа спал раскрывшись, хотя мне казалось, что дома прохладно. Я тоже подошла к нему и укрыла.

Вдруг подумалось: надо расширять квартиру, ибо наша двушка на четверых оказалась маловатой. «Это если будем жить вчетвером», — поправила себя.

Усмехнувшись своим мыслям, зашла на кухню и заварила свежий чай.

Вроде бы Кир всё объяснил, разложил буквально по полочкам, но тем не менее мои тараканы не ладили друг с другом: что-то внутри свербело, мешало, не давало спокойно завалиться спать и предаться безмятежному сну.

Я присела за стол и, тихо помешивая чай, чтобы быстрее остыл, постаралась рассуждать логически: предположим, муж, влюбившись в Огурцову, изменил мне на самом деле. Тогда возникает вопрос: для чего ему нужно выстраивать целую очередь из тяжеловесных аргументов в пользу обратного? Ну было и было, прокололись — чем не повод расстаться? Объяснять не надо свой эпик фейл — сокрушительный провал, как говорят геймеры, жевать покаянные слова, подбирать нужные. Для чего в этом случае подговаривать Ленку, чтобы она подтвердила его версию?

Так в чём выгода?

Я у него ничего не просила, ничем не шантажировала. Любой бы ловелас успокоился тем, что предложила, ибо большего при всём желании не взять: машина и ½ квартиры априори за ним и так.

Но Кир не согласился с моим предложением. Почему?

Любит на самом деле, и никакой измены не было?

Или не любит, но и с Огурцовой тоже не собирается жить, ибо не нравится, когда насильно тянут за поводок?

Потому лучше в данный момент перетоптаться дома, ибо так удобно?

Я нервно вздохнула: нет, что-то не идёт у меня рассуждение методом от противного, ибо теряется логика — зачем нужна жена и со временем усыновлённые дети, если можно отлично порхать дальше одному?

А что? Красивый, молодой, неженатый, со своей жилплощадью и хорошо оплачиваемой работой. Со временем мог бы найти себе более выгодную партию.

Нет, с какого бока не заходила в своих рассуждениях, единственным логическим объяснением этой ситуации было одно: Кир меня любит, он не изменял и хочет, чтобы дети жили с нами, а всё остальное — стечение обстоятельств.

Очень хотелось в это верить. Очень.

Вскоре послышались осторожные, тихие шаги, так ходит Оля.

— Ты почему не спишь? — прошептала я.

— Боюсь, мне страшно.

— Иди ко мне. — Я погладила её по голове и посадила на колени.

— У вас красивый халат, как у мамы.

Я улыбнулась, потрепав её распушившиеся косички. Почему-то Оля отказалась на ночь расплести их.

— Почему тебе страшно? Что-то ужасное приснилось?

— Да, пожар, а там мама.

— Ты это видела на самом деле или просто сон такой приснился?

— Видела, меня пожарные успели вытащить, а её — нет. И сон этот снится постоянно, — всхлипнула девочка.

— Знаешь что, пойдём спать в нашу спальню, а завтра всё расскажешь.

Оля кивнула. Я взяла её за руку и повела к себе в комнату, подумав между прочим, что нужно установить в гостиной и в коридорах ночники, а то дети так и будут дрожать, пугаясь темноты.

Кир заворочался и повернулся на бок, а я положила девочку рядом с собой, поцеловала в лоб и укрыла одеялом: «Спи», а потом не заметила, как уснула сама.

Мне приснился снег, такой чистый и белый, он шёл густо, настолько часто, что в метре ничего не было видно. Кир подошел ко мне со спины и крепко обнял, даже дышать стало трудно.

— Кир, ну Кир, ты меня задушишь, — проговорила я и, резко развернувшись, выпуталась из его объятий. Однако рядом со мной стоял не Кир, а Макс.

Он протянул ко мне руку, я резко стряхнула её с плеча и проснулась. Фу, ну и сон. Дурацкий какой-то.

Поморгала, оглядела всё вокруг себя. С одной стороны меня обнимал Кир, а с другой — Оля. Вот почему так трудно было дышать. Я осторожно сняла с себя Олину руку и попыталась высвободиться из зажима мужа, но куда там, он всхрапнул и прижал меня ещё крепче.

Сквозь тюль пробивалась синева, похоже, наступало утро. Как подтверждение моих не сформировавшихся до конца мыслей, замигал неоновым светом мобильник и разразился противным барабанным боем. Тысячу раз просила мужа поставить на звонок что-нибудь лёгкое, классическое, но его устраивало именно это: бум-бум-бум.

Кир что-то промычал и ослабил хватку. Я, воспользовавшись моментом, повернулась к нему и потрясла за плечо.

— Ммм, слышу, — прошептал он и через мгновение поднял голову, уставившись на спящую Олю: — Что-то случилось?

— Нет, просто ей стало страшно. Вставай. Есть будешь?

— Не-а, не хочу. Потерплю как-нибудь до двенадцати, хотя нет, приду позже, надо решить кое-какие вопросы.

Я кивнула, вспомнив договор о новогодних подарках для детей, и приподнялась, собираясь подхватить лежавший на тумбочке сиреневый халат в весёленький розовый горошек, который так понравился Оле, но муж потянул за руку, повернул к себе и поцеловал, а потом включил бра и нехотя поднялся, надевая на ходу одежду.

Дверь в комнату приоткрылась и показалось заспанное лицо Стёпы:

— Доброе утро. А ёлка так и не выросла, — загрустил малыш.

— Тихо, боец, Оля спит. А ёлка завтра к утру обязательно вырастет.

— Хорошо бы. Оля снова плакала? — по-деловому спросил Стёпа и, подойдя к ней, заботливо поправил одеяло.

Я нахмурилась:

— Да. Часто с ней такое бывает?

— Она говорит, после того пожара почти каждую ночь. Её обычно забирают к себе дежурные воспитатели или большие девчонки, — переступая с ноги на ногу, объяснил Стёпа.

— Ничего, вылечим. — Я взглянула на мужа, ища поддержку, но он, видимо, меня не слышал, что-то хмуро рассматривая в смартфоне.

— Какие-то проблемы?

— Не знаю ещё. Посмотрим. — Кир бросил на меня мимолётный взгляд и пошагал в ванную, следом за ним засеменил Стёпа.

* * *

Пока я готовила яичницу из трёх яиц, дети носились как угорелые, подпрыгивая то в нашей спальне, то в гостиной. Стало окончательно понятно, что квартира на четверых явно маловата. На глазах пространство сужалось особенно тогда, когда все усаживались в небольшой кухне.

И это ещё при отсутствии Кира.

Кстати, почему он так внимательно рассматривал свой мобильник, не потому ли что обнаружил лишние МБ и догадался об установленной шпионской программе?

«Да ну, кто на мегабайты обращает внимание? Лишь бы памяти на смартфоне хватало, — отмахнулась я от навязчивой идеи. — Наверное, просто отключил будильник».

Стёпа первым доел завтрак и убежал в гостиную, вскоре оттуда полились звуки песни «За лесами, за горами горы да леса» из «Трёх богатырей». Нам с Киром нравился этот цикл мультфильмов, детям, похоже, тоже.