Мастер путей. Трилогия (СИ) - Черный Александр Михайлович - Страница 70

Уже по привычке проверил сопротивление качению осей на несущих маршевых двигателях, покрутив пропеллеры за лопасти. Есть чёткие, свойственные электромагнитным сборкам, «щелчки» при повороте несущих осей. При этом отсутствуют паразитные качения самих пропеллеров на осях. Борт условно готов к вылету.

За приготовлениями с интересом наблюдала Алина.

— Насколько эта птица независима? — спросила девушка. — Она может действовать без указки своего мастера?

— Может, — подтвердил я, вынося борт на широкую балюстраду балкона. — Всё зависит от мастера, который может заставить её делать то или иное. Но такие операции для меня редкость. Мне нравится управлять ею самостоятельно, а не просто загружать в неё исполнительные программы.

Устанавливая изделие на стартовую позицию, сориентировал его так, чтоб оно смотрело носовой оконечностью вперёд. «Носа» как такового у квадратного по форме дрона нет, как и «кормы». Сторона, обозначенная «носом», назначена программным способом и принимается бортовой навигационной системой за «ноль» при манёврах.

Подключил к беспроводной сети очки. Немного потупив, те ожили и начали принимать изображение с камеры беспилотника.

— Если интересно, можешь контролировать полёт на экране компьютера, — предложил я, садясь в кресло. — Я буду с этим… — постучал пальцем по корпусу очков. — По сути, мы сможем видеть одну и ту же картинку.

Взял со стола пульт от машинки. Проверил сопряжение и взаимодействие со своей игрушкой. Ну-с, с Богом! Помолясь, приступим.

«Взлёт».

Соответствующая кнопка на пульте — и борт, взвыв широкими лопастями четырёх пропеллеров, оторвался от не менее широкой балюстрады балкона, зависнув в паре метров от пола.

Натянул очки на глаза. Передо мной появилась картинка, выводимая с камеры «птички». По углам поля зрения раскидана служебная информация: высота, сила ветра, расход энергии электромоторами, напряжения аккумуляторов, предположительное оставшееся время работы… На последнее никогда нельзя ориентироваться. Слишком приблизительно даже для поверхностных подсчётов.

«Вперёд».

Рычаг джойстика от себя — и беспилотник, чуть качнувшись, покатился по воздушной подушке прочь от балкона. Покинув его пределы, тушка весом в десяток килограмм в сборе ощутимо потеряла в высоте: расстояние между рамой и полом/землёй резко возросло. Авионика самостоятельно поддала газу и повысила обороты электромоторам, чтобы компенсировать потерю высоты. Несколько секунд на стабилизацию — и «птичка» официально встала на крыло. Хотя, конкретно в нашем случае — на винты.

Всё-таки, они у неё довольно громкие… Одно хорошо: работающие электромоторы и шум от лопастей не слышно уже за триста-четыреста метров. Какой-нибудь слухач-уникум, может, и услышит её за полкилометра, но я, к примеру, после четырёхсот могу наблюдать тушку лишь визуально. На слух не обнаруживаю даже в активных наушниках. Потому моя привычная рабочая высота — шестьсот-девятьсот метров. Выше, как правило, уже ничего не видно, а ниже — прекрасно слышно и видно борт.

Нащупал рукой органы управления на пульте, отвечающие за контроль над сервоприводами камер. По умолчанию те сориентированы в надир и всегда висят перпендикулярно, отвесно вниз. Покрутил оптической камерой, с которой принимал картинку, по сторонам. «Обернулся» ею на балкон. Увидел нас с Алиной на нём: Бериславская присела на второе кресло и с любопытством всматривалась в экран.

Ну-с, теперь порезвимся…

Перед началом любого манёвра пилот беспилотника обязан убедиться, что его выполнение не повредит борту. Осторожно качнул рычаг джойстика контроля высоты: едва уловимого касания достаточно, чтоб машинка начала набирать метры. Медленно, но уверенно. Господи, благослови…

Резко вжал рычаг до упора. Индикация в очках сигнализирует о максимальном расходе энергии: электромоторы упёрлись в предел, заданный «мозгам» изделия во избежание их выхода из строя. С расходом в красной зоне электромоторы взвыли сотнями оборотов в секунду. Тушка «птички» стремглав ринулась вверх, с бешеной скоростью набирая высоту.

Сто метров. Двести. Триста. Четыреста. Пятьсот. Шестьсот. Семьсот. Восемьсот. Девятьсот. Тысяча.

На километре высоты я остановил насилие над ходовой частью и дрон замер неподвижно, удерживая эшелон. Пусть конструкция этой самосборной пташки проверена в деле, но доводить «ходовку» до перегрева не стоит. Сдуру можно и хер сломать, и лак изоляции обмотки электромоторов изжарить. Привет межвитковому замыканию и падению борта. Бывали прецеденты, особенно при затяжной борьбе против встречного ветра.

Тем более, что километра высоты оказалось достаточно, чтобы я сумел обозреть окрестности обители. Правда, для этого мне понадобилась помочь тепловизора.

Из-за полумрака, царящего под защитным куполом Сумеречной Долины, вокруг не видно ничего. Благодаря большому объективу, оптическая камера имеет хорошую светосилу и способна снимать в темноте. Но километр — слишком большое расстояние для этого. Это оборудование предназначено для эксплуатации в светлое время суток.

Переключение на «тепло» — и картинка стала намного информативнее. Вместо неразборчивого марева, которое перестало различаться уже с пары сотен метров, появилась пусть и не идеальная, но довольно контрастная тепловая карта поверхности под нами. Холодные стены обители выделялись на фоне общего довольно тёплого пейзажа.

Вот теперь можем полетать по долине. Заодно посмотрим на поведение дрона в местной атмосфере. Не уверен, что её плотность тут такая же, как на Земле.

* * *

Московская губерния

Имение светлейшего князя Морозова

По всей видимости, действительный тайный советник Бериславская сдержала своё слово. После её убытия не прошло и суток, а земли рода Морозовых наводнили сотрудники аппарата Тайной Канцелярии. Это не какой-то сыск: своё дело канцеляристы знали, и в наставлениях с советами не нуждались.

В удивительно короткие сроки, исчисляемые какими-то скудными часами, изумительно малыми силами работники изолировали деревню, полностью блокировав её на въезд и выезд. Останавливали, проверяли и допрашивали всех, без исключения, конных и пеших, невзирая на возраст или пол.

Оставшиеся от блокирования силы были направлены на изучение следов минувшего боя (а штурм полусотней одарённых Силой бойцов простым нападением уже не назовёшь). Были собраны тела убитых: их сложили одним рядом и досконально осмотрели. Правда, разделили одесную и ошуюю на две почти равные группы. Одни пали в жестокой сече, будучи зарубленными, зарезанными, заколотыми и пронзёнными. Тела других же были изувечены не так сильно: в них нашли лишь по одному пулевому отверстию. Голов недосчитались все павшие: из предосторожности защитники имения обезглавили тела, от греха подальше. Но это самое различие бросалось в глаза так резко, что заставило взять себя на заметку.

Подверглась осмотру и трофейная самоходка напавших. После смотровых мероприятий техника была реквизирована представителями Тайной Канцелярии и отогнана на подвластную территорию.

Покуда сотрудники выполняли свои задачи на территории, сам же глава рода Морозов уделял время обер-секретарю Истомину, прибывшему в имение светлейшего князя по его душу. Разговор дознавателя и владельца имения проходил тет-а-тет в кабинете Властислава Ивановича.

— Благодарю, что нашли для меня время, — дежурно начал разговор гость, по приглашению хозяина кабинета занимая место на диване.

Рядом с ним легла рабочая папка с писчими принадлежностями.

— Я обер-секретарь Сыскного отдела Тайной Канцелярии, майор Истомин. Возможно, вам, Властислав Иванович, удобней будет обращаться «Фома Арсентьевич».

То, что визитёр знает Морозова по имени-отчеству, мягко и ненавязчиво намекает: светлейшему князю представляться необязательно.

— Взаимно, — отозвался он. — И прошу при встрече передать безграничную благодарность Алине Святогоровне. Она оказала неоценимую помощь как в предупреждении угрозы, так и в ликвидации её последствий.