Мастер путей. Трилогия (СИ) - Черный Александр Михайлович - Страница 24

Одновременно с этим начались проблемы. Люди начинали рождаться с поражёнными накопителями магии, ущербными каналами. Потому использовать эту Силу не могли. Там требовались невообразимые энергозатраты, которые не каждый пользователь мог обеспечить. И именно в объёме накопителей и расходе энергии крылся корень всех зол. Тупо невозможность применения ввиду запредельных требований, предъявляемых к оператору.

Для компенсации этого досадного упущения люди научились использовать энергию внешних накопителей, заключённых в минеральные образования. Внешне последние выглядели как те самые хрестоматийные магические камни: в труде был приведён рисунок одного из них.

По характерным фактурным отличиям опознал в нём тот самый камешек, которым Алина давеча затеплила освещение в подземной части обители. Да и, если присмотреться, то на люстрах по этажам такие же виднеются… разве что более тонко выделаны и отшлифованы.

Шли годы, десятилетия, века. И люди стали забывать о магии Путей как о реликте. Берислав скрупулёзно собирал частички информации об этой Силе и восстанавливал её из забытья. Посетил все возможные места, значимые для этого явления. Перевернул каждый камень и заглянул под каждый куст.

После предыстории следовали общие введения в тему. Структура Силы, её подробный разбор, тактика применения, требования к оператору, способы настройки и подгонки… и — вот оно! — самое сладкое, вкусное и до умопомрачения интересное. Практические упражнения.

Первые разделы я прочёл буквально по диагонали. Засекал в памяти отдельные моменты, но подробно на них не задерживался. А вот последние изучил досконально.

Они давались в варианте восходящего уровня сложности. Начиная от самого простого и заканчивая самым трудным. На начальном этапе предлагалось попытаться создать устойчивый переход, позволяющий в целости перебросить из одного места в другое неодушевлённый предмет небольшого размера в пределах одного мира. В заключение же давался материал по созданию межмирового пути.

Вот и настал тот самый момент истины.

В принципе, мне и одного только взгляда на небосвод хватило, чтобы понять: я и впрямь в другом мире. Иные рисунки созвездий, иные спутники на орбите планеты. Это явно не Земля. По крайней мере, не Земля образца Млечного Пути, известного мне со школьной скамьи. Но сейчас у меня появилась возможность на практике проверить истинность утверждений Берислава и Алины на предмет магии. Одно из двух: или сейчас я попытаюсь и что-нибудь получится, или да.

На секунду меня накрыл приступ здоровой самокритики. А с чего это я решил, будто бы у меня, никогда не имевшего практического отношения с магией, внезапно получится какое-нибудь колдунство? Принцип «новичкам везёт» работает далеко не всегда и не везде. В другом мире — тем паче. Но, если так подумать, волков бояться — в лес не ходить. Не попробуешь — не узнаешь.

Лишним предостерегающим фактором явилось предупреждение на страницах фолианта. Проброс пути — максимально ювелирная, прецессионная работа. Недостаточно влить избыточный запас магии, чтобы всё заработало. Ошибёшься с параметрами — и вместо исходного объекта на другой стороне портала материализуется разрозненный набор элементарных частиц, по внешнему виду максимально похожий на продукты жизнедеятельности живых организмов. Все соединения расстроятся, части объекта смешаются и эту кучу нечистоты уже невозможно будет воссоздать в первозданном виде. Поэтому ошибки недопустимы: может пострадать как перемещаемый, так и создавший проход.

Также нашлось упоминание в тексте о могущественных артефактах, имевших вид огранённых или бесформенных ископаемых минералов. В зависимости от их рода, массы, чистоты и целостности использовались для самых разнообразных задач, начиная от освещения (что мне уже продемонстрировала Бериславская) и заканчивая энергоснабжением (что я, по ходу дела, обнаружил в самоваре). Из объёмного экскурса стало понятно, что минералы добываются в толще породы методом шахтного прохождения и обрабатываются умелыми мастерами. Крайне редко находят естественные выходы жил на поверхность, но самый рентабельный способ добычи — шахты и каменоломни.

Эти самые артефакты зачаровываются: если перевести на привычный мне язык, программируются. В роли «программы» выступают рунические письмена, наносимые на поверхность камня. Технология нанесения применяется разнообразная, от ювелирной до грубой промышленной. Но эти самые руны и определяют, какую роль будет выполнять артефакт.

Но объединяет их всех одно общее: все они, за крайне мизерным исключением, являются накопителями, способными вместить в себя определённый объём Силы. Который, в свою очередь, не имеет градаций по качеству, но чрезвычайно чувствителен к количеству. Нельзя залить в маленький камешек Сил как в здоровый булыжник. Но большой кусок минерала запросто может быть наполнен незначительным объёмом Сил. Запас накопителя не бесконечен, но они способны восполнить силы пользователя в момент, когда иные возможности отсутствуют.

На одной из страниц манускрипта обнаружился схематический рисунок с доскональным отображением критических для оценки ископаемого дефектов. Где какие сколы допускаются, насколько продолжительная трещина может быть, какие направления и нарушения в целостности способны привести к разрушению в процессе применения и так далее.

И абсолютно случайно оказалось, что рисунок до боли в затылке напомнил внешний вид камня, с которым вчера рассекала по этому месту Бериславская. Похожие, но гораздо меньшие по объёму, были инкрустированы в систему освещения объекта, и начинали испускать свет после того, как к ним подносился камень в руке Алины. Интересно-интересно…

Отложил книгу. Встал с места. Косым взглядом окинул запасы съестного. Ужаснулся сам про себя, насколько внушительный объём снеди уже прикончил.

Несколько минут потратил на поиски и вскоре уже сидел за книгой, внимательно изучая в руках находку. Хм. А не такой уж он и тяжёлый…

В тексте не было указано, но минерал оказался довольно лёгким. Я бы даже сказал, почти невесомым. Это указывало на его малую плотность. Что, в теории, должно было говорить о его незначительной прочности, но в ином мире могут действовать свои законы физики. Найденный камень, испещрённый рунами по всей поверхности, при размере с мой кулак едва ли весил больше сотни грамм.

При этом на просвет оказался полупрозрачен. Ещё не стекло для телескопа, но сквозь него я мог различать, пусть и с искажением, мутные очертания крупных предметов. Это и позволило заключить после детального осмотра невооружённым глазом, что камень не имеет внутренних дефектов, перечисленных в труде. Как будто был близок к идеалу или вовсе являлся эталоном.

Чем дальше я вчитывался в старорусский текст и занимался переводом, тем больше начинала сказываться усталость. Одно дело — молча вслушиваться в эфир и ловить обрывки радиопередач на различных ответвлениях и диалектах славянской группы языков. Они, хотя бы, большую часть времени на слуху. Если не понял что-то сам — можно переспросить у других. Но совсем иное — пытаться выдрать из недр памяти старый славянский, ныне практически мёртвый, язык, с живым носителем которого мне, до последнего дня, и говорить-то не приходилось. Кое-что знаю, помню и понимаю, но некоторые слова и их смысл ускользают от меня даже в контексте.

И чем больше сказывалась усталость, тем больше мне хотелось спать. Пусть не прошло и четырёх часов с момента моего пробуждения (наручные часы показывали 15:15 по Москве), но накопленная усталость тоже о себе давала знать. Ещё и умственная нагрузка добавляла свои пять копеек. Вдумчивое чтение со смыслом с переводом древнего текста — не таблицу умножения вспомнить. Накрывала тёплая пелена от артефакта в руках: тот будто бы источал какой-то успокаивающий и умиротворяющий поток, приводивший в порядок мысли, чувства и эмоции. Я как будто опять оказался в той купели, что была сооружена в купальне под сводами потайного грота.

Потому нет ничего удивительного в том, что очень скоро начал клевать носом. Сонливость стала подкрадываться тихой сапой, готовясь заученным движением разведчика-диверсанта устранить моё сознание, отправив его пинком в царство Морфея.