Кружок экстремального вязания - Донцова Дарья - Страница 9

Надежда рассмеялась.

– Мы с Марком поняли: то, что родители выперли нас на улицу, пошло нам во благо. Мы, беззаботные баловники, научились ответственности, всего добились сами, трудности нашу семью сплотили. Марк стал востребован как дизайнер, я строила карьеру врача. Вот тогда родители захотели с нами помириться, поняли, что мы им не обуза. И вроде бы восстановились отношения, но потом мои отец и мать принялись ныть: «Почему детей нет?» Сказали им правду, что Марк во всех смыслах нормальный мужчина, но отцом стать не сможет. Опять возник скандал, мамаша давай меня пилить, орать: «Хочу стать бабушкой!» Да еще папаша, терапевт в районной поликлинике, отправился к старшим Коравалли и сообщил им, что бесплодие их сына – результат лечения от сифилиса, которым они болели. Понятно, что мужчину выгнали. Свекр со свекровью перестали со мной общаться, думали, это я такой бред придумала. Здорово, да?

– Малоприятная ситуация, – кивнула я.

– Но мы сумели уладить дело, – продолжила владелица медцентра. – А потом… Отлично помню тот вечер, когда мое счастье разбилось вдребезги. Муж позвонил, сказал: «Еду домой! Ставь чайник, везу нам на ужин кое-что вкусное!» И все. Через несколько дней я нашла Марка в одной из муниципальных больниц. Лучше не рассказывать, как с ним там обращались. Ясное дело, сразу же сообщила всем родителям о происшествии. Реакция моих: «Зачем живой труп на земле держать? Отключи аппаратуру! Ты молодая, найдешь себе нового супруга!» Но мне никто, кроме Марка, не нужен, и он жив. Прямо спросила у своей матери: «Предлагаешь мне убить мужа?» Мать рассердилась: «Я желаю тебе только счастья! Неизвестно, сколько он пролежит, вдруг лет десять? Кому ты потом нужна будешь? И без ребенка останешься! А тебе пора рожать, иначе у меня внуков не будет!»

Надежда сложила руки на груди.

– После той беседы стало понятно, что нет у меня больше родителей. Перестала им звонить, и они обо мне забыли. Мать побеспокоила меня не так давно, сообщила, что отец умер, ей понадобились деньги на похороны и поминки. Сейчас ежемесячно посылаю ей хорошую сумму. Выяснять отношения с матерью не собираюсь, содержу ее, но в гости не хожу.

Врач повертела в руке чайную ложечку.

– Родители Марка со мной тоже не общались, к сыну не приезжали, не навещали его. Они посчитали меня виновной в том, что произошло. Свекровь кричала: «Ты в тот день жрать захотела! Самой готовить лень! Выгнала Марка за едой, из-за тебя мой сын в овощ превратился!» Прошло время, у свекра случился инсульт, Маргарита Петровна мне позвонила и агрессивно повела беседу: «Тебя беспокоит та, кого ты ненавидишь. Никогда бы к тебе не обратилась, но у меня нет денег. Возьми Андрея Григорьевича к себе за полцены». Я спокойно ответила: «Вы и отец Марка для меня – родные люди. За Андреем Григорьевичем приедет специально оборудованная “Скорая”. Помещу свекра в палату “люкс”, обеспечу круглосуточный уход. Помещение из трех комнат, если пожелаете, можете там жить около супруга. Деньги платить не надо».

Надежда взяла чайник.

– Обитать около больного Маргарита не захотела, даже не навещала его. Мужчина в центре три года провел, умер. Маргарита в полицию побежала, заявление написала, что я сначала мужа отравила, потом его отца извела. Бумагу у нее не взяли. Она позвонила мне, начала кричать: «Не сойдет с рук тебе смерть Андрея! Да я!..» Что Маргарита собиралась сделать, она так и не сказала, – у женщины в момент вопля сосуд разорвался в мозге, случился инсульт обширный, она скончалась мгновенно. Вот такая история.

– У меня бы не хватило терпения спокойно общаться с человеком, который столь агрессивно настроен, – призналась я.

– Жаль ее, – тихо сказала Надежда. – Не умела Маргарита проходить через испытания. Одних людей беды делают сильнее, другие становятся злыми, ненавидят всех и вся. Это печально… Что касается сейфа. Если хозяин хотел несгораемый шкаф в определенном месте, то Марк непременно выполнял его желание. Он никогда не спорил с теми, на кого работал, понимал, что люди разные, у каждого свои тараканы в голове. Мечтает человек оборудовать в спальне подиум с шестом? Прекрасно, он его получит. Двуспальная круглая кровать, которая вертится? Нет проблем. Дом без кухни? Да пожалуйста. Марк делал проект, показывал его заказчику, тот вносил коррективы. Ну, например, кому-то охота повесить ковер на стене. Муж сначала спокойно объяснял, что это пылесборник. Если хозяин стоял на своем, Коравалли больше не возражал, а подбирал ковер.

Надежда улыбнулась.

– Супруг – отчаянный выдумщик. Была у него молодая клиентка. Ей родители квартиру купили и обставляли за свой счет. Девушку унесло в хай-тек. Мать отговаривала дочь: «Нет уюта в окнах без драпировок, и барные стулья дома неуместны. Да и мода изменчива, через пару лет интерьер будет выглядеть странно. А классика вечна». Девица стояла насмерть: «Хочу так, как хочу!» В беседу вмешался дед-академик, основной спонсор всех трат. Он рявкнул: «Хватит болтать! Пусть получит свой этот хай-как-его-там! Но у меня условие! В гостиной на стене висит ковер. Откажется капризница? Шиш ей, а не деньги! Пусть сама зарабатывает на гнутые железки вместо нормальной обстановки!»

Надежда тихо рассмеялась.

– Ох уж этот пресловутый ковер на стене! Девица в истерике, дедушка ухмыляется – старик решил внучку проучить. И что придумал Марк? Вам никогда не догадаться. Через некоторое время он пригласил ученого и юную хозяйку, показал им стену в гостиной. Академик ахнул: «О‐о‐о! Да это же серповидный ковер Кларка! Семнадцатый век! Глазам своим не верю! Знаю, что его продали на “Сотбисе” за тридцать миллионов долларов! Где вы этот уникум раздобыли? Оплатить такую вещь не способен!» Марк рассмеялся: «Это плитка! Особый заказ! Проведите рукой по стене – ковра нет. Но он вроде как есть и вроде как стоит бешеных денег. Ваша внучка станет родоначальником нового направления в отделке помещения – “ковер без ковра”. Кстати, тоже недешевое удовольствие, потому что составляющие части под заказ готовятся».

Надежда улыбнулась.

– И все в восторге, внучка с дедом помирились… Марк часто рассказывал мне, что он придумал. Возможно, говорил и про сейф, но вы сказали, что отделочные работы проводились десять лет назад. Простите, ничего про тот дом не помню – муж много работал, заказы на него дождем сыпались… Хотите познакомиться с Марком? Он будет рад гостье!

– С удовольствием, – ответила я, немало удивленная предложением. – Только ваш супруг в коме, каким образом он меня увидит? Или мужчина пришел в сознание?

Надежда встала.

– Кома завершается спустя четыре недели после начала. Дальше пациент может прийти в сознание, умереть или оказаться в вегетативном состоянии. В народе о последнем говорят «стать овощем». Если слышите, что кто-то в коме год, значит, больной перешел в постоянное вегетативное состояние. Оно может длиться годами, но только если обеспечен хороший уход. И никогда нельзя терять надежду. Поляк Ян Гжебски очнулся после двадцати лет «овощного» состоянии, американец Дон Херберт провел в нем десятилетие. Увы, содержание такого больного стоит очень дорого, поэтому родственники часто принимают решение отключить аппаратуру. Но я в отношении Марка никогда так не поступлю… Пойдемте, познакомлю вас с ним.

Мы вышли в коридор, поднялись на другой этаж, свернули в широкую галерею, остановились у белой двери, и та вдруг распахнулась. Из помещения вышла женщина средних лет в синем халате. В одной руке она держала ведро с водой, в другой – швабру.

– Вы кто? – злым тоном осведомилась Надежда.

– Ну… э… – начала заикаться тетушка, – простите… типа… э… перепутала палату… недавно работаю…

– Имя назовите!

– Ю‐юлия Б‐б‐бородина, – заикалась уборщица. – И‐извините, первый день здесь! Вот!.. Велели полы мыть! Вот…

– Кто вас отправил в это отделение? – прошипела моя спутница.

– Э… э… такая… ну… забыла имя… – затряслась уборщица.

– Немедленно уходите вон, вы уволены! – объявила Надежда. – Ну? Что стоите? Вон отсюда!