Безжалостный принц (ЛП) - Саммерс Фейт - Страница 53

Каждый раз после сбора средств, когда я шла на пляж, я думала о разговоре с папой и о том побеге. Каждый раз. В глубине души я ждала того момента, который предложила Кэндис. Подходящего момента. Момента, когда я поняла, что заслужила доверие Массимо.

Думаю, теперь у меня это есть. Я нахожусь в той точке, где он мне доверяет.

Последние две недели стали свидетелями той перемены, которую я ждала. После похорон, Массимо ослабил постоянный надзор. Может быть, это было просто потому, что он думал, что мне нужно время для себя, чтобы дышать и исцеляться без постоянного надзора за моим плечом. Однако это небольшое изменение может означать ясный путь к отъезду. Ясный путь, чтобы добраться до пещеры, сесть в лодку и сбежать.

Я сегодня здесь уже шесть часов. Только один раз кто-то приходил проверить меня. Это была Присцилла с обедом. Только она. Никаких охранников.

В отличие от всех моих предыдущих приездов сюда, когда сегодня мне в голову пришла мысль о побеге, я не знала, смогу ли это сделать.

Я не знала, смогу ли я оставить Массимо. Я не знала, смогу ли я предать его вот так, или свое сердце.

Все по-другому с тех пор, как Кэндис вложила эту идею в мою голову. Я другая. На самом деле было бы проще сбежать, когда мы впервые об этом говорили, чем переждать, как я это сделала. Это изменило меня.

У нас с Массимо есть этот непрерывный цикл подъемов и падений. Мы то вперед, то назад, а он меняется как ветер. Мое сердце, однако, цепляется за что-то, чего оно хочет от него. Что-то, что я чувствую только с ним.

Я заканчиваю читать свой роман и возвращаюсь в дом, когда темнеет. Покрытая песком, я начинаю снимать одежду, когда захожу в комнату.

Я не вижу Массимо, пока он не выходит из гардеробной и не пугает меня. Инстинкт заставляет меня тянуться за пляжным полотенцем, чтобы прикрыть свою наготу.

Приложив руку к сердцу, я пытаюсь успокоить дыхание.

— Я не знала, что ты здесь, — говорю я, чувствуя себя глупо. Это его комната. Обычно он уже дома, за исключением случаев, когда он в своем офисе или кабинете, разговаривает по телефону, совершая деловые звонки.

Чувственная улыбка скользит по его губам, когда он окидывает меня взглядом, от которого мои нервы разбегаются и покалывают от жара.

— Это проблема? Когда я в последний раз проверял, ее не должно быть. Это наша комната, в конце концов.

Наша комната… Это хорошая мысль.

— Нет. Это не проблема. Я просто собиралась принять душ, — отвечаю я.

— Я присоединюсь к тебе, — отвечает он, делая шаг вперед.

Когда он подходит ко мне и останавливается на расстоянии вдоха, он ощущается как тот Массимо, к которому я привыкла. Он определенно становится собой, когда стягивает полотенце с моего тела, обнажая мою наготу.

Он окидывает меня оценивающим взглядом. Мои щеки горят. Я не была перед ним голой уже больше месяца.

— Пошли, пошли, — говорит он, затем, положив руку мне на задницу, ведет меня в ванную, где снимает с себя одежду, и мы оба заходим под душ.

Под легкими струями воды и с его руками по обе стороны от меня, я чувствую, будто перенеслась назад во времени к тем людям, которыми мы были несколько недель назад.

Я смотрю на него, а он смотрит на меня, будто чего-то ждет.

— Что мы делаем? — спрашиваю я едва громче шепота.

— Ждем, — отвечает он спокойно.

— Ждем чего?

— Тебя.

Я прищуриваюсь, сбитая с толку. — Что ты имеешь в виду? Почему мы ждем меня?

— Эмелия, — его голос звучит низко и твердо, — я не буду с тобой, пока в твоих мыслях другой мужчина. Когда я целую тебя, ты должна целовать только меня. Когда я внутри тебя, я хочу, чтобы ты думала только обо мне. Так что… мы ждем тебя, Princesca.

Его слова звучат как вызов, и их острота цепляет меня до глубины души.

Когда он наклоняется вперед и возвышается передо мной, я чувствую это. Та дикая сексуальная энергия, которая всегда поглощает меня, когда я с ним, затопляет меня, и я парализована потребностью и желанием.

Я протягиваю руку и легонько провожу пальцем по татуировке ангела, выбитой на его сердце.

Я провожу пальцем по контуру крыльев и спускаюсь к его пупку, задерживаясь у тонких темных волос его счастливого следа.

Он касается моей щеки и делает свою улыбку еще шире.

— Ты хочешь меня.

Я выдерживаю его взгляд.

— Ты хочешь меня?

— Всегда… Я всегда хочу тебя трахнуть.

Он двигается вперед, чтобы поцеловать меня, но я отворачиваюсь, заставляя его губы коснуться моей щеки. Это первый раз, когда я делаю это, и это удивляет его.

Он хватает мое лицо, крепко держит меня, чтобы я не могла отвести взгляд, и прижимает меня к стене, вдавливая свой член мне в живот.

— Что? Я не могу знать, за что ты на меня злишься, если ты мне не скажешь. За что ты на меня злишься сегодня?

— Как часто ты ходишь в стрип-клуб? — спрашиваю я. Я уже знаю, что его бесит, когда я так говорю, но он прав. Я все еще злюсь, что у него вообще есть стрип-клуб, и что он туда ходит.

— Почему ты спрашиваешь?

— Я не хочу, чтобы ты возвращался туда, — отвечаю я и напрягаю позвоночник, готовясь к какому-нибудь грубому замечанию о том, что я ревную, или какой-нибудь херне, которую он скажет, чтобы меня обидеть. Я определенно удивлена, когда он отпускает меня и хихикает.

— Я отдал его несколько недель назад, — отвечает он, удивляя меня еще больше.

— Что? Ты отдал его? Ты…

Он крадет мои слова поцелуем, от которого останавливается сердце. Такими поцелуями, от которых останавливается сердце, пробирающими до костей, которыми мы делились раньше. Тем, которого не было в день нашей свадьбы. Я скучала по ним. Я скучала по его губам, сокрушающим мои, как сейчас, пожирающим меня, словно он хочет взять меня целиком.

— Миссис Д'Агостино, просто заткнитесь и дайте мне вас трахнуть, — стонет он, и я киваю.

Он скользит пальцами в мою пизду, проверяя, готова ли я к нему. Я готова. Я всегда готова к нему. Он улыбается, когда ощупывает мой проход и вытаскивает пальцы, чтобы слизать мои соки.

Он жадно поднимает мою ногу, берет свой член и вонзается в мою киску, погружаясь глубоко. Так глубоко, что я задыхаюсь и хватаю его за плечи.

Он полностью заполняет меня своей толщиной, и мое тело подчиняется ему. Я наслаждаюсь этим ощущением, того, что он внутри меня, и я знаю по удовлетворенному взгляду на его лице, что он видит это.

Мои мышцы сжимаются вокруг его члена от сильного удовольствия, когда он начинает входить в меня. Медленно, потом быстро и быстрее, и о. Мой. Бог.

Я выгибаю спину и кричу его имя.

— Вот именно, amore mio⁶, кричи. Кричи мое имя, потому что только я могу заставить тебя чувствовать себя так, — стонет он, вбиваясь в меня. — Только я могу трахнуть тебя так, потому что я точно знаю, что тебе нужно.

Он делает это. Вот почему он знает, что нужно поднять меня, чтобы я могла обхватить его талию ногами. Трахая меня в этой позе, он достигает каждого дюйма моего тела, обжигая мои нервы огнем. Он сжигает, он опаляет, он испепеляет. Он стирает в моем мозгу все, что не является этим диким мужчиной передо мной, который потряс мой мир во многих отношениях.

Время замирает, и все, что я чувствую, это страсть и удовольствие, желание и плотская, первобытная потребность, которая заставляет нас брать друг у друга все, что мы можем. Он широко улыбается, когда я тоже начинаю двигаться против него, и мы врезаемся в другую сторону стены, срывая занавески для душа. Что-то разбивается и ломается. Мы не знаем, что это.

Нам все равно.

Потом мы оба как будто сходим с ума друг по другу. Помню, как я кончила сильнее, чем когда-либо, потом мы вышли из ванной и направились в спальню. Ночь сменяется днем. Потом мы переключаемся со сна на трах, пока снова не наступает ночь.

Мы настолько поглощены друг другом, что следующие несколько дней проходят, когда мы почти не едим и не спим. Я дохожу до точки, когда почти верю, что мы могли бы быть такими вечно, и мне трудно поверить, что мы не были такими раньше. Мне трудно поверить, что его губы не всегда касались моих, и я прожила свою жизнь девятнадцать лет, не касаясь его тела своим.