Ай да Пушкин, ай да, с… сын! (СИ) - Агишев Руслан - Страница 20

Та смущенно опустила глаза. император, конечно, оказывал ей знаки внимания, но так явно и открыто еще не случалось.

— Надеюсь, вы откроете секрет, иначе вашему императору грозит настоящий бойкот, — шутил Николай Первый, явно намекая на неудовольствие супруги. — Неужели в наших пенатах объявился какой-нибудь гениальный мастер, о котором мы и слыхать не слыхивали? Француз? Или может вы выписали его из Испании?

Пушкина покачала головой, показывая на, стоящего рядом, Александра.

— Это полностью заслуга моего супруга, Александра Сергеевича. Он самолично помогал мне готовиться к сегодняшнему торжеству.

У императора едва только ступор не случился. На лице застыло выражение крайнего удивления, которое редко у кого увидишь. Видно было, что государь с трудов верил, что поэт мог такое сотворить.

Чуть кашлянув, Александр широко улыбнулся. Теперь, когда почва была подготовлена должным образом, пришел его черед выходить на сцену.

— Ваши Величества, — обращаясь разом к императорской чете, начал он. — Я полностью к вашим услугам. Увиденное вами, действительно, моих рук дело и, как это ни странно, связано с моими литературными изысканиями. Как вы знаете, я пишу историю Пугачевского бунта…

Александр даже не думал импровизировать. Пытаясь предстать перед императором в наилучшем свете, сейчас он выдавал довольно необычную историю, призванную все объяснить.

— В процессе исторических изысканий через мои руки прошло бесчисленное число старинных бумаг из запасов церквей, монастырей и частных архивов, где удалось наткнуться на весьма интересные записи индийских целителей…

Как говориться, чем невероятнее [в данном случае сказочнее] история, тем легче в нее поверить. Главное, не забыть ее густо сдобрить порцией правды, чем сейчас Пушкин и занимался.

— … Древние индийские мастера указывали на умеренность, как важнейшее правило в искусстве украшения. Косметические мази, предупреждали они, должны лишь помогать, но ни как не вредить…

Тут уж он, в свое время прочитавший уйму исторической литературы про Екатерининские, Петровские и более ранние времена, «оседлал своего любимого конька». Ошарашенным придворным во главе с императором, рассказал про то, как в XVII-XVII вв. в погоне за красотой девушки и женщины травили себя свинцовыми белилами, помадой из ядовитой сурьмы и настойками с мышьяком. Причем делал это в красках, с живыми примерами, чем буквально заставлял цепенеть, а то и ахать от ужаса, некоторых впечатлительных дам.

— … Вы только подумайте, некоторые дамы до сих пор для отбеливания кожи используют свинцовые белила, страшнейших яд, приводящий к болезням, а главное, бесплодию. Еще более страшна киноварь, которой подкрашивают губы. Это же ртуть, яда страшнее, вообще, сложно придумать…

Тут чуть в стороне раздался слабый вскрик, а затем глухой грохот. Похоже, кто-то не выдержал таких историй и потерял сознание.

— Однако я готово поделиться тем, как с пользой следить за своей красотой, — и в этот момент Пушкин показал на супругу. Мол, вот и доказательство моих слов. Если же нужно еще подтверждение, то можете посмотреть в зеркало. — Очень скоро я представлю на суд общественности мою особую книгу для милых дам и их кавалеров. Ваши Величества, конечно, же вашему внимаю моя книга будет представлена в самое скорейшее время.

Взгляды собравшихся тут же скрестились на императорской чете, отчего те почувствовали себя довольно неуютно. Ведь, смотрели на них отнюдь не с великой радостью, с острой, нескрываемой завистью. Так голодные псы смотрят на своего собрата, где-то урвавшего кость.

Санкт-Петербург, Зимний дворец

Время уже было за полночь. Кое-кто из гостей только-только начал подумывать об уходе. Седовласые придворные вздыхали, покряхтывая от усталости. Чей не молодые, чтобы полночи бодрыми козликами скакать.

Поднявшийся ажиотаж понемногу спал. Многие из дам успели добежать до особых туалетных комнат, где горничные им помогли смыть с лица разнообразные мази. Их примеру, как оказалось, последовали и некоторые из мужчин, которые тоже злоупотребляли такими средствами.

Пушкину к этому времени заметно подустал, и захотел немного освежиться. Морозный воздух сейчас точно бы оказался кстати.

— Ташенька, может прогуляемся? — он показал в сторону балкона, куда устремилось еще несколько пар. Получается, не одному ему стало душно. — На улице сейчас диво, как хорошо.

Их путь лежал рядом с группой шумной молодежи, что-то живо обсуждавшей. Значит, Наталье вновь стоило ожидать и восхищенных взглядов, и бросаемых комплиментов, и сальных улыбок.

— Таша, потерпи, — понимающе улыбнулся Александр, не отпуская ее руку. — Совсем немного осталось. Скоро все закончится, и мы поедем домой.

— Да, Сашенька. Что-то я сегодня особенно притомилась.

Так, беседуя в полголоса, они пересекли зал, оставили позади молодежь. Осталось повернуть, и окажешься перед дверьми на балкон.

Вдруг до уха Александра донесся чей-то презрительный голос. Причем говоривший и не думал шептать, а нарочно делал это довольно громко.

— … Господа, вы не думаете, что у некоторых карликов бывают просто божественной красоты дамы? Разве есть большая несправедливость на белом свете? Карлик и богиня…

Тут же раздался громкий издевательский хлопот.

— Браво, Жорж, браво! — кто-то даже захлопал. — Карлик и богиня…

Пушкин почувствовал, как у Натальи сбился шаг, а её рука с силой стала его локоть.

— Таша, ты че…

И тут до него неожиданно доходит, что это его только что оскорбили, и в этом не было никаких сомнений. Ведь, всем без исключения было известно, как болезненно поэт относился к своему невысокому росту. Он специально заказывал высокие цилиндры на голову, башмаки и туфли с внушительными каблуками, чтобы казаться выше. На балах же избегал стоять рядом с супругой, которая была почти на голову выше его.

— … Карлик, мнящий себя атлантом, что может быть нелепее? Так ведь, господа? — незнакомец и не думал прекращать, хотя и так уже балансировал на самой грани между злостной шуткой и открытым издевательством.

Совершенно очевидно, что Пушкина намеренно хотели оскорбить. И если фразу про карлика и богиню можно было еще пропустить мимо ушей, то остальное было уже никак нельзя не заметить. Только глупец не поймет, что именно Пушкина сравнивают с карликом и атлантом. И если это спустить без всяких последствий, то эта некрасивая история уже к вечеру будет известна всем, кто явился на балл. К завтрашнему утру об этом уже будет судачить весь Петербург. Как такое стерпеть?

Кровь бросилась Александру в лицо, заставляя то бледнеть, то краснеть.

— Сударь, вы не могли бы повторить это мне в лицо?

Пушкин медленно развернулся и нашел глазами говорившего, которым оказался молодой мужчина в зеленом мундире французского кавалергарда. Незнакомец был статен, роскошные эполеты прибавляли ширины в плечах, а тщательно завитым иссини черным волосам позавидовала бы иная модница. Известной мужественности ему прибавляли и небольшие усики, хранившие следы особой заботы. Словом, оскорбитель оказался франтом с довольно яркой мужской внешностью.

— Или отсутствие чести и совести вам не позволяет это сделать? — Александр говорил медленно, с ленцой, словно ему скучно и неинтересно даже рядом стоять. Хотя внутри него пылал даже не огонь, а самый настоящий пожар. Честно говоря, он и сам не ожидал от себя, что все это примет так близко к сердцу. Видно, взыграло что-то от «прежнего» Пушкина. — Итак…

Незнакомец тоже развернулся в его сторону, их взгляды скрестились. У Александра тут же холодок побежал по спине. Ощущение было, так сказать, совсем не из приятных.

— Повторю, почему не повторить? Барон Геккерн всегда готов отвечать за свои слова.

Теперь стало окончательно ясно, что здесь не было никакой случайности. Ведь, барон Геккерн — это никто иной, как Жорж Дантес, с которым они уже стрелялись полторы недели назад. И вот «на носу» новая дуэль, которая просто обязана была закончиться смертью одного из них. Естественно, это не случайность. Кто-то совершенно определенно пытается убить поэта.