Ай да Пушкин, ай да, с… сын! (СИ) - Агишев Руслан - Страница 11

— Саша[А]… — болтовня Льва продолжала звучать неразборчивым фоном, который он по-прежнему пропускал мимо ушей.

Но едва в тот вечер Она зашла в кабинет и коснулась его плеча, как гнев и злоба исчезли. Словно прозвучал божественный щелчок пальцами, и тяжесть на душе испарилась, как ее никогда и не было. Он смотрел на нее и никак не мог отвести взгляда, получая физическое наслаждение от одного лишь созерцания. Что, как и почему это происходило, ответов на эти вопросы у него не было.

— Саша[А], ты меня начинаешь пугать, — не унимался брат, пытаясь достучаться до Пушкина. — Что это за глупая улыбка? Ты похож на сопливого юнца, впервые попавшего на бал. Но им-то это позволительно, а ты-то, ты-то…

Александр отмахнулся, словно от назойливой мухи. Его душа пела — «она моя, только моя»! Наталья Гончарова, муза великого поэта, в честь которой создавались величайшие поэтические произведения русской литературы, его! Еще недавно он рассказывал о ней на своих уроках, показывал иллюстрации из учебников, а сейчас слушал ее голос, любовался походкой, и не только…

— Да, что с тобой такое⁈ Саша[А]⁈ Очнись, в конце концов! Ты забыл, зачем мы здесь⁈ — Льву, похоже, все это окончательно надоело, и он принялся тормошить брата. — Сегодня же выходит в свет наша газета, и мы хотели своими глазами увидеть, что вышло из этой затеи. Забыл? Мальчишки-разносчики уже с утра по рынку бегают…

Пушкин поморщился, сбрасывая наваждение. Его так за рукав дергали, что поневоле очнешься. Вскинул голову и удивленно огляделся. Глубоко погруженный в свои мысли, и не заметил, как они оказались на месте. Торговые лавки Сытного рынка начинались в паре десятков шагов.

— А вот, кстати, и они. Слышишь, как вопят? Во! Орут слово в слово, как ты и учил, — Лев уставился в сторону ворот. — Эх, прямо заслушаешься! Чую, братишка, что теперь только глухой и слепой не будет знать про нашу «Копейку».

Замерев на месте, Александр стал вслушиваться в звонкие мальчишеские голоса. Разносчики газет, которых они специально отобрали из уличных беспризорников, в самом деле оказались чрезвычайно голосистыми.

— Хорошо работают, с огоньком, — пробормотал он, ковырнув в ушах. — Орут так, что стекла звенят. Надо будет еще по гривеннику им накинуть.

Переглянувшись с братом, шагнули вперед. Пришло время посмотреть на тех, кто покупает их газету.

— Посмотрим, посмотрим, — бормотал Пушкин, заходя за ворота рынка и тут же замирая в самой людской толчее. — Матерь Божья…

Шедший за сразу же за ним, Лев то же встал, как вкопанный. Челюсть даже, как у древнего деда, вниз упала. Забавное зрелище, если со стороны глянуть.

— Господи, что же это такое… Ты посмотри, посмотри, — Пушкин-младший ошарашенно тыкал пальцем то в одного прохожего, то в другого, то в третьего. — У каждого же, у каждого…

К сожалению, не каждый был с газетой — небольшим сероватым листком с крупной витиеватой надписью «Копъйка». Преувеличение, но совсем не большое. У большей части в руках точно была, прикинул на глаз Александр.

— … Новости, сенсации и скандалы в новой газете! — разносились звонкие голоса разносчиков слева, справа. — Всего одна копейка! «Копейка» за копейку! Узнайте виду на будущий урожай!

Мальчишки, не смотря на довольно сильный мороз, носились нараспашку. Потные, раскрасневшиеся, только пар идет, как от лошадей после скачки.

— … Последние новости с Кавказа! Казаки взяли аул Устар-хан, освободили сотни наших пленных! Все самое интересное и свежее в «Копейке»!

С легким шоком Александр наблюдал, как «худеет» на глазах толстая пачка с газетами в руках у разносчиков. Пацаны только успевают раздавать серые листки и принимать обратно монетки.

— Гляди, Саш[А], гляди на это, — никак не мог успокоиться Лев, принимаясь тянуть за рукав шинель брата. Дергал так, что уже начала жалобно трещать. — Просто сметают…

— Хорошо, очень хорошо, — пробормотал Александр, шагая вперед. — А теперь послушаем, что говорят… Обратная связь, едить ее…

Заложив руки за спину, медленно пошел вдоль торговых рядом. С виду, прогуливается, воздухом дышит. Вид меланхоличный, лениво скользит взглядом по людям. На самом же деле с жадностью прислушивался к разговорам, пытаясь оценить настроения. Ведь, разговоры велись занимательные.

— … Кто сказал? — грозно хмурил кустистые брови торговец в бобровой шубе и внушительной бородищей. С виду крепкий купчина, а не коробейник какой-то. — А я говорю, хлеба много будет. Зима снежная, воды на полях будет вдосталь.

Его товарищ, полная противоположность — болезненно худой, бороденка куцая, поповская, нос крючком, глаза навыкате. Стоял напротив и держал в руке серый газетный листок.

— Так пишут вот, Модест Ерофеич, — уважительно настаивал худой, показывая в газетке нужное место. — Вот здеся, черным по белому. Видите?

— Где? — подслеповато щурился первый, все еще имея чрезвычайно недовольный вид. — Не вижу. Чиркни мне ногтем.

— Вот, вот, — длинный палец с черным ногтем коснулся листка. — Сам Федор Павлович Савин сказал, что на юге снега-то мало выпало, морозы очень сильные были. Мол, поэтому виды на урожай в Малороссии весьма плохи.

Услышав им одного из богатейших купцов первой гильдии, занимающихся продажей зерна за рубеж, дородный торговец в миг присмирел. Пожевал губы, почмокал, словно хотел что-то возразить, но не смог подобрать нужных слов.

Услышав то, что было нужно, Александр пошел дальше. Где-то впереди тоже то ли ругались, то ли просто так громко спорили.

— … Ты, сукин кот, совсем головкой плохой? Сказано же тобе, на Кавказе война идет, а не с турками! В газете зря писать не будут! — прямо посреди толпы ругались двое мужчин, мастеровые, похоже. Один, помоложе, в засаленном тулупе, а второй, постарше, в драном армяке. Причем оба хорошо выпимши, еле на ногах стояли. — Понял, пьяная ты кочерыжка⁈

— Дык, надо так наподдать магометянам из туретчины, чтобы до самой тундры летели, — старый, похоже, совсем не слышал молодого или может быть не хотел слышать. Все продолжал про свое талдычать, думая, что в газете написала про русско-турецкую войну. — Вот мой дед ходил турок бить, все рассказывал… И я тоже пойду, — храбрился мастеровой, грозя куда-то в небо жилистым кулаком. — Ух, я им всем задам по первое число! Они у меня попляшут… Прямо с сынами, дядьями соберемся и пойдем на Стамбул, все там пож…

Договорить не смог. Громко икнул и свалился прямо в грязный снег.

— Вот тебе и сила газетного слова, — хмыкнул Александр, перешагивая через храпящее и пускающее газы тело. — Как его проняло-то.

Чуть прибавив шаг, пристроился позади двух господ. Судя по газетному листку в руках у каждого из них и активной жестикуляции, говорили они также о новой газете. Осталось лишь послушать, о чем шла речь.

— … Анатоль, в самом деле, это же полная безвкусица. Мужицкая бумажка, — кривился молодой дворянин с густыми бакенбардами, держа газету оттопыренными пальцами. Всем своим видом показывал, какое у него при этом возникает отвращение. — Погляди, как мерзкая бумага. Такую зазорно даже в руки брать. А эти так называемые новости? Что это, вообще, такое? Вот, будучи в Лондоне, я видел тамошнюю газету…

Его товарищ, тоже одетый с претензией на иноземный шик, похоже, был полностью с ним согласен.

— Там настоящая газета, которую и благородному человеку не стыдно взять в руки. А эта, фи, настоящая портянка…

Услышав достаточно, Пушкин отстал от них. Палитра мнений уже получилась довольно неплохая, и можно было делать уже выводы.

— Значит, первый блин все-таки не комом, — улыбнулся Александр. — Ведь, я даже не рассчитывал на такой успех. А получилось, что с первого хода и в дамки. Большая удача, что и говорить.

Газета, и в самом деле, получалась массовая, то есть интересная большой массе самого обычного населения. Среди читателей, он обратил внимание, были и крестьяне, и мастеровые, и монахи, и купцы. Причем газету покупали даже местные евреи, что уже о много говорили. Те выгоду и пользу за версту чуяли.