Стылый ветер (СИ) - Алексин Иван - Страница 9

— А это не важно, — пожал я плечами. — Грязной!

— Что прикажешь, государь? — тут же возник рядом боярин.

Неужто подслушивал? Вряд ли. Бывший опричник границу дозволенного ни за что не перейдёт.

— Добейте. И тело потом в реку с грузом бросьте. Пусть там гниёт.

В Путивль вернулись уже ночью. Это ведь только со стороны кажется, что уничтожить небольшой отряд — дело не очень хлопотное. Главное достаточные силы в наличии иметь и засаду грамотно организовать. А вот и нет. Это только полдела, причём менее сложное. Самое главное наступает после, если тебе, конечно, не наплевать, на последствия учинённого тобой нападения.

Мне было не наплевать. По-хорошему, вообще было бы неплохо, если бы об этом нападении в Путивле не узнали. Уехал князь Рубец-Мосальский обратно в Корелу и ладно. Чего о нём вспоминать? Но для этого следы состоявшегося сражения нужно как следует припрятать, чтобы хотя бы в ближайшие дни не нашли. А там уже и поход на Москву со дня на день начнётся.

Вот и пришлось этой самой приборкой заняться. Покойников для начала избавили от всего лишнего, а затем притопили, выбрав место подальше от переправы. А вот казака и двух холопов Грязнова закопали в лесу, прочитав над могилами молитву. Оно, конечно, со временем найдут, но не думаю, что быстро. А вскоре такая заварушка начнётся, что паре-тройке трупов и не удивится никто.

Мда. Несмотря на грамотную засаду, победа нам далась недёшево. Мне вспомнилось искажённое болью лицо Филимона зажимавшего руками живот. Стоила ли моя месть того? Ведь и среди людей Рубца Мосальского не все злодеями были. Обычные воины следующие по приказу за своим командиром. Русские воины, что со временем против тех же поляков рядом со мной плечом к плечу встать могли. Теперь уже не встанут.

И ведь это только начало. Страшно даже представить, сколько крови на Руси в ближайшие годы прольётся. Готов ли я к этому? Если нет, то лучше сразу куда-нибудь за границу уехать или вон в монахи податься. Хотя монастыри в свете надвигающихся событий, не панацея. Те же тушинцы с поляками и святые обители своим вниманием не обойдут. Страшное время, жестокое. И люди тому времени под стать. Вон, того же Филимона Грязной на моих глазах собственноручно добил, пообещав напоследок, что матушку и младшего брата не оставит. И тут же забыл о нём, начав руководить сбором трофеев.

А вот полученные трофеи мою авантюру с кровной местью полностью оправдали, сразу возведя её в ранг удачного предприятия. Князь в дальнюю и, что уж там говорить, опасную дорогу с собой лучших воинов взял. И бронька у убитых неплохая была, и оружие справное, кони опять же победителям достались.

Вот только куда всё это девать? В открытую в Путивль не привезёшь. Сразу вопросы возникнут. Половина войска дрекольем да вилами вооружено, а тут столько добра неожиданно появится. Не на рынке же мы это оружие купили? А тут ещё кони!

Сказать, что царский отряд ненароком встретили да побили?

Ага. То-то Болотников с Шаховским всполошатся! Царские войска к Путивлю подбираются — шутка ли. Тут же конный отряд на разведку отправят, а нас потребуют место, где стычка произошла, показать. И что мы им покажем?

Посовещавшись решили, что Порохня со своими казаками обратно в Путивль уже не вернётся, а, забрав с собой коней и трофеи, тронется вперёд по дороге на Рыльск. Там в небольшом сельце Климовское, что стоит верстах в двадцати от Путивля, он нас и дождётся.

Я поморщился, погладив рукой повязку, туго стянувшую многострадальный бок. Грязной сразу после расправы с Рубцом тщательно его осмотрел, буквально по сантиметру прощупав каждое ребро и вынес вердикт, что всё кости целы.

То же мне, рентгенолог хренов! Если всё цело, то почему так болит? А ведь послезавтра нам уже в поход выступать!

Всё же не зря Грязной на пир в честь прибытия царского войска сходил. И о планах Рубца Мосальского разузнал, и грамотой на воеводство у Болотникова разжился.

О том, что творится в стране, большой воевода мог лишь предполагать, основывая свои догадки на скупых сведениях с трудом доходящих до небольшого городка, стоящего на окраине русского государства. Понятно, что всех Юг охвачен бунтом, не желая признавать власть Василия Шуйского. Также уже дошло известие об отправке царём двух армий для усмирения непокорных городов. Как раз накануне пришла весть об начавшейся осаде Кром князем Юрием Трубецким. И всё. Что творится в восставших городах, кто стоит во главе восставших, Болотникову было неизвестно.

Поэтому предложение Грязнова выдвинуться со своим отрядом в сторону Курска и Ельца, собрать восставших в один кулак и двинутся вместе с ними на Москву, было полностью одобрено.

Так что дело теперь за малым; без приключений до Ельца добраться. Потому как с этаким «воинством», что сейчас под присмотром Глеба, Кривоноса и Мизинца к походу готовится, мы и против небольшого неприятельского отряда не выстоим. Ну, разве что они от смеха, наблюдая за нашим построением, помрут.

Ну, это как Бог даст. Трубецкому и под Кромами сейчас не сладко. Так что шансы нарваться на один из его отрядом минимальные. Гораздо страшнее дизентерия, порой выкашивающая целые армии. Посмотрим. Может быть, я что-нибуть и придумаю.

— Вот и добрались, слава тебе Господи! — размашисто перекрестился Грязной.

Я криво улыбнулся, покосившись в сторону своего воеводы.

Добрались? Скорее уж насилу доплелись! О том, как мы сюда добирались и вспоминать не хотелось. Мука смертная!

В фильмах оно как-то всё по эффектнее смотрится. Собрал войско, выступил в поход, и вот ты уже громишь неприятеля в хвост и в гриву. В жизни всё вышло значительно прозаичнее. Ведь до точки назначения ещё как-то добраться нужно!

Наш недополк, своей численностью приближавшийся уже к полутысяче бойцов, брёл по степи со скоростью беременной улитки. И порой у меня возникали сильные сомнения в том, что он вообще до Ельца хоть когда-нибудь добредёт.

И если бы не Рыльск, Курск и Ливны, города в которых, благодаря полученной от Болотникова грамоте, удалось немного передохнуть и пополнить запасы, точно бы не доползли, растеряв половину отряда в лесах и степной траве.

Не удивительно, что когда мы добрались до Ельца, перед взором горожан представала измождённая, оголодавшая толпа оборванцев, которая не то что на царское войско, на шайку татей-неудачников не тянула! И даже небольшой конный отряд, своей экипировкой и вооружением разительно отличающийся от общей серой массы, общего впечатления не исправлял, лишь подчёркивая унылую картину.

— Ладно, чего пялиться попусту? — вздохнул я, поглядывая на толстенные, деревянные стены, нависшие над глубоким оврагом. — Поехали, Василий Григорьевич, побеседуем. Если всем войском двинемся, могут и пальнуть.

Тронули коней, стараясь ехать шагом. Сзади привычно пристроились Тараско с Мохиной.

— Вы кто такие будите? — высунулась из бойницы рыжебородая голова в железной шапке. — Ступайте отсюда, разбойники, пока из пушек бить не начали!

— Я тебе пальну! — пригрозил кулаком крикуну Грязной. — А ну, зовите сюда своего воеводу! Я ратный воевода царя Дмитрия думный дворянин Василий Григорьевич Грязной.

— Да мы уж видим, что не чистый! — заржали в ответ. — И войско у тебя рваное! А воевода наш князь и московский дворянин Василий Григорьевич Долгоруков в детинце (городском кремле) сидит. Не по чину ему с разбойниками переговоры вести. Ишь ирод, ферязь с какого-то боярина снял и сразу в думные дворяне вышел! Ступай отсель, окаянный, кому сказано? А то, и впрямь, пальнём.

Василий Григорьевич Долгоруков по прозвищу Чертёнок? Да ну⁈ Ещё живой?

Я сплюнул от досады, проклиная своё невезение.

Просто брат елецкого воеводы был горячим сторонником Шуйского, а о самом князе Василии после этого года больше нигде в исторических источниках не упоминалось. Вот я грешным делом и подумал, что его восставшие горожане убили, как это в других южных городках с некоторыми воеводами произошло. Так нет же! Ушлый московский дворянин не только, вовремя сориентировавшись в обстановке, выжил, но и власть в Ельце сохранить сумел, спровадив Пашкова с войском в поход на Москву.