Свита Мертвого бога - Мазова Наталия Михайловна - Страница 60

К середине ночи она уже сгорала от желания узнать, каковы же будут эти теплые и сильные руки, когда получат полную свободу на ложе. И словно читая ее мысли, Дэйр наконец-то предложил ей покинуть зал и поискать место для уединения.

Двигаясь по темному коридору, Тай чувствовала на талии тепло руки, унизанной браслетами, и думала, что при всем несходстве с Тиндаллом между ним и этим чужеземцем все-таки есть что-то общее. Хотя бы теплота взгляда и то, насколько они отличаются от большей части завсегдатаев Замка…

И тут, как молния, ее ударила догадка. Она резко остановилась и, схватив за плечи, развернула Дэйра лицом к себе.

– Тиндалл… Мне чудится, или это действительно ты?

– Мне незнакомо это имя, драгоценнейшая, – тут же ответил ее спутник, спокойно… но уж слишком быстро. И Тай не могла не почувствовать этого.

– Возможно, я ошибаюсь, ведь вы не похожи на Тиндалла ни фигурой, ни манерами, – торопливо заговорила она. – Но вы сами сказали, что того, кому достанет воображения, Замок может изменить как угодно. И в то же время очень трудно поверить, что за полмесяца я встретила сразу двоих мужчин, которые так умело обращаются с краской на лице, которые лепят облик не по одному из стандартов, не прячут чувства под маской…

Он крепко прижал девушку к себе.

– …а главное, не считают, что уронят свое достоинство, если будут добры с женщиной! – завершила она, уже поняв, что не ошиблась.

– Ты действительно на редкость догадлива, Тайах, – прозвучал над ней голос Дэйра – вот только Дэйру она так и не назвала этого имени, ибо он сам не позволил. – Это и в самом деле я.

– Тогда почему же ты таился весь вечер? – воскликнула она с легкой обидой. – Прикидывался новеньким, вопросы задавал…

– Ты застала меня врасплох. В первый момент я вообще не признал тебя, а когда наконец сообразил, кто ты такая, решил доиграть свою роль до конца. Смею думать, она того стоила, – объяснил он с интонацией прежнего дерзкого Тиндалла. – Надеюсь, ты не слишком сердишься на меня?

– Разве на тебя можно сердиться? – вопросом на вопрос ответила Тай. – Ты оба раза был просто великолепен. За тот год, что я здесь, никто больше так не умел, словно все они подделки, и только ты – настоящий…

Больше всего восхитило Тай то, что, даже раскрывшись, Тиндалл так и не вышел из образа загадочного чужеземца, и близость их была совсем иной – долгой, искусной, томительной. Если страсть прежнего Тиндалла была словно неистовая кобылица, летящая, не разбирая дорог и снося все преграды, то теперь этим неистовством правила железная рука, отмеряющая ласку точными порциями, как драгоценный эликсир – то проводя по самой грани, то с головой погружая в омут наслаждения… Таким он нравился Тай едва ли не больше, и она снова против воли задумалась – кто же он на самом деле?

Прощаясь, Тай спросила, когда они встретятся в следующий раз. Вздохнув, Тиндалл сказал, что это зависит не только от него, так что если его не будет в течение дней этак сорока, то пусть Тай не обижается.

– Но рано или поздно я все равно появлюсь. Ты веришь мне?

– Разве можно не верить человеку, у которого такие глаза? – ответила Тай.

Ей сразу стало легко и радостно. Она вполне готова была ждать и сорок дней, и даже немного дольше – хорошего понемногу, в конце-то концов. С этого дня Тай снова начала наряжаться, руководствуясь лишь собственным вкусом и прихотью – теперь она почему-то не сомневалась, что уж кто-кто, а Тиндалл узнает ее в любом виде. Она же не умеет менять фигуру и походку…

До сезона штормов оставалось еще достаточно времени. Всю дорогу до Сейя-ранга небо было чистым и ясным, а ветерок, и так-то не слишком бойко гнавший «Деву-птицу» к югу, то и дело норовил совсем утихнуть. Поэтому остаток плавания оказался долгим и скучным. После того, как Джарвис разделался с храмовой галерой, никакой новой погони на горизонте больше не показывалось. Берри заходил в тело Тано часа на два в день, не больше, а в остальное время мальчик, предоставленный самому себе, лазил по всему кораблю и втягивал в свои игры членов команды, попадающихся ему на пути. Матросы Лумтая на удивление быстро привыкли к нему и теперь обращались с заклятым юношей как с обычным ребенком, причем безошибочно определяли, когда имеют дело со своим любимцем, а когда – со взрослым и рассудительным человеком.

Часть аметистов в переплете Гримуара Жизни и Смерти оказалась насажена на специальные штырьки и не поддавалась извлечению, пока Лумтай, кровно заинтересованный в этих камешках, не снабдил Тай и Джарвиса какими-то хитрыми кусачками. После этого менее чем за сутки переплет был полностью очищен от камней, и единственным занятием, которым монахиня-алхимик и ее телохранитель могли скрасить скуку, остались долгие беседы обо всем на свете.

Обоим хотелось близости до помутнения в глазах, до нервной дрожи – и оба, словно сговорившись, даже не затрагивали эту тему, безумно стесняясь и Берри, и Тано, и команды «Девы-птицы», и самих себя. При этом каждый втайне рассчитывал, что другой предложит это первым, и тогда ответственность можно будет переложить на него… Отправиться же в Замок Джарвис по-прежнему отказывался наотрез. Так что, невзирая на спокойное плавание, к концу пути нервы у обоих были натянуты до предела.

Наконец ветерок донес издалека едва уловимую терпкую сладость диковинных цветов. До Цветка Сейи, главного острова Анатаормины и одноименной с ним столицы этого государства, оставалось меньше суток пути. Вечер, ночь – а утро уже застанет их в шумной, пестрой, оживленной гавани Сейя-ранга…

– Джарвис, мы влипли!

Меналийский принц с трудом открыл глаза. Сквозь оконце сочились первые серые лучи рассвета. Тай, скатившись с койки, в кое-как зашнурованной рубахе и босая, сидела рядом с ним на корточках и трясла за плечо.

– Ты что в такую рань не в Замке? – хрипловатым со сна голосом выговорил Джарвис. – Или мы уже дошлепали до Сейи?

– До Сейи еще три часа ходу, – Тай с шипением втянула воздух сквозь зубы. – Хоть сама в паруса дуй, чтобы эта лохань быстрее бежала!

– Тогда в чем дело? – принц приподнялся на локте. Тано дрых без задних ног в своем гамаке, и Джарвис испугался, что Тай ненароком может разбудить и его.

– В том, что Калларда закровоточила. И оно бы еще полбеды – но ее тут же на этом поймали.

– Неужели Нисада не могла научить ее, как замести следы?

– А вот это и называется – удар судьбы. Калларда спрятала грязную ветошку в корзинке для рукоделья, чтобы зайти к Нисаде и там ее оставить – а уж та выдала бы это за собственную кровь. Да только по дороге попался ей навстречу ее женишок, и не один, а с охотничьим псом. Который тут же учуял запах. Девочка и ойкнуть не успела, как кобель выбил у нее из рук корзинку и мигом дорылся до ветошки. Теперь у них там такое творится – мамаша орет на любимую дочку, та плачет, а дядюшка их зломерзкий еще и маслица в огонь подливает. Как мы можем знать, говорит, что этот раз у нее в самом деле первый? Если она пыталась скрыть эту кровь, чем докажете, что она не скрыла предыдущую?

– И после этого мне еще будут что-то говорить о вайлэзских приличиях, – вздохнул Джарвис. – Ему что, так не терпится заграбастать княжество, что даже плевать на девичью стыдливость будущей снохи? Ему же с ней жить!

– Именно что плевать, – энергично кивнула Тай. – Лар у них существо безответное, это тебе не Нисада. Что прикажут, то и сделает, а чувства ее никого не волнуют. Нис, разумеется, вмешалась – высказалась в том смысле, что дядюшка ведет себя как полковой фельдшер, поймавший рекрута на том, что его строевая негодность мнимая. В общем, получила Лар отсрочку до следующей крови, но теперь за ней будет глаз да глаз. У Нисады в Замке аж руки тряслись, а какими словами она дядюшку честит, я при Тано, даже при спящем, и повторять не рискну, чтобы ребенка плохому не учить.