Свита Мертвого бога - Мазова Наталия Михайловна - Страница 22

– Разумеется, теоретически это вполне мне под силу…

– Арзаль, – нервно перебила его Тай, – ты знаешь, что я практик, а не теоретик. Теорией ты будешь заниматься с Берри и Крейдом.

Сказать, что Тай терпеть не могла Арзаля, старейшего из оставшихся Ювелиров, было бы неправильно, однако общаться с ним казалось ей почти непереносимым. Причем чувство это являлось совершенно односторонним – сам Арзаль относился к ней скорее с теплой снисходительностью. Верно будет и то, что Тай прекрасно понимала – у ее неприязни нет никаких разумных причин, однако ничего с собой поделать не могла. Но сейчас у нее не оставалось выбора, ибо после исчезновения Тиндалла в Замке, помимо Берри, Нис и ее самой, осталось всего трое Ювелиров. При этом Крейд в последнее время стал редким гостем здешних лабиринтов, а Ланшен был вычеркнут из сообщества раз и навсегда – в глаза его звали не иначе как придворным шутом Элори, а за глаза еще хуже. Оставался Арзаль.

Тай раздражали не его чересчур броские одеяния, не подчеркнутая верность скромнице Канде и даже не то, что не одни Ювелиры, но и многие в свите Элори знали, кто таков этот человек в дневном мире. В свое время Тиндалл рассказал Тай, что на самом деле Арзалю уже за триста, что раньше он заведовал кафедрой демонологии в знаменитой магической школе Солетт, но полтора десятка лет назад ни с того ни с сего вышел в отставку и удалился в башню на одном из островков родной Анатаормины, где занялся созданием наиболее полной классификации водных, воздушных, лесных и иных прочих стихийных и магических существ.

Похоже, Замок интересовал Арзаля исключительно как исследователя, ибо, если верить ему, на острове он не имел недостатка ни в любвеобильных сиренах, приплывавших к его башне на зов витой раковины, ни в хорошеньких туземочках. Он неоднократно хвастался, что мамаши порой сами приводят к нему юных дочерей, дабы те, испытав приятный вкус известной стороны замужества, не боялись идти под венец – и обиженной до сих пор не ушла ни одна. Тай нисколько не сомневалась, что отставной солеттский маг не врет. Однако, словно уравновешивая дневные безобразия, в Замке Арзаль всегда был верен одной любовнице – по крайней мере, до тех пор, пока смерть, старость или иная причина не отлучали ее от Замка окончательно. Тогда он обзаводился новой, причем всегда такой же неброской, как предыдущая.

По мнению Тай, Арзалю, как и любому его коллеге, попросту нравилось издеваться над общественным мнением всеми доступными способами. Против этого она ничего не имела. Но ее злило то, что все издевательства солеттского мага были какими-то наигранными. Ничто в мире не заставило бы его пойти против Элори, и уж разумеется, он даже не заикался о статусе Ювелира для Канды – похоже, ему вовсе не нужна была любовница, уравненная в правах с ним самим. Тай и ее друзья, с виду куда более типичные для Замка, всегда были настоящей оппозицией Элори, а не играли в оппозицию – и не хотели прощать тем, кто играл…

Но Арзаль был магом, и магом весьма могущественным – ради этого имело смысл забыть про свою неприязнь.

– …А практически, чтобы осуществить такое воздействие, мне необходимо одно заклятие из Аметистовой книги Лорнен Свейзо. А книга сия, к величайшему моему сожалению, хранится в Черном храме на Скалистом острове в северной части нашего архипелага. И извлечь ее оттуда не под силу не только вам, прекрасная Тайах, но и мне самому, так как божество этого храма не терпит на сем острове ничьей магии, кроме своей собственной. Вопросы есть?

– Вопросов нет, – мрачно бросила Тай.

Под внешней нескладностью Арзаля скрывался весьма искусный танцор, и Тай не могла не признать, что ей очень даже нравится быть с ним в кругу. Но почему-то это злило ее еще больше.

– Ох, зараза, – вздохнула она. – Видно, чтобы Нисада ногами пошла, только одно мне и остается – опять к Элори в хомут лезть. А до чего не хочется… Крокодил меня задери, ну почему я не прекрасная дама и у меня нет какого-нибудь благородного рыцаря, который ради меня потащился бы добывать эту Аметистовую книгу?!

Дорога обогнула скалистый уступ и желтой лентой заструилась вниз, в долину Скодера. Монастырь открылся сразу же за поворотом, такой беззащитно-розовый на фоне мрачно-серых утесов и рыжеватых склонов. Окруженный аккуратно расчерченными грядочками и рядами кустов, сверху он производил странное впечатление – сахарный домик, зачем-то поставленный на пестрые деревенские половики.

Джарвис вздохнул. Солнце едва начало клониться к закату, но он хорошо знал, что монахини-неролики, служительницы Белой Леди, ложатся рано, поскольку встают до свету. Если он не поторопится, то ужин и ночлег, разумеется, получит, а вот содержательную беседу придется отложить до утра…

Когда-то давным-давно – давно даже по меркам столь долго живущей расы – его народ пришел на эту гористую, сожженную солнцем землю, сам не очень хорошо представляя, чего хочет – то ли нести истинное знание отсталым короткоживущим людям, то ли обратить этих людей в своих слуг. Скорее всего, оба этих мотива действовали в равной степени. Вскоре страна без затей стала именоваться Новой Меналией, родной язык местных жителей был вытеснен меналийским, а сами они, искренне и глубоко почитая своих долгоживущих наставников, создали собственную цивилизацию – могущественную и роскошную по людским меркам, но для сородичей Джарвиса выглядевшую лишь бледной и не всегда удачной копией Драконьих островов.

Со снисходительной усмешкой взирали они на те алтари, что возводили Непостижимым их послушные ученики, на статуи Менаэ и Налана с глазами из драгоценных камней… Те, кто считал себя происходящими от богов, не видели нужды воздвигать капища своим предкам, но охотно прощали короткоживущим их маленькую слабость.

А потом сила Непостижимых иссякла – и вслед за ней иссякла слава Меналии старой и мощь Меналии новой. Наставники затворились на своих островах, показываясь на континенте все реже и реже. Новая же Меналия, почти без боя уступив южную часть долины Та’ркэ лукавым людям Атайнет, два с лишним века терпела посрамление от них, от Анатаормины и в особенности от Герийского царства – пока однажды с заката не явился какой-то молодой, энергичный и очень обстоятельный народ, именующий себя салнирами. Сначала этот народ стер герийцев в пыль, а после смешал свою кровь с остывающей кровью новоменалийцев, попутно отменив служение Непостижимым, давно ставшее пустым формальным ритуалом, и утвердив взамен него поклонение своей богине Неролин, покровительнице всего живого.

Как бы то ни было, Новая Меналия до сих пор оставалась местом, где к народу Джарвиса относились не просто без неприязни, как в известном своей терпимостью Алмьяре, но и с искренним почтением. Несмотря на то, что чистые новоменалийцы без салнирской примеси остались разве что в горных пастушьих селениях, а столица из приморского Менаэ-Соланна перебралась вглубь континента, в Дану, жители этой страны по-прежнему не забывали, кому обязаны своей древней культурой. И Джарвис, что греха таить, бесстыдно пользовался их хорошей памятью, когда оказывался в этих землях. Если не можешь рассчитывать на нормальное человеческое отношение, лучше уж быть высшим существом, чем «нелюдем».

В долине ударил колокол, мягкие, глубокие, обволакивающие звуки поплыли над садами и грядками. Джарвис посмотрел на солнце – совсем ведь еще высоко! Куда они торопятся? А на спуске скорость не то чтобы совершенно не прибавишь, но значительно повышается риск, что лошадь наступит не на тот камень, и тогда плохо будет и ей, и всаднику…