Время шипов 2 (СИ) - Ода Юлия (Ли) - Страница 20

– Ты тоже.

Последний, особенно пронзительный аккорд отзвучавшей мелодии, стал хорошей точкой в этом диалоге. Ленро оценила.

На площади Вистерода она оказалась всего через час – изучение протоколов по делу Ренда много времени не отняло. Папочка, что ей выдали в секретариате по записке Нара, оказалась показательно тощей, а протоколы, в нее вложенные, показательно расплывчатыми. Чего, собственно, и следовало ожидать: дело велось спустя рукава, его явно готовились слить и быстренько похоронить. Вместе с его главным фигурантом.

Что ж, значит, пришло время вступить в игру независимому частному сыску. То бишь ей, Сельги Ленро.

– Кто сейчас ведет расследование? – спросила она у симпатичной веснушчатой барышни с целой копной мелких и задорных кудряшек на голове.

– А что, там разве нету? – недоверчиво покосилась та на папку. – Не написано?

– Представьте себе, – хмыкнула она, философски пожав плечами.

– А должно быть, – вздохнула девушка, проникаясь к Селль явной симпатией и сочувствием.

– Там вообще многого нет, что должно быть, – развела она руками. – Первый раз, что ли?

– Не, тут, думаю, другое. У нас последние два дня такое творится… Говорят, вроде, пропал кто-то. Из этих, – девушка красноречиво потыкала пальцем в потолок, явно имея в виду не мух, что на нем сидели. – По этому поводу все и бегают словно наскипидаренные, а до остального руки, видать, не доходят.

– Понимаю, – кивнула Ленро. – Небось, все сведения о той пропаже еще и грифом закрыты?

– Ага. Секрет страшный, но знают его даже наши поломойки. – И понизив голос, закончила: – Господин министр транспорта у нас тут куда-то запропастился, вместе со всей своей компанией заядлых преферансистов. Но учитывая их общий возраст и почти поголовное расстройство памяти, наши уже ставки принимают, где именно они могли заблудиться – у себя дома или в гостях друг у друга.

– Понимаю, – повторила она, прикидывая, что Нар не зря спокойно сидит себе в кофейне, вместо того, чтобы тоже принимать участие в забегах под скипидаром. Уж он-то наверняка знает, насколько это бесполезно. – Да, очень понимаю.

– Ладно, я сейчас по вашему делу у ребят на проходной уточню. В их журнале имя офицера наверняка есть.

– Буду вам очень благодарна, – улыбнулась Ленро, старательно отгоняя мысль, что такая услужливость симпатичной барышни напрямую связана с шириной плеч не менее симпатичного парня, дежурившего сегодня у турникета. Но на всякий случай возвращения секретарши приготовилась ждать долго.

К счастью, та все-таки не задержалась, и прямо с порога огорошила ее знакомым именем:

– Ралит Аклс, это ему передали дело, – и тут же добавила: – Говорят, он сейчас как раз на место происшествия выехал, аж с целой бригадой экспертов. Видать, даже им в этой папке чего-то не хватает.

– Не удивлена,– заговорщицки подмигнула ей Ленро, вернула бумаги и, сердечно попрощавшись, побежала к авто, очень надеясь перехватить официалов прямо там. Это со всех точек зрения оказалось бы идеальным вариантом.

А всю дорогу до площади, названной в честь давно забытого полководца, о котором сейчас знали лишь, что его конная статуя дала название тому месту где стоит, посвятила размышлениям. О том, что не слишком далекого, но упорного полицейского, на которого повесили это дело, похоже, пытаются превратить в козла отпущения. А еще о том, что она понятия не имеет, кто такой господин Машент, чей земной путь закончился вчера «под мордой вистеродова коня» – самом известном месте встреч среди столичных хлыщей и… чиновников. Хотя Арделан был уверен, что это имя что-то им скажет…

Но много времени ни дорога, ни размышления не отняли – ехать от управления оказалось недалеко.

В этом районе Селль была всего несколько раз, да и те по необходимости – здание правительства, роскошный парк, улица самых дорогих и престижных магазинов столицы… Короче, место, где таким, как она делать особо нечего, разве что рассматривать витрины ювелирных и меховых салонов, купить в которых она ничего не сможет. А мазохизмом Селль не страдала никогда, взамен с детства отличаясь отменным здравым смыслом.

Но как выглядит площадь Вистерода помнила достаточно хорошо, и сейчас лишний раз убедилась, что память ее не подводит. Одну из сторон узкого, вытянутого параллельно близкой реке прямоугольника, занимал мрачный задний фасад здания парламента с целым рядом одинаково узких и унылых подъездов. Впрочем, господа из правительства тут сроду не появлялись, для них был отстроен центральный вход – с набережной, а здешние тяжеловесные двери предназначались исключительно для мелких клерков, служащих и прочей обслуги, которой в таком месте хватало с избытком, начиная от лифтеров с буфетчиками и кончая истопниками с полотерами.

Напротив этой серой каменной махины, по другой стороне площади, выстроились вплотную друг к другу несколько четырех и пятиэтажных домов, в нижних уровнях которых угнездились мелкие, но солидные конторы типа адвокатских или страховых. И плюсом к ним пара симпатичных недешевых ресторанчиков. Но еще более пафосные заведения такого рода были видны чуть дальше, на проспекте, начинавшемся от угла и тянувшемся потом через весь центр города. Собственно, одна из узких сторон площади и была его началом. Именно там, на самой престижной улице столицы, дорогущие рестораны и соседствовали с не менее дорогими магазинами, ателье и салонами, процветавшими даже несмотря на послевоенное время. Шум моторов и суетливая перекличка автомобильных клаксонов доносилась оттуда и сейчас, а уж что будет твориться вечером, трудно было даже представить.

Последнюю узкую сторону прямоугольника, дальнюю от Ленро, подъехавшей как раз с проспекта, занимал неожиданно большой и тихий парк, оживляя пышными зелеными верхушками фон стоявшей в самом центре скульптуре позабытого полководца. Но часть деревьев, словно не поместившись за ажурной кованой оградой, вылезла за нее, выстроившись за спиной памятника в две ровные шеренги и превращая ту часть площади в самую настоящую аллею. Липовую, если зрение Селль не обманывало. Впрочем, можно ведь подойти и проверить, тем более что сделать это все равно придется – именно там она засекла, наконец, знакомую фигуру полицейского офицера: суетился тот как раз в тенечке под деревьями, красноречиво размахивая руками и гоняя подчиненных.

– Господин Аклс, – отвлекла его Селль от всепоглощающего процесса руководства. – Вы не представляете, как я рада вас здесь видеть.

– Э-э… госпожа Ленро? – не сразу, но все-таки вспомнил тот, как ее зовут – не иначе помогло хлопанье ресничками, о котором она, к счастью, успела вспомнить вовремя. – Только не говорите, что специально меня искали.

– Искала, конечно, – к ресничкам Селль добавила еще и самую лучезарную из своих улыбок, чтобы никаких сомнений в ее полной умственной… безопасности не осталось совсем. – Именно что искала, вы угадали.

– А сейчас угадаю еще раз, – выразительно поморщился тот – напоказ всей своей насторожившей уши экспертной бригаде. – Вы опять пришли рассказать мне, что и где видите?

– Да!

– Вот только векторов силы здесь сегодня точно нет, – издевательски горестно развел тот руками.

– Зато есть масса других, – ни капли не расстроилась Селль. – И векторов, и траекторий. Я, знаете ли, по армейской специальности снайпер.

Официал обреченно вздохнул и перестал строить из себя шута:

– Что ж, понимаю, куда вы клоните. Но поверьте, в этом городе и кроме вас снайперы имеются. В том числе наши эксперты. Кстати, можно поинтересоваться, с какой, собственно, радости, вы опять вмешиваетесь в мое расследование?

– Разумеется, – Ленро старательно задавила ухмылочку, чуть не прорвавшуюся при этом его «мое расследование» и одну за другой протянула две бумаги – контракт с женой Ренда и записку Нара. Прочитаны те были с брезгливой мордой, но крайне внимательно. А потом возвращены небрежным жестом: