Покоривший СТЕНУ: Сверхмиазмы (СИ) - Мантикор Артемис - Страница 40

Пространство искривилось, будто пошло незаметным паром. Появились складки воздуха — чёрная паутина росла из воздуха на ровном месте. С заметными чёрными сгустками в случайных местах этой странной материи.

Растение разрезало ровно там, где как раз проходили такие складки.

Я выругался.

Может, Хантер был прав, когда встроил себе тот мод. Такое предсказание почти читерство, а осознанность и адекватность мы ему смогли вернуть.

— Мои устройства не могут зафиксировать это, — сказала Сайна. — Не магия… не стихийное искажение, и техника молчит, ничего не фиксирует. Давай мы туда не будем лезть?

— Цветы зла… — задумчиво сказала Белая.

— Ты знаешь это явление? Змей предсказывал? — уточнил я.

— Нет. Так называлась способность одного моего знакомого. Сейчас его уже нет в этом секторе…

— Из группы Принца?

— Нет. Не важно. Названия Стена присваивает по примерному архетипу способности. К примеру, огненного шара существуют сотни разновидностей в зависимости от взятого за основу мода, терминала, усилений и суб-модификаций. У каждого будет своя дальность, поражающая мощь и другие характеристики. Но система назовёт их одинаково — огненным шаром. Примерно так же система нас назвала Баюном. Скорее всего, так называется в её глазах вся ветка кошаче-астральной генетики с добавлением других видов магии.

— Ясно. Что делал тот мод?

Белая создала в воздухе несколько больших снежных шаров и обрушила вниз небольшой снегопад. Вскоре мы все стали свидетелями странного явления, напоминающего очертания цветов, где вокруг чёрных сгустков появлялись складки пространственных резаков, поделивших в полёте всё сброшенное.

Но отказываться от планов я не собирался.

— Так и быть, доберёмся по твоему монорельсу в следующую локацию. Этот миазм не может перекрывать весь этаж.

— Принято, — обрадовалась Сайна. — Тогда все в вагон.

— Уверена? — спросил я у неё.

— Разумеется, — улыбнулась девушка. — Я уже проверила механизм. Там нет ловушки.

Я тяжело вздохнул.

— Если свалимся вниз, я тебя и в следующей жизни найду, — пообещал я.

— Зачем?

— Как зачем? Работать, конечно. Стена сама себя не пройдёт!

Старый механизм запустился не сразу. Монорельс оказался облеплен кусками серы, от чего периодически опасно подпрыгивал, и заставлял сильно пожалеть о том, что мы доверились ей. Однако не смотря на это, мы двигались.

Я прислонился к окну и внимательно смотрел вниз. Оно здесь было разбито, и я майром его доломал, чтобы можно было выглядывать наружу.

Мы будто застряли между слоёв цветных облаков. Рыжие миазмы внизу, серые вокруг и зелень ближе к верхушке локации. Видимо, что-то новое перетекает из соседней.

— Что над нами? — спросил я.

— Облако коррозии, — пояснила девушка. — В него нам лучше не попадать. Особенно пока мы на монорельсе.

— Столкнуться не должны, — задумчиво сказал Рейн.

Последовав моему примеру, он превратил свою правую руку в камень и разделался со вторым окном, рядом с собой.

Белая запустила вниз следующую порцию снежков. Режущая аномалия пока не заканчивалась.

— И что делала та способность? — спросил я у неё. — На какую стихию завязана? От кого досталась?

— Такие цветы плетёт пространственный паук. А навык выпал с фазового. Это их дальние родственники.

— Каков шанс, что и паучки тоже где-то поблизости?

— Известные в городе виды не пережили бы сверхмиазмы, — покачала головой Белая. — Так что, скорее всего, это очень похожая аномалия.

Девушка запустила ещё одну партию снежков, и на этот раз разрезало в пространстве лишь один. Зато в несколько раз ускорило. Монорельс болезненно застонал.

— Гравитация, — с нотками страха сказала Сайна. — Чувствую всплеск искажения. Под нами сильный миазм, повышающий вес.

Сильно замедлившийся поезд начал стонать и прогибаться. Следом за стоном металла вниз упал кусок медной плиты с двери.

— Чёрт… вот он… это была не слабость, а гравитация… — через силу с обидой сказала Сайна. — То-то я никакой слабости на платформе не почувствовала, а он, собака, ушёл сюда! Как я могла не заметить?

— В этом месте слишком много искажений, — тихо сказала Эстель. — Локация отторгает меня, а каждая её часть живёт по своим собственным правилам. И чувства мечутся, как безумные. Звуки постоянно противоречат друг другу…

— Кажется, пронесло, — выдохнул Кот.

— Если бы мы упали, я бы заметил, — пожал плечами Хантер.

Мы выходили из зоны действия аномалии и приближались к другой платформе, утопающей в миазмах.

— Возле этого места нет дыр, — сказала Сайна. — Вверх не поднимемся. Но той дряни под нами точно нет. Дай пару минут оценить обстановку и глянуть, что под нами.

— Начинай, — кивнул я. — Понятия не имею, сколько у нас времени до появления очередной дряни.

18. Воспоминания, к которым не хочется возвращаться

Я открыл дыру в убежище, и Сайна принялась вытаскивать разное оборудование, измеряющее всё на свете.

Белая застыла у края платформы и смотрела вниз. Иногда она собирала силой мысли из воздуха снежки и бросала вниз. Силовые линии по форме ромашкообразных цветов справлялись и с ними, и с кусками металла и камня, попадавшими в их зону действия.

Пройти — теоретически можно и там, если медленно спускаться по лестнице ровно внутрь лепестка, минуя опасную грань. Но к чёрту такие эксперименты.

Рядом с нами миазм заканчивался. И, соответственно, начинался новый.

Ионитовый прожектор, как и любой другой свет, упирался в расположенную под нами преграду из серых облаков. Миазм закрывал от нас вид двадцать седьмого и не желал исчезать.

— Арк, нужен вход в убежище. И побольше, метра три высотой, — сказала эфирный архитектор.

Вскоре два бесформенных робота на колёсах вывезли большой вентилятор.

— Серьёзно? — удивился я.

— У нас маги или водники, или огневики. Профильного дамагера воздуха я не вижу, — пожала плечами Сайна. — А это с убежищем самое-то.

— Может, костюм пройдёт так?

— Можем попробовать, — с сомнением сказала девушка. — Но у меня его ни один прибор не регистрирует кроме сканера материи, который говорит о физической природе. В остальном я понятия не имею, что это такое.

Взял из дыры в убежище яблоко и вырастил дендроморфизмом из ладони палку. Швырнул вниз — контакт с ними сразу же прервался, а звук падения мы не услышали.

Сайна победно улыбнулась, будто свойства этого миазма делали нашу жизнь лучше.

Затем мы стали свидетелями новых способностей Сайны — сочетания ионического света, странных вычислений, магнитов и управления машинами.

Несколько разных по форме механизмов облетели вокруг вентилятора и начали его монтировать, пробивая технические отверстия в полу и устанавливая крепления. Действия всех механизмов были очень точно синхронизированы. Летучие дроны доставляли нужные запчасти за секунду до того, как те понадобятся другим механизмам, так что машины не делали ни одного лишнего действия и не останавливались ни на секунду.

Следом за первым был установлен и второй, чуть больше и массивней, но роботы крепко привязали его к полу так же быстро. Затем оба завращались, и чудо случилось уже через секунд двадцать.

Серые облака из непонятной материи расступились, открывая вид на другие миазмы и локацию ниже.

Хотелось спуститься вниз и понять, что из себя представляет двадцать седьмой, но без разведки рисковать я не буду.

Над головой пронеслись дроны разных конструкций. Ионитовые — проверять действие света и наличие магии, тамарские для картинки и звука, эридианские для анализа состава среды.

Опустившись через дыру в облаках, они разлетелись по разным направлениям.

Сайна закрыла глаза и протянула правую руку к Вереск. Механическая кукла сплела с ней левую ладонь.

— На дне куски чёрной материи нейтрального типа. По консистенции напоминает землю. Большая часть локации покрыта реками из концентрированной кислоты. Спускаться нужно на чёрные участки, избегая зелёных. Ещё здесь бьют молнии. Нужны стандартные молниеотводы, так что сразу вырасти несколько пеньков повыше.