Покоривший СТЕНУ: Сверхмиазмы (СИ) - Мантикор Артемис - Страница 24

— Не обращай внимания. Специалист он хороший.

Аниматургом был парень лет тридцати с маниакальным выражением лица и всклокоченными волосами. Поверх чёрной длинной рубашки с закатанными рукавами висела главная достопримечательность — с дюжину религиозных знаков. Я узнал все основные земные символы и несколько обнаруженных здесь. На руках — перстни и браслеты. Артефакты, скорее всего.

— Аня-аномалия… какая у тебя интересная компания. Госпожа Софья! — Парень подскочил к старухе и стал беззастенчиво её разглядывать почти в упор со всех сторон.

Затем левой рукой принялся рыться среди надетых на нём амулетов.

— Вы не люди, — констатировал он ровно. — Древесная цепь… Это доказывает теорию возможности самозарождения души из ничего. Или не ничего, а божественной воли, что воплощает наши мечты… а это что за хрен?

Он будто только заметил меня.

Но сказал это как-то совсем беззлобно, будто речь шла о разглядывания картинок на стене.

— Это Арктур, друг, — пояснила Эстель.

— Тебе стоило бы знать, кому город обязан лифтом, — заметила Софья.

— Каким лифтом? — искренне удивился парень.

— Не обращай внимания, — отмахнулся я. Пусть живёт себе в своём мире, если его всё устраивает. А судя по количеству хлама вокруг, дела вообще шли неплохо.

— Есть дело? — спросил он уже глядя на меня.

— Фатум, — ответил я.

— Эволюция, — одним словом ответил он.

— Не работает.

— Не в кого перейти?

— Уже перешли. Не работает, — повторил я.

— Это невозможно. Вариант может быть только один.

— Какой?

— Его запустили снова.

Я удивлённо поднял бровь.

Аниматург отрывисто отскочил от нас и плюхнулся на фиолетовый диван и осмотрел нас издали. Он вообще всё делал быстрыми резкими движениями, порой замирая в статичных положениях.

Вот как сейчас.

— Фатум — это четвёртый ранг тьмы. Метка богини Смерти. Аспект судьбы. Но судьба привязывается к конкретной структуре. Ты в конкретном теле с конкретной душой. Два фактора совпадают — значит цель есть. Смена расы — это изменение параметров тела. Вы перестаёте совпадать. Всё просто.

— Это было на фронтире. Двадцать четвёртый этаж. Тварь-бедствие.

— Тогда это не фатум, если ему плевать на эволюцию, — уверенно заявил аниматург. — Опиши.

— Как смерть с косой на рисунках. Жнец полупрозрачный в балахоне…

— Да, оно. Значит, я прав. Только перезапуск. Кто-то сильно вас ненавидит, Арктур. Кто бы это мог быть?

Да много кто, блин.

— Как от этого избавиться?

— В вашем случае есть ещё один способ. Магия существует, пока жив маг, поддерживающий её маной. Убейте ваших врагов, и должно пройти.

— Ну, спасибо и на этом. Тогда вопрос второй. Мы хотим, чтобы ты осмотрел её и сказал своё мнение, — я взглядом указал на Альму.

11. Тайны, которые не торопятся раскрываться

Аалорн согласно кивнула рогатой головой.

— Просто осмотреть и… ладно, — пожал плечами странный парень. — На что жалуетесь?

Альма сделала паузу, собирая мысли.

— Зеркала. Они не выносят меня. Мой духовный ресурс выше сотни. И… меня порой терзают странные голоса в голове.

— Что говорят?

Девушка засмущалась. Бросила взгляд на нас, будто делиться этим совсем не хотела.

— Можем выйти, — предложил я.

— Не надо. У меня достаточно осознанности, чтобы контролировать это. Они… проклинают. Желают зла окружающим. Моим близким и просто всем подряд. А ещё картинки. Будто не со Стены. Они наоборот будто придают мне сил, но я думаю, это странно, да?

— Картинки?

— Хау… просто очень реалистичные образы. Я вижу серый мир с одинаковыми серыми зданиями. Вижу пещеры, полные светящихся растений. Вижу разные дома в разных мирах. И ландшафты… разных миров.

— Сказал бы про значимую жизнь перед тем, как душа оказалась в Стене. Но здесь слишком много свободных миров.

— Возможно, это миры из локаций мобов? — спросила Альма, стараясь не выдать напрямую тайну десятого сектора. Настоящая мысль конечно, была о перерождениях в мирах ленты. Мне тоже сразу пришла в голову именно эта мысль.

— Хм. Где ты взяла свой ключевой фрагмент билда?

— Аалорн — подарок системы при переходе на первый этаж второй десятки. Но воспоминания идут не от него, — уверенно сказала Альма. — Они были раньше.

— Она почти лишилась большинства конечностей от обморожения и почти погибла. Терминал восстановил её тело из фрагмента энирай, — добавил я.

— Да… Какой редкий случай. Обычно фрагмент-основа для восстановления жизнеспособности не приобретает такого влияния. Здесь нужно иметь меньше исходного тела, чем будет заменено терминалом. Обычно это имеет сильные побочные последствия. Это были рога?

— Рог, — кивнула девушка.

— Рога у энирай и ветви козьих рас — продолжение мозга. Место концентрации магии и косвенно памяти. Да, всё укладывается насчёт картинок.

— А проклятия?

— Желания исходной формы, полагаю. Возможно, существо убивалось с особой жестокостью и перед смертью проклинало своих мучителей? Фрагмент не был заражён пустотой?

— Нет, чистый, — покачал я головой. — А рог нам от проходчика достался. А тот — точно не мучился. его тварь ваншотнула.

— Тогда это вопрос к тому проходчику, и как он добыл этот фрагмент.

Полагаю, что купил на рынке, но говорить дальше в этом русле бессмысленно. Только уйдём от сути проблемы.

— А что с зеркалами?

— Если бы здесь была замешана пустота… а так… Хаос бы из искажал или играл с сознанием. Астралы их используют как врата. А демонов слишком много, чтобы говорить конкретно. Но влияние демона не стоит списывать со счетов, — аниматург задумался. Затем подскочил и быстро заходил по заставленной вещами комнате взад-вперёд.

— Любимый, давай я принесу зеркала!

— Побереги ману, — бросил аниматург, сам принесу.

Мы снова на время остались одни с жутким призраком в платье из стекающих на пол лоскутов черноты.

— И каково призраку стены жить в городе? — спросил я.

— Ой, я города даже не видела, — замогильным двоящимся голосом поведал призрак. — Не могу уйти далеко от своих косточек. Но я счастлива. Иногда нужно умереть, чтобы найти родственную душу!

Тия многозначительно покачала головой.

— Вот! — произнёс Фред, возвращаясь с ворохом зеркал.

И уложил их на фиолетовый диван. Поднял одно. Протянул Альме.

— Держи. Медное.

Хрясь.

— Попробуй серебро. Усиленное сопротивление ма…

Хрясь.

— Любопытно. Как насчёт рунического обкаста с белым зо…

Хрясь.

— Так. Это ты точно не сможешь слома…

Хрясь.

— Окей. Ясно. А вот так?

«Хрясь» не случилось.

— О-о…

Я посмотрел на зеркало в дешёвой пластиковой раме с мерцающей красной лампочкой.

— Значит, дело не в отражении, — сказал он и пояснил. — Это не зеркало, а камера. Реакции никакой? Гуд. Так… Теперь вот это.

Он вытянул ещё одно зеркало.

Снова ничего.

— Снова камера? — удивилась Альма. — Что-то я здесь ещё страшнее, чем в жизни.

— Ага. То есть нет, он просто инвертирует изображение. Вернее, наоборот, не зеркалит, а повторяет как есть без поворота… аа… не знаю, как объяснить. Короче, пост-обработка или искажение меняют и поведение материи. Любопытно…

— И какой из этого всего вывод? — подтолкнул я аниматурга.

— Ну, это первичная реакция материи на душу. То есть что-то, что возникает мгновенно, но исчезает при обработке, вот.

— Минор-ами… — разочарованно выдохнула ирий.

— Зеркало — это врата в другие измерения. И они отражают тебя саму. Что-то «перегружает» материю, заставляя её отражать то, что она отразить не способна. Это её и крашит. Как-то так… не знаю как ещё объяснить. Эльза?

— Зеркало не может одновременно давать два разных отражения, — пояснила призрак.