Мой сводный зверь - Владимирова Анна - Страница 8

Но внешне даже рука не дрогнула, когда тихо закрыл холодильник и перевел взгляд на Карину. Она смотрела на меня, я на нее. То, что ей жаль, ни черта не было хорошо. Зверь услышал в ее тоне то, что оставляет щель для надежды, в которую еще можно проскочить. И только я понимал, что эту брешь придется разбивать наживую.

– Мне надо уехать. Справитесь сами?

– А скоро вернешься? – оживилась девочка.

– Сегодня. – И я направился из кухни.

Оставлять Карину было тревожно. Зверюга паниковала, что та снова сбежит, исчезнет… Объяснить животной части себя, что Карина – не моя, шансов не было. Если бы я попытался заменить ее, может, удалось бы переключиться. Но я не искал, да и в возможности отвлечь волка от избранной сильно сомневался. Мне не хотелось никакую другую. Я хотел ее. Тогда, когда она уехала и исчезла с глаз, забыть казалось единственным правильным решением. Сейчас же, когда она перед глазами, меня словно ткнули мордой в роковую ошибку, что я допустил. Особенно когда смотрел в глаза ее дочери…

Рычащий звук двигателя мотоцикла взорвал тишину вокруг, и я поморщился… Тишина после долгих командировок начинала нервировать, обещая неприятности. Так оно, похоже, и было…

Звонок адвокату расстроил. Судебное заседание назначено на следующую неделю, но она сказала, что, возможно, его снова перенесут.

Олег говорил, что даст развод, когда пытался меня вернуть. Потом начал менять стратегию. В общей сложности мы бьемся уже два месяца. И тут – новость, что он подал прошение в комиссию по делам несовершеннолетних, обвинив меня в ненадлежащем уходе за ребенком. Адвокат обещала выяснить детали и позвонить.

А я отбила звонок и уставилась в стол. Что мне делать? Бежать? Но как жить дальше? Как работать и кормить себя и Ксению?

Кажется, я так и просидела в ступоре до вечера. Ксеня притащила на кухонный стол свои находки, книжки и игры, но не отвлекала от отчаяния, которое парализовало. Когда приехал Тахир, я едва ли нашла в себе силы подняться и помочь ему занести в дом пакеты.

– Эльдар уехал, – зачем-то сообщила я, запоздало соображая, что они наверняка созвонились.

– Плохо себя ведет? – заглянул он участливо в глаза.

– Эльдар? – совсем растерялась я, выходя из оцепенения. – Нет… Нет! Он… У него просто… тяжело ему. Раны… Я понимаю…

Эльдар как-то померк на фоне происходящего у меня в личной жизни.

– Ладно, – кивнул Тахир и увлек к себе Ксению. – Я купил тебе пластилин. И еще там что-то для поделок…

На время я забыла о неприятностях. Ксеня в таком восторге начала вытаскивать из пакета подарки, что только и оставалось сиять вместе с ней.

– Спасибо, – улыбнулась я Тахиру.

– Не за что, – ответил он на улыбку. – Пусть играет.

– Ей бы только постелить что-то, а то скоро в пластилине будет весь дом.

– У нас кабинет целый бесхозный стоит, где работала Полина. – Наши взгляды встретились, и он мягко кивнул: – Я не хожу туда почти… Думаю, мама твоя была бы рада, если бы он перестал пустовать.

То, что раньше ранило, сейчас неожиданно показалось лечением. Возможность коснуться мира мамы сейчас словно давала какой-то новый смысл. И не хотелось бежать…

Видимо, на моем лице отразилось что-то такое, что сразу дало отчиму понять все.

– Расскажи, – кивнул он в сторону гостиной.

Я села на диван, обнимая себя:

– Олег подал жалобу в органы опеки. Сказал, что заберет Ксеню через суд, – тихо пролепетала я.

Тахир нахмурился:

– Никого он у тебя не заберет.

– Хотела бы я быть в этом так же уверена…

– Карина, я звонил знакомому судье. Да, у твоего мужа связи, но ребенка мы ему не отдадим. Есть разные варианты. Да и пока все это будет происходить, Ксеню лучше держать подальше. Здесь ребенка не найдут. И связи не помогут.

– В смысле? – нахмурилась я. – Нужно менять судью?

– Нужно, – кивнул он, вздыхая. И будто хотел что-то добавить, но передумал. – Не переживай. Ты не одна. На следующей неделе предлагаю встретиться с моим судьей и твоим адвокатом и обсудить детали.

– А если мне придет вызов в органы опеки?

– Придет. И мы туда съездим. Подготовленными. И к тебе домой тоже проводим. И рекомендации нужные у тебя тоже будут.

– Тогда мне нужно будет вернуться в город.

– Не нужно, – отрицательно кивнул он. – Карина, из твоего рассказа у меня складывается впечатление, что твой бывший муж не собирается играть только по правилам. Если он хотел забрать дочь вчера, то может попытаться сделать это снова. Останься тут. Не спеши с решением снова остаться одной. Обещаешь?

– Ладно, – кивнула я. – Спасибо.

В любом случае этот разговор дал мне хоть немного уверенности, что я еще не проиграла. Может, Тахир на самом деле поможет – посмотрим. Я никуда не хотела бежать.

– Спасибо, Тахир.

– Посмотришь кабинет? – предложил он.

– Да.

Кабинет оказался действительно таким, каким я его помнила. Большое окно открывало вид на лес. Знакомый стол в углу, синее кресло там же и даже прежняя лампа, проснувшаяся от легкого касания пальцев. Я улыбнулась ее желтому свету, упавшему на ореховую поверхность столешницы, и провела по ней ладонью.

– Знаете, я только сейчас поняла, что готова была сюда вернуться уже несколько лет назад, – доверилась я Тахиру. – Жаль, что так и не вышло.

– Тебе стоило позвонить раньше, – мягко посетовал он, обводя взглядом кабинет. – Но мне не особо полегчало.

– Потому что вы одиноки, Тахир. Эльдара постоянно нет, вы один.

– Да, так и есть, – грустно улыбнулся он. – Я иногда так жалею, что у Полины так мало оставалось времени со мной…

Мы замолчали, думая о маме.

– …Если хочешь, можешь тут работать. А Ксении поставим столик рядом у стены.

– Да, можно, – нерешительно кивнула я.

– Карин, вы не ладите с Эльдаром, и ты боишься, что будет трудно находиться тут? – вдруг спросил Тахир, глядя прямо в глаза.

– У него сложный характер, – постаралась улыбнуться я.

– Ты, когда звонила, сказала, что вы ссорились, – напомнил он.

– Я… – замялась, – думала, что он будет рад меня увидеть. Потому что я по нему очень соскучилась. Наверное, просто ждала другого. А он кажется каким-то… одичавшим, что ли. – Я улыбнулась. – Даже его волк встретил меня спокойней.

Тахир озабоченно кивал:

– Да, с Эльдаром никогда не было легко. Я сам не знаю, как его умолять остаться здесь, никуда больше не уезжать и забыть о риске. Его образ жизни не делает его характер лучше. Но у него какое-то свое видение жизни, которого мне не понять. Только принять. Я стараюсь. Но не выходит.

Мда… Тахиру бы другого сына. Спокойного, любящего, с женой и внуками, чтобы уже перестать дергаться… Я помню его таким: добрым, понимающим, участливым. Мне всегда казалось, что в нем этого всего слишком много, и так важно отдать, поделиться. А не с кем. Мать моя умерла. Я исчезла. А Эльдар одичал.

Стало невыносимо жалко его. Он этого не заслуживал. И я, повинуясь порыву, подошла и обняла его, не найдя слов поддержки.

Я оставил мотоцикл на парковке и направился к приюту. Не самое милое место для детского дома. Зато не людное. Людей сюда не пускали – везде историко-заповедная зона. Ни охотиться нельзя, ни шашлыки жарить, ни на великах гонять, чтобы оборотням с ведьмами было спокойней.

– Эль! – Я обернулся на голос. Рус подъехал к стоянке и кивнул мне садиться в машину. – Иди сюда!

Друг изменился.

– А ты вырос, – усмехнулся я, отвечая на его рукопожатие через открытое окно. – Повзрослел как-то, стал солидней.

– Ну, про тебя вообще молчу, – пронзительно глянул на меня. – Поехали, дом покажу…

– О, ты дом построил? – восхитился искренне.

– Да-да, мы вместе мечтали, помнишь?

– Помню, – усмехнулся, усаживаясь. – Рад за тебя.

Мы о многом мечтали в детстве. О доме, в котором будем жить вдвоем – тоже. Только меня забрали из приюта, а Руслана – нет. Тахир делал все, чтобы мы виделись регулярно: брал Руса к нам на выходные, а летом – на все месяцы. Но детство кончилось, и мы все же разбежались.