Чистилище. Трудовик (СИ) - Губарев Алексей - Страница 8

На помощь пришли старые добрые напильники, которых обнаружилась целая коробка. Выбрав самый большой среди плоских, я отложил его в сторону. Сейчас слишком устал, займусь им завтра с утра, а вот древко можно и подготовить.

Перевесил лампу от буржуйки к верстаку, затем зажал арматуру в тисках и отпилил ножовкой по металлу от прутка кусок нужной длины. С помощью линейки и гвоздя нанёс разметку на торце и всё той же ножовкой сделал пятнадцатисантиметровый пропил по центру. Оценил получившуюся заготовку и остался доволен.

— Пётр, можешь идти мыться, — произнесла Дарья, выбираясь из ямы. Закутавшись в одеяло и удерживая его одной рукой, второй она прижимала к себе ворох одежды. Неужели постирала? Словно отвечая на мой невысказанный вопрос, женщина пояснила: — Намочила, случайно.

Спустив вниз воду, я с удовольствием смыл с себя всю грязь, что накопилась за прошедшие два дня. Когда поднялся наверх, Дарья уже лежала на диване, укрытая с ног до головы. Над буржуйкой висели её вещи. Хмыкнув, я протопал с лампой до выхода, убедился, что всё надёжно закрыто. Вернувшись, подкинул в печку несколько совков угля, повесил рядом с одеждой напарницы выстиранную рубаху и погасил две лампы. Притушив у последней фитиль до минимума, поставил на край стола, разулся и осторожно опустился на свою сторону дивана. Повернувшись к женщине спиной, произнёс:

— Спокойной ночи, напарница.

— Спокойной ночи, напарник. И… Спасибо. Без тебя я бы уже раз десять умерла.

Едва Дарья произнесла свои слова, перед глазами вспыхнул текст:

'Заключённый N 19842302, текущая Карма: отрицательная. Значение: −86.

Текущая целостность души: 49,5 % (критические повреждения).

Стадия формирования.

Вторая сфера души: 215/2500

Ядро души: 715/5000'

Хм. Значение отрицательной кармы уменьшилось, и это плюс, так я дольше сохраню человеческий облик, а с ним и память. Значит, шанс поймать белобрысую тварь выше. Целостность души также возросла, вот только она имеет по-прежнему критические повреждения. Что ж, завтра изготовлю Дарье оружие, и мы вновь двинемся в путь.

Ночью к нам кто-то дважды пытался проникнуть. Первый раз я проснулся от того, что кто-то ходит по крыше. Несколько минут был слышен топот, затем загремела печная труба. Тут же раздался обиженный вой, и больше шагов на крыше не было. Ближе к утру ещё одна тварь решила взять ворота тараном. Разумеется, ничего из этого не вышло, только заставило нас обоих проснуться, а меня ещё и подорваться со свинорезом в руках.

Когда лёг, Дарья прижалась к моей спине. Что ж, если её это успокоит, пусть, с меня не убудет.

Проснулся от желания сходить в туалет — верный признак, что уже утро, организм не обманешь. По ощущениям, хорошо выспался, а потому, использовав ведро не по назначению, решил — пора вставать. Разжёг все три лампы, подбросил в печь угля. Оделся, поставил чайник. Прошёл к воротам, посмотрел в одну из щелей. Светает.

— Доброе утро, — негромко произнесла Дарья с дивана. — Я…

— В яме стоит ведро, специально для такого случая, — сказал я, правильно разгадав причину смущения. — Чай скоро согреется.

Пока напарница делала свои дела, я внимательно изучил инструмент и отобрал то, что мне может пригодиться в работе.

После завтрака приступил к делу. Поместил напильник в угли и принялся нагнетать жар куском фанеры, махая им, словно шашлычник, раздувающий мангал. Да, неэффективно и безумно трудоёмко, но другого способа у меня не было.

Накалив заготовку докрасна, извлёк её щипцами и, зажав в тисках, быстро срезал ножовкой по металлу лишнее, придав носу напильника заострённую форму. Сделал у пятки пару засечек для будущего крепления и после начал зашкуривать края, формируя обоюдоострое лезвие другим напильником. Ещё дважды пришлось нагревать заготовку, но результат стоил того. Лезвие вышло грубым, но даже в таком необработанном виде выглядело смертельно опасным.

Последний нагрев, в этот раз без поддува, и я установил заготовку в выпиленный паз на древке, загнав пятку в стеклопластик. Затем нагрел место крепления и обмял его найденными тут же, в гараже, крагами. Последним штрихом стал электрод, который я сначала нагрел, а затем буквально намотал на древко, намертво зафиксировав лезвие. Ещё раз обмял древко, затем взвесил в руке получившееся оружие. Чуть больше килограмма веса, тяжеловато, но другого, более лёгкого, материала не было.

— Дарья, ну-ка опробуй копьё, справишься с таким? — обратился я к женщине, которая с дивана пристально наблюдала за моей работой. Стоило мне произнести эти слова, как перед глазами вновь появилась надпись:

«Заключённый N 19842302, своими действиями ты открыл профессию: 'Мастер на все руки», уровень: бронза.

Получен дар: создание одушевлённого предмета, не выше эпического потенциала.

Ограничения: не больше одного одушевлённого предмета в месяц.

Заключённый N 19842302, ты создал предмет: копьё Трудовика.

Потенциал: эпический.

Возможна привязка кровью'.

— Пётр, я тут нашла карандаши и чистую бумагу, посмотри, похож? — женщина, приняв из моих рук копьё, протянула лист. Поднеся его к лампе, я скрежетнул зубами. На бумаге было изображено лицо человека, которого я желал убить.

Снаружи никого не было. Видимо, тварь, что топала по потолку и орала в ночи, решила, что нас не достать. А может, нашла более лёгкую добычу или вдохнула угольного дыма из трубы и убежала подальше. Местные твари никак не подходили под определение — зверь. Ни обоняния, ни острого слуха, хотя зубищи отрастили — куда там земным тиграм и крокодилам!

Оазис покидали без спешки. Я успел нажарить мяса впрок, затем подобрать кое-что из инструмента. Переделал чехол для своего оружия, справил нормальные лямки для вещмешка и соорудил сбрую для копья напарницы. Дарья тоже готовилась к дороге, с чисто женской щепетильностью. Отобрала нам по паре полотенец, свернула оба одеяла из верблюжьей шерсти. Таки нашла себе подобие рюкзака — старый, но хорошо сохранившийся школьный ранец.

— Надень сбрую, нужно ремни подогнать, — обратился я к женщине, протягивая свою поделку. Увидев её недоумённый взгляд, хмыкнул: — Да не собираюсь я тебя запрягать, это другая сбруя. Поможет тебе носить за спиной оружие.

— Я о другом подумала, — так же шутливо ответила Дарья. — Кожаные ремни, плётки. Вдруг тебе срочно понадобилась госпожа?

— Никогда не понимал этих извращений, — не воспринял я подколку. — Если человеку нравится боль, пусть подойдёт на улице к гопникам и обматерит их. И боль получит, и адреналина хапнет, с лихвой. Одного раза на всю жизнь хватит.

Закончив со сборами, перекусили остатками ужина и только после этого покинули оазис. Уже привычно серый, однотонный пейзаж вновь потянулся, убегая под ноги. Странное место. Растительности нет, но воздух насыщен кислородом, солнца тоже нет. Ну да и хрен с ним, я здесь совсем с другой целью, не загадки разгадывать.

— Как думаешь, в следующем оазисе будут люди? — спросила Дарья после пары часов тишины, нарушаемой лишь нашим сопением и шуршанием почвы под ногами.

— Пора бы. Если только я направление не перепутал, что вполне возможно. Видишь ли, те, кто объяснял мне дорогу, не отличались особым умом. Да и перемещались, судя по всему, туда, куда ноги вынесут.

— Если мне не понравится у этих людей, я пойду дальше с тобой, — произнесла спутница, причём в её словах не было и намёка на вопрос. Опять она за своё. Что ж, хочет — пусть идёт. Станет отставать или задерживать, ждать не буду. Впрочем, всё от ситуации будет зависеть. Если получит ранение в схватке, не брошу.

— Думаю, здесь не найдёшь тех, рядом с кем можно жить нормальной жизнью. Но загадывать не будем.

Мы прошагали часа три, прежде чем нам попался первый зверь. Довольно странное существо, очень похожее на земного броненосца. Увидев нас, тварь тут же сменила направление и ускорилась, быстро сокращая дистанцию.