Мир, где мне очень рады (СИ) - Кири Кирико - Страница 11

— Знаю, чо дальше?

— Вот маятник — это равновесие. Всё вернётся на круги своя.

— И?

— То, что делаешь же ты — это хаос. Мы не можем вмешиваться, пока не можем, но хотим предотвратить.

— Вы хоть знаете, что хотите предотвратить? — спросил я.

— То, что там, где ты, там хаос, — ответила она. — Наш мир живёт, так как есть ба-ланс. Потому мы просим тебя прекратить. Мы не знаем, чего ты добиваешься, не знаем, как ты добиваешься. Мы лишь наблюдаем со стороны. Но всё идёт лишь к беде.

— Плевал я на ваше равновесие, — отчеканил я. — Мир не сдохнет без него.

— Мир — нет. А вот то, что правит этим миро-о-ом… — она улыбалась, да, но под улыбкой чувствовалась сила. Большая нехорошая опасная для меня сила. Пидораска ебаная. — Равновесие есть потому, что мир всегда вежливо подталкивают к нужному исходу. Оттого маятник легко контролировать. Понимаешь? Понимаешь меня? — склонила она голову в бок с улыбкой, пытаясь как-то снизу заглянуть мне в глаза.

— Допустим, — кивнул я, не сводя с неё взгляда.

— Но хаос, что ты создашь… восстанавливать всё это слишком долго. Одним подталкиванием и мягкими касаниями не вернуть его на место. Оттого его могут вернуть на место грубо. Очень грубо.

— А вас ебёт?

— Меня… ну-у-у, это слишком личное, — улыбнулась она. — Однако нас волнует такой исход. Мы наблюдаем и хотим, чтоб мир существовал без по-доб-но-го. Чем целее мир, тем лучше. Но если его начнут возвращать на место после хаоса… у-у-у… страшно, да и только. Затем мы и нужны, чтоб пре-до-твра-тить подобное.

— И каким образом вы это сделаете?

— Пока никаким. Мы лишь сказали тебе. Предупредили. Мы будем всегда в стороне и лишь наблюдать, стараясь направить мир, прежде чем его направит другой.

— Другой?

— А это уже се-крет! — подмигнула она, подняв палец вверх и показав кончик языка. — Знать тебе не положено это.

С этими словами она зашагала спиной назад, в порывы ветра, что неожиданно налетел на нас, неся снег. На мгновение девушка буквально утонула в белом потоке, который окутал её, разделив нас. А через пару секунд, когда ветер так же неожиданно спал, как и налетел, незнакомки уже не было. Словно растворилась в воздухе.

Круто… тоже так хочу эпично уходить.

Я обернулся ко второму гостю, но и того уже не было. Вообще никого не было, включая тех троих, что караулили нас на удалении. Словно всё это мне почудилось. Лишь следы того чела, что спрыгнул вниз с камня, остались, да и те уже быстро заметало снегом.

Серьёзно, создавалось ощущение, что мне всё почудилось и никого особо и не было здесь. Даже следов теперь не было.

А там под камнем, обнажив мечи, уже стояли девушки, напряжённо оглядываясь и бросая на меня вопросительные взгляды. Ну да, для них ничего и не было, всех девушек же отключили. Это только у меня иммунитет на сознание.

Я ещё раз оглянулся, видя, как последние присутствия тех чудиков здесь уже смёл ветер. Чую, что натерплюсь в будущем проблем от этих «хранителей». Не нравятся мне всякие такие вот секты и прочие подражатели масонов, что хотят сохранить мир. Они всегда сами себе на уме, и их логика обычно идёт в разрез со здравым смыслом, что может неслабо напрягать.

Вздохнув, я двинулся обратно под камень, где меня ждал костёр, скорая пересменка и тёплый спальник.

Я так и не рассказал другим девушкам о том, что случилось ночью.

Когда я вернулся, то просто сказал, что мне что-то померещилось в снегу, однако то была ложная тревога. Знаю, что они что-то заподозрили даже потому, что обе неожиданно уснули, а я стоял с оружием наизготовку. Они не настолько глупы, чтоб не сложить два плюс два.

— Я же говорю, показалось, — улыбнулся я, взъерошив обеим волосы на голове, когда проходил мимо. Обе неуверенно улыбнулись, ещё раз окинув взглядом округу, и вернулись к костру.

Вот сейчас бы мне действительно не помешало бы поговорить с кем-либо. С кем-либо, кто имеет соответствующие знания, опыт и мозги. Например, Элизи или Мамонта с Ухтунгом. Ещё бы подошёл Юсуф, он вроде умный парень.

Однако рядом со мной была лишь Тулика, которой я не мог доверить такую инфу, наёмницы, естественно отпадающие сами собой.

И Клирия.

Будь она той, кого я знал до случившегося, то немедленно бы поделился с ней всей информацией. И уверен, что Клирия отреагировала бы адекватно на это. Чего я не могу сказать про неё нынешнюю, уж слишком сильно изменилась после случившегося. Я теперь ещё и сомневался в её профпригодности, так как слишком уж Клирия выглядела отстранённой. И мне это до боли не нравилось.

Больше всего меня смущала её задумчивость и молчание. За время нашего путешествия Клирия раскрывала рот только для того, чтобы покушать. В остальное время она лишь ехала на лошади, как истукан, ничего не говорила и смотрела в одну точку. Ещё Клирия туго реагировала на раздражители и отзывалась совершенно не с первого раза, когда её звали.

Зато страх к Клирии у девок сменился на жалость. Теперь они тихо перешёптывались между собой, бросая на неё сочувственные взгляды. Иногда подходили к ней и пытались разговорить, однако она слишком заторможенно реагировала на них. Казалось, что с каждым часом ей становилось всё хуже и хуже, словно её сознание угнеталось.

Хотя одно то, что девушки действительно беспокоились за неё и пытались удержать в нашей реальности, меня радовало и грело душу. Приятно видеть, что твоя команда так тепло друг к другу относится. Жаль, что ситуацию это не исправляло.

— Вам надо с ней поговорить, — наседали мне на уши наёмницы. — Поговорить, выслушать, заставить выплакаться или выговориться её. А потом выебите её, чтоб нервы расшалившееся успокоить.

— Или трахнуть. Хороший секс всегда помогает сбросить стресс. Сделайте нехитрое дело, вы же можете.

— Она может волноваться по поводу того, что произошло между вами в палатке. Думать, что вы её потрахали и бросили. Может она и выглядит непотопляемой, но вполне возможно, что это оказалось её слабым местом. Переспите с ней ещё раз, покажите, что она вам не безразлична.

— Госпожа Клирия же не знает, как вы отнеслись к тому, что случилось на горе. Вы же… кажется… подрались, мягко говоря. Она может чувствовать себя виноватой. Подойдите, обговорите это. Займитесь сексом — это верный признак прощения и примирения.

В принципе, советы дельные, но… какого хуя они все сводятся к сексу⁈ Нет, серьёзно, это перебор. Я не хочу трахать Клирию. Более того, я не хочу её целовать или даже обнимать без необходимости. И тем более не хочу видеть её голой. Не из-за тела, а из-за того, что она без одежды словно урановый стержень без защиты.

К тому же все знали, что случилось в палатке. Не знаю, кричали мы так или просто догадались, но это стало достоянием общественности. И теперь большинство предполагало, что Клирия могла расстроиться из-за того, что её поматросили и бросили.

И никто не знал настоящей глубины проблемы. Не знали, кто есть Клирия, что конкретно произошло на горе и что она потеряла. А потеряла наша Клирия смысл существовать дальше. И это самое печальное, так как без этого она превратилась просто… в овощ, если так можно выразиться.

— Я понял, не наседайте, — отмахивался я от них, подгадывая момент, чтоб действительно подойти и поговорить с ней. Максимум, обниму.

В конечном итоге, после того как мы прошли печально известную нам таверну, остановившись там на ночь, и уже шли по другой стороне этого перевала, я решил поговорить с мисс тьмой.

Здесь не было деревьев, только куски скал, да снежные барханы то тут, то там. Мы, как обычно, остановились на обед. Девушки, что не были ответственны за него, сразу разбрелись кто куда: кто-то в туалет побежал, кто-то занялся своими вещами, кто-то просто бесился, прыгал в сугробы и играл в снежки.

В конечном итоге уже все играли в снежки, кроме готовящих обед.