Мир, где мне когда-то там будут рады (СИ) - Кири Кирико - Страница 17

— К вечеру? Понятно… Ладно, отведите нашего друга тогда пока в отдельную комнату. Не в склад или куда-нибудь ещё, а именно в комнату, — на всякий случай уточнил я. — И глаз с него не спускайте.

А то ещё вскроется нам на радость.

Бабы кивнули, подхватили его под локти и тут же утащили.

— Не разумно это, лезть в такое дело, — высказалась Мамонта.

— Да плевать. Мы люди графа, вряд ли нас тронут за это, так как лишь внимание привлекут к себе. К тому же это бандиты, а не солдаты. И мстить за них будет верхом странности. Мы открыто заявляем свои права на это место, а они так не могут, слишком много ненужного внимания привлекут. Лучше скажи, как там дела в зале?

— Бухают до сих пор. Некоторые уже отправились спать и их перехватили.

— Почему сразу их не отравить?

— Уровень. Тебе же нужен уровень. А они как уснут, будут простой добычей. Просто те, кто отходят, могут случайно наткнуться на то, что им видеть не положено, поэтому их убирают.

Так вот чего ты всё хочешь… Ясно-ясно, всё выполняешь задание по прокачке лвла. Ну ладно, чего уж, раз ради меня стараются.

— А что остальные? Кухня и так далее?

— Дождёмся, пока все не уснут прямо в зале и потом сами зачистим кухню. Тебе же останутся спящие. Потренируешься резать глотки как раз, — прохрипела Мамонта.

Оставалось только ждать. Как мне сказали, буран будет дня два. Два дня ожиданий, после чего настанет небольшой момент истины. Разобравшись с этим вопросом, мы наконец сможем сделать таверну своей и рубить деньги. Правда… придётся, скорее всего, потратиться на наёмников, что будут зачищать местные леса, но думаю, что всё окупится.

Надеюсь на это. Или просто брошу нахрен это место.

Надо будет ещё предупредить, чтоб они одежду служанок не портили, так как им самим нечего будет надеть в противном случае. Просто я хочу замаскировать их всех под прислугу и потом напасть на приезжих гостей. Типа троянского коня наоборот. И жирный будет успокаивающей приманкой для них.

А пока… надо бы чем-нибудь заняться.

Мой взгляд скользнул по Мамонте. Хорошая женщина, большая (не жирная, а большая — два метра роста, это не хухры-мухры), будет где разгуляться. А мне нравится что-нибудь необычное, например, такие вот размеры. Всегда приятно что-то новое открывать для себя. Думаю, что спою её, пожалуй, да выполню её тайное желание, зарядив «Весёлой ночкой». Пусть оторвётся и перестанет беситься. Блин, а получится её жёстко взять, интересно? Если приказать, то да, но взять самому интереснее же.

Заметив мой взгляд на себе, не подозревающая о счастье на свою задницу Мамонта вопросительно выгнула бровь, и я лишь покачал головой. Ничего-ничего, Мамонта, всё в порядке. Скоро я из тебя твоё нервное напряжение постараюсь выбить. Если меня не побьют за это.

Ближе к вечеру все присутствующие соизволили напиться до беспамятного состояния, что засыпали прямо в зале. Когда я вышел туда, весь зал был заблёван, зассан и засран. И посреди этого всего лежали пьяные бандиты, которым было плевать, где засыпать.

Кухня к тому моменту была зачищена, однако я приказал им не устраивать тут централизованный геноцид. Поэтому часть разносчиц мы оставили в живых, так как кто-то должен был убирать всё это дерьмо и рассказать нам, как здесь всё работает. Ведь если мы собираемся притвориться служащими, нам надо знать, что и как делать. Да и вообще, мы не ебанутые каратели. Одно дело, убирать тех, кто мешает миссии, другое дело просто убивать.

Правда в живых осталось всего шесть человек, так как остальных мы уже успели прирезать, пока забирались сюда.

— Держи, — протянул мне меч Ухтунг. — Постарайся убивать с одного удара.

— Почему?

— Не хочется слушать визги боли.

Ясно…

Я молча забрал меч и принялся монотонно убивать одного за другим. Очень скоро меня это достало, и я начал экспериментировать, типа что будет, если воткнуть меч сверху вниз через плечо, или если ударить прямо в рот. Было интересно наблюдать, как приходили в себя бандиты, когда ты им ломал ногой или мечом позвоночник в районе пояса. Они довольно забавно с ошалелым видом приходили в себя, после чего пытались уползти и получали мечом по черепушке.

А ещё я понял, что череп так просто не растоптать, как показывают в фильмах и играх. Вот у Ухтунга это получилось сразу; он словно на арбуз наступал. А я максимум убивал, но вот так лопнуть череп у меня не получалось. Только с пятого удара, и то, без кровавого фонтана.

Зато грудину проламывал сразу. Правда Ухтунг, опять же, ломал её так, что нога проваливалась туда. Я же просто ломал и всё.

На этих же телах я пытался ломать шеи. Выходило не очень, хотя Ухтунг настаивал, что это очень важно, научиться работать без крови. Потом пришлось идти и мыться от крови, так как ходить вот таким желания не было. Кстати, помыться сходили уже многие, пока я тут тренировался и сейчас больше половины стояли чистые и счастливые.

Пока я учился на дичи правильно убивать, повышая попутно свой уровень, девушки не нашли себе более интересного занятия, как притащить одну из оставленных служанок и начать с ней играть. Игра была довольно своеобразной, хотя для меня это были обычные издевательства над пленной.

Какая-то девушка лет двадцати пяти, вся растрёпанная с испуганным лицом сидела на коленях в окружении десятка воительниц и озиралась с лицом затравленного животного. Минуту спустя она пила алкоголь прямо из горла.

— Давай, выпьешь всё и не вырвешь, мы тебя отпустим, — смеялись они, подавая ей новые бутылки и ставя на то, сколько ещё она продержится.

Кончилось это тем, что девушка впала в беспамятное состояние и умерла. Подозреваю, что наёмницы специально это сделали, доведя её до алкогольной интоксикации, из-за которой та и откинулась.

Когда с одной они закончили, то притащили за волосы другую и повторили процесс. Другая оказалась более стойкой к алкоголю и выдержала больше, но пить дальше не смогла. Тогда они её уложили на стол и сами влили ей остатки силой. После этого надавливали на её живот, от чего девушку рвало.

Вскоре им это наскучило, и они просто запихали ей в задницу бутылку, пока та чуть ли с ума не сходила от боли. После этого они приволокли ещё одну и заставили их заняться лесбийским сексом.

Не буду отрицать, меня это возбудило, но это не отменяло того факта, что они переступают черту. Причём ту, которую лучше вообще никогда не переступать и даже не приближаться, иначе лишишься тормозов.

— Мамонта, — позвал я её, глядя на то, как они уже второй засовывали бутылку, и та не визжала лишь потому что ей закрыли рот. — Скажи своим, что если они продолжат измываться над пленными, я буду уже измываться над ними. Они там в конец ебанулись?

— Они выпускают пар, — пожала та плечами. — Все так делают.

Несколько жестоко… Блять, да ты гонишь⁈ Не, я знаю, средневековье, морали ноль, прав человека нет. Победители насилуют побеждённых, убивают, отрезают головы и накалывают на пики, но подобное разве не перебор?

Хотя при том, что я перечислил, подобное перебором и не выглядит. Если учесть, что в середине девятнадцатого века американцы отрезали индейцам яйца и делали из них мешочки для табака, а из половых органов всякие украшения и вешали их на шляпы, то подобное вообще детским лепетом выглядит. А это мой мир и уже более-менее цивилизованный.

Но всё равно, есть кое-какие границы, которые я соблюдаю, а остальные могут идти нахуй.

— Ебать… Это называется выпускать пар? И кто кроме них так делает⁈

— Например, солдаты фракции Дня. Ещё во времена войны, когда в мою деревню, где все мужчины ушли на воевать за добро, пришли солдаты. Они изнасиловали каждую девушку, даже тех, кто ещё не мог иметь детей. А потом часть насадили на кол в подозрении в помощи злу, других сожгли на кострах, над третьими просто измывались — прижигали пятки, отрезали соски, вставляли во влагалище раскалённые железные палки. Много чего интересного делали. Я жива только потому, что меня спасли, но последствия всё равно остались, и ты их видел. Так что да, все так делают, даже те, кто причисляет себя к добру.