Возрождение рода Шосе (СИ) - Крыс Виктор - Страница 21

Найти интересующих меня детей не составило труда, они, как и многие дети, ждали начала аукциона, на котором их и продадут. Посмотрев ориентировочные цены, я чуть не взвыл: выкупить я их не мог, у меня банально не было такого безумного количества денег. Из документов я узнал, что эти дети некогда принадлежали кланам, которые полностью истреблены, и их никто не будет искать. Всего детей было шестеро, три мальчика трех, четырех и двух лет, и три девочки, одной пять лет, двум другим по четыре года. Аукцион будет проходить через пять дней, и так как у меня нет денег, чтобы выкупить их, стоит наконец-то решить, на что я готов пойти, чтобы забрать их. Я прекрасно понимал, что их жизнь не будет настолько отвратной и даже в каком-то смысле сносной по сле того как их выкупят.

Все шестеро детей сидели в одной клетке, и пятеро из них смотрели на проходящих людей совершенно пустыми глазами, только одна девочка, самая взрослая из них, смотрела на меня немигающим взором. Она наверняка поняла что я, как и она из Империи. Вдруг она вскочила и, схватившись своими ручонками за прутья клетки, закричала:

— Помоги нам! — Видя, что я развернулся и начал отходить, сквозь всхлипы она выкрикнула последнее слово, по её личику потекли слезы. — Пожалуйста!

Ночь была прекрасна. Множество звезд освещали этот мир, а мы с Песцом лежали в кузове пикапа и смотрели на это бескрайнее небо.

— Да пойми ты, ну нету у меня столько денег, чтобы выкупить их. Ну ладно, если я соберу все что есть то может быть хватит на одного ребёнка, но это глупость — тратить всё что есть. Нет у нас денег на них, и взять их неоткуда. — Сказал я псу. — Да и думаю, не так-то и плохо они будут жить, их воспитают почти как родных.

— Гав! — Ответил мне пес.

— Обращаться к Яфе не вариант. Во-первых, я ей и так обязан по самые уши, а во-вторых я уверен, что здесь есть представитель города Ичьхилак, который возможно тоже будет бороться за детей на аукционе, так что денег нам никто не даст, а если дадут, то мы все попадем в долговую кабалу. Как долг то отдавать будем? — Спросил я пса и толкнул его. — А заработать такую прорву денег за короткий срок практически невозможно.

— Р-р-р, гав. — Ответил Песец и толкнул меня лапой.

— Да видел я что здесь есть собачьи бои, только там собачки не чета тебе, они просто перекусят тебя пополам, и привезу я Эми правую и левую часть и скажу ей — вот, это твоя собачка. Да и мне в местные бои без правил лучше не соваться, там такие монстры что, хоть я не самый боязливый, но поставил бы на них, а не на себя. — Задумчиво проговорил я. Головой я понимал, что не нужны мне эти дети, ничего кроме проблем они мне не принесут, но вот сердце было несогласно. Оно опять ныло и кричало, что не стоит думать, надо действовать и любым способом спасти детей.

Когда девочка кричала мне в след у меня сжималось еще не успевшее загрубеть сердце, но ситуация была патовой. Денег нет, отбить детей у покупателей вряд ли будет возможным, да и они могут вернуться и прирезать меня вместе с Эми в особняке, а город Ичьхилак не будет им помехой. Украсть детей сейчас практически невозможно, а если и получится, в чем я сильно сомневаюсь, то я щелкну по носу организаторов ярмарки и тогда мне точно не жить. Есть один вариант, но он практически самоубийственен, просто прийти к устроителям и заявить, что дети являются моими, находятся под моим покровительством и не могут являться товаром. Вся проблема в том, что мне придется доказать свою правду не в одном бое на смерть, и неизвестно кто выступит против меня и дадут ли вообще мне такое право или просто прикончат на месте. Ладно, пора спать, завтра будет видно, кто умрет, а кто будет жить.

В огромном шатре по краям сидело около пятидесяти человек, и все они смотрели в центр, на идиота, что потребовал по праву силы снять с аукциона и передать ему шестерых детей, так как они принадлежат ему, они его добыча. Этим идиотом был я, и мало того что я добился того, чтобы устроители меня приняли, так еще и смог уговорить собрать самых влиятельных торговцев и представителей работорговцев. Напрягало меня в этой ситуации молчание, после моих слов все молчали уже кажется целую вечность, но вот, наконец-то привстал умудренный годами распределитель аукциона. Он погладил свою бороду и обведя глазами всех собравшихся изрек:

— Ты больной? — Каким-то охрипшим голосом произнес он. — Ты долго думал о том, чтобы заявить, что требуешь исполнения правила, которым пользовались только сильные кланы и то для того, чтобы покупатель мог не опасаться что его зарежут.

— Да кто вообще такие эти Шосе⁈ — Поднялся крик в шатре. — Где представитель города Ичьхилак, пусть он выскажется!

— А что сразу Ичьхилак? Мы его в граждане еще не принимали, он пока сам за себя. — Произнес полноватый мужчина. — Мы его не поддерживаем, он здесь в частном порядке, но если пожелает город предоставит ему кредит под небольшой процент, ну, скажем, двадцать процентов будет справедливо.

— Да этих Шосе всего двое осталось, добить оставшихся и всё! — Воскликнул тощий работорговец.

— Тишина! — Воскликнул успокаивая всех старик, все также поглаживая бороду. — Сперва надо определить, может ли род Шосе вообще претендовать на детей. И так понятно что они не из его рода.

— Он может претендовать на детей в качестве добычи. — Начал говорить огромный владеющий силой манипулятора. — Он уничтожил кланы этих детей, мне только непонятно зачем они ему. Неужели он хочет и их убить, чтобы тем самым больше не опасаться мести с их стороны. Что ты скажешь нам, Шосе, зачем тебе дети?

— Уважаемый совет, я буду растить детей кланов как своих собственных, не принимая их в род Шосе. — С небольшим поклоном я ответил.

— Нет, он точно больной. — Не унимался распорядитель аукциона. — Что мы его слушаем⁈ Выкинуть с территории Ярмарки и всё!

— Подожди ты его выкидывать, надо спросить совета у того, кто уже много лет входит в совет учредителей. — Здоровенный манипулятор повернулся к краю шатра и громко обратился. — Уважаемый Тогшила, а что вы, как хранитель традиций и учредитель ярмарки, думаете?

В самом дальнем углу тихо попивая чай, сидел сгорбленный старичок, его бледная кожа ярко контрастировала с черной бородой, в которой не было не единого седого волоса. Он лениво оторвался от пиалы с чаем, поднял на меня свои синие глаза и с ленивым тоном в голосе изрёк:

— Слышал я о Шосе, даже пару раз встречался с ними. Прикончить их сложно, больно верткие. Он не отступится, это его дети хоть он и отрицает.– Старичок замолчал и начал забивать трубку, все ожидали, когда он продолжит, и никто не посмел открыть свой рот.

Наконец Тогшила продолжил: — Можете, конечно, проигнорировать молодого Шосе, но детей я не рекомендую покупать. Он все равно придёт, рано или поздно, и вырежет всех, кто встанет на его пути. Не спорю, что захоти я и он не выйдет из шатра, да вот только мне не хочется из-за такой мелочи портить репутацию ярмарки. Мой вам совет: проведите бой, на котором ярмарка заработает, а если убьют молодого Шосе, то покупателю детей нечего будет опасаться. Но это мой стариковский совет вам, и да, когда будете выбирать бойца, то не жульничайте, не расстраивайте старика. —

Как только старик замолчал в шатре поднялся гул, все обсуждали слова Тогшила. Кто-то был согласен с ним, кто-то был против и кричал, что нужно прикончить меня и все. Сам же Тогшила спокойно подошел ко мне и, схватив за рукав, также молча повел меня на выход из шатра. Ему никто не помешал, даже не окрикнул никто, а мы с ним пошли по ярмарке. За нами следовали несколько девушек владеющих, которые, как я понял, по внешнему сходству с Тогшилой приходились ему родственницами. Подойдя к аскетичному шатру, мы со стариком вошли внутрь и, пока девушки приготавливали угощения и чай, Тогшил раскурил свою трубку.

— Все-таки жизнь удивительная штука, я и представить не мог что кто-то из Шосе, цепных псов Империи, когда-нибудь будет строить свою жизнь в наших свободных краях. — Его пронзительные синие глаза казалось, видели меня насквозь. — Красивые у меня внучки, как думаешь, Шосе?