Хороший товар - Курланд Борис - Страница 9

Несмотря на семейную бурю, свадьба состоялась. Говорят, семьи жениха и невесты сидели отдельно друг от друга. Хупу9 проводили два раввина – сефардский и ашкеназский. Кати вскоре забеременела. Период беременности протекал с большими проблемами, резко упал гемоглобин, тошнило по несколько раз в день, временами она падала в обморок, опасались интоксикации. Отец договорился с родильным отделением в больнице «Ихилов», госпитализировал туда роженицу под личное наблюдение, а когда подошел срок, лично провел кесарево сечение. Родились два здоровых мальчика, один из них сегодня работает в семейном бизнесе.

Утренняя процедура занимала примерно час. Отец прощался с Ави кивком головы, оставлял на столе один шекель. Так они договорились с хозяином заведения: тот отказывался брать деньги, пока отец однажды демонстративно не уселся в ресторанчике через дорогу у злостного конкурента. Если у отца не было мелких денег, он говорил: «Ави, запиши на мой счет», на что тот с иронической улыбкой кивал в знак согласия.

В день похорон Ави закрыл кафе в знак траура.

Даша

К счастью, отец отвечает после первого звонка.

– Тебе нужна помощь, иначе бы не позвонила.

Он прав, как всегда. Так он считает.

– Я в аэропорту без денег, батарейка телефона сдохла, приезжай.

Мобильник отключился. Так бы и швырнула его в стенку! Давно пора менять, глючит постоянно. Черт меня дернул провожать Эйтана в аэропорт, мог бы взять такси, сам предлагал. Иллюзия многообещающего начала. Не паникуй, отец наверняка подъедет.

Мой папаша Леонид, он же Леон Натанзон, профессиональный бомж – человек без определенного места жительства. Но! В отличие от бродяг, отец не ночует на садовых скамейках, в подъездах, в картонных коробках, не греется ночами у костра, не роется в мусорных ящиках. Такие реалии жизни очень далеки от него.

Леон регулярно меняет партнерш по жизни, примерно раз в два года. Каждая новая пассия селит его у себя, кормит, поит, обихаживает со всех сторон, гладит рубашки, вывозит за границу на отдых. Зачем бонвивану платить за коммунальные услуги, тратиться на еду, одежду и прочие мелочи жизни, если можно получать удовольствие от жизни, не тратя ни копейки? Как ему это удается, – уму непостижимо. На вид три вершка от горшка, обширную лысину прикрывает кепка Ильича – хорошо узнаваемый местной богемой фирменный знак. Пальцы в кольцах, зимой и летом в жилете-безрукавке, обшитом цветочными аппликациями, личный подарок Пьера Кардена во время показа мод в Париже.

Все подруги сибарита выглядят одинаково: выше на полголовы плюс пышная грудь, успешная карьера, вдовы или разведенные, квартира в центре Тель-Авива. Партнерш он меняет без скандала, все они знакомы между собой, кроме того, он может пригодиться в будущем.

У моего папаши две самые затребованные женщинами профессии – он профессиональный парикмахер высшего класса и одновременно визажист, кудесник-косметолог. Из-под его рук женщины выходят с прической, похожей на произведение искусства, выглядят они на двадцать лет моложе, кожа лица и рук, как у младенца, губы жаждут поцелуя, глаза блестят, даже походка становится иной. Очередь к нему расписана на месяцы вперед: торжественные даты и события, свадьбы, деловые встречи, конкурсы королевы красоты, киносъемки.

Терминал гудит, как пчелиный улей. Половина страны за границей. В Израиле, если хотя бы раз в год не съездил в другое место на земном шарике, тебе не о чем разговаривать со знакомыми и друзьями. Разве только о политике. Политика в Израиле – болезнь нации. Люди больны политикой, день напролет газеты, телевидение, радио, новостные сайты забивают мозги мусором. Составные ингредиенты мусора: девяносто процентов – неразрешимая проблема с палестинцами и критика правительства, пять процентов – обязательная информация об авариях и пробках на дорогах, три процента – о происходящем в Америке, оставшийся процент посвящен погоде. На хорошие новости никогда не хватает эфирного времени.

– Привет, – голос папаши нельзя спутать ни с кем, некая смесь Сачмо и Джо Кокера, в детстве ему неудачно вырезали гланды, повредив при этом голосовые связки. Еще один отличительный знак знаменитого кудесника.

– Привет, я думала, приедет личный водила твоей очередной протеже, как ее там зовут…

– Не хами, мне пришлось перенести важную встречу. К твоему сведению, пришлось взять такси, спасать заблудшую овечку.

– Мне нужны деньги, оплатить стоянку. Я же тебе сказала по телефону.

На лице отца промелькнуло разочарование, смешанное с недоумением. Время от времени он пытается наладить контакт со мной, посылает пригласительные билеты на концерты, спектакли, благотворительные вечера с участием известных певцов.

– У меня нет при себе наличных, отдал таксисту. Кредитки у меня не водятся.

– Тогда зачем ты приперся? – Мой голос перекрыл пчелиный гул.

Нервишки сдали, в перспективе вырисовывалась ночь после трудного дня.

– Успокойся. Один момент, сейчас все наладим.

Папаша направился в сторону небольшой группы женщин. Судя по стилю одежды: темные юбки ниже колен, одноцветные рубашки широкого покроя скрывают размеры груди (чтобы ученики не отвлекались) – преподавательницы средних классов. Та, что постарше, обнимает пышный букет, две другие держат развернутый плакат, самая молодая на вид безостановочно тараторит по мобильному телефону, в школе не наговорилась.

Возможных вариантов несколько: встречают директора/директрису школы. Другой вариант: коллега по работе лечилась за границей, теплый прием – часть моральной поддержки. И напоследок – ученик победил или занял призовое место на олимпиаде, но это вряд ли, не видно одноклассников или родителей.

Господин визажист подходит к учительницам и обращается к той, у которой цветы в руках. В нем пропал великий мастер пантомимы. Галантно притрагивается к кепочке – представился, поднимает правую руку изящным движением танцора балета – делает женщине комплимент. Следующее движение отработано до совершенства: легкое касание щеки кончиками пальцами сверху вниз, отводит голову назад и застывает: туманное обещание дать совет на тему, как стереть с лица порочащие морщины.

Пантомима срабатывает. Женщина широко улыбается, зовет остальных, те, свернув плакат, окружают знаменитого кудесника, чьи фотоснимки не сползают с обложек женских журналов, всплескивают руками, задают вопросы. Самая молодая истерично фотографирует трогательную встречу, одновременно что-то печатает на дисплее телефона, просит снять групповое селфи на память.

Пантомим бросает несколько слов, обещает прислать приглашение на свое шоу, помахивание ручкой и прощальное прикосновение к козырьку.

– У нас сто шекелей, надеюсь, хватит.

Папаша явно доволен собой. Штампы срабатывают.

– Что ты обещал им взамен? Вечную молодость?

– Ничего не обещал.

– Они просто так вынули из кармана деньги и отдали тебе за красивые жесты?

– Это мои деньги. Успокойся.

– …

– Обожаю, когда ты кричишь на меня.

– Куда тебя отвезти? Спасибо, что выручил.

Отец сморщил лицо, как будто проглотил стручок красного перца.

– Давай поедем куда-нибудь, – предлагает он, – посидим, поговорим. Пришло время разобраться в наших отношениях. Мы с тобой как два козла – бодаемся по любому поводу, а одним глазом посматриваем на край бездны, не упасть бы.

– Я устала, уже поздно, целый день без минуты отдыха. Давай в другой раз, пожалуйста.

– Отдохнешь за ужином. Я знаю неплохое заведение в Яффо. Бензин есть или надо заправиться?

– Ну, если ты платишь…

Ресторанчик снаружи выглядел типичной забегаловкой в левантийском стиле. Деревянное строение, распахнутые двери с поблекшими от времени витражами привязаны веревками к крюкам, вбитым в землю. Под навесом простые столики на железных ножках, пластмассовые стулья наставлены в горку в ожидании наплыва посетителей в конце недели. Приземистая витрина-холодильник облеплена наклейками разных сортов мороженого – забава для детей. Темнокожий суданец протирает мокрой тряпкой пол, в этом районе города много нелегалов – результат бездействия властей. Пока надумали строить забор, тысячи подобных ему просочились, как песок, через израильско-египетскую границу.