Шанс на прощение (СИ) - Валентеева Ольга - Страница 32

Приходить в себя оказалось неприятно. Хайди с трудом открыла глаза. Во рту царила сухость. Пить хотелось так, словно вода кончилась во всем мире. И голова была странно тяжелой…

Воспоминания возвращались мучительно медленно. Кажется, она устроила в совете маленький переворот. Точнее, оставила Тассет без совета вовсе. И правильно сделала! Как бы хорошо Морган ни разбирался в людях, власть любому способна вскружить голову. Так и получилось, что все достижения Джефри едва не канули к Форро. Вот будет сюрприз, когда он вернется!

— Ты как?

Голос Макса заставил Хайди вспомнить еще об одном маленьком нюансе. Она смогла призвать того, кто не являлся ее ай-тере.

— Жива, — сипло ответила она, разглядывая палату в собственном медицинском центре.

Кстати, чувствовала она себя гораздо лучше, чем можно было ожидать. Да что там… На несколько мгновений Хайди поверила, что сейчас умрет, и ей стало страшно. Не за себя — за Николь. Если не станет Хайди, ее малышка будет совсем одна. Пожалуй, стоит сделать тайное явным, пока еще на это есть время.

Макс сидел у больничной койки, сам бледный, будто это его тут собирались отравить.

— А у тебя ожог пропал, — тихо проговорила Хайди, изучая совершенно чистую щеку Айлера. Так вот откуда взялись крупицы ее силы. Видимо, десять лет назад она наградила Макса от души: частицы ее магии так и остались с ним, а теперь позволили призвать его и использовать целительскую силу и оружейную форму ай-тере.

— Да?

Макс удивленно коснулся щеки, моргнул, напомнив мальчишку, а не взрослого мужчину. Хайди очень хотелось рассмеяться, но она лишь осторожно подтянулась на руках и села. Голова кружилась. Платье измялось. Ну и денек…

— Что произошло в совете? — прямо спросил Макс.

— Ты там был и сам все видел. — Госпожа эо Лайт легко пожала плечами.

— У меня не было времени разбираться, я спасал тебя.

— И заслужил конфетку, — все же захихикала Хайди, а Макс встревоженно коснулся ее лба. — Не беспокойся, я не лишилась рассудка. На самом деле все серьезно, и совет — совсем не то, о чем мне хотелось бы сейчас с тобой разговаривать.

— А о чем тогда? О том, что тебя пытались убить?

— Неужели беспокоился?

— Да, — прямо ответил Макс. — И… я не хочу потерять тебя. В следующий раз, когда придумаешь подобную выходку, вспомни об этом. О том, что ты отвечаешь не только за себя, но и за тех, кому ты дорога.

— Вот об этом и пойдет речь…

Хайди сложно было решиться, но Макс прав. Он должен знать, что у него есть дочь. А Николь вправе общаться со своим настоящим отцом. Тем более, эти двое хорошо поладили. И самой Хайди будет спокойнее знать: если с ней что-то случится, о ее девочке позаботятся. Она не сомневалась: Макс ни за что не бросит Николь. Не тот он человек.

— Ты меня пугаешь, — признался Айлер.

— Иногда я и саму себя пугаю. Но просто дай мне сказать. Поверь, это нелегко, и я вообще не собиралась… Одним словом, пять лет назад, когда ты решил отбыть в Эвассон, чтобы в очередной раз оказаться от меня подальше, я была страшно зла на тебя, Макс. Сначала надеялась, что ты вернешься. Потом поняла: ты не собираешься этого делать, и решила… Решила: раз я тебе не нужна, то и ты мне без надобности, пусть я и испытывала к тебе чувства. И испытываю до сих пор, что уж там.

Макс пристально смотрел на нее. Хайди даже успела пожалеть, что вообще завела этот разговор, но и не завести не могла.

— Вскоре после твоего отъезда я узнала, что беременна, — наконец, сказала она. — Сначала думала тебе сообщить, но слишком сильно обиделась из-за твоего отъезда, поэтому так и молчала.

— Что ты имеешь в виду? — недоверчиво уточнил Макс.

— Ты разучился слушать? Николь — твоя дочь.

В палате воцарилась тишина. Настолько звенящая, что было слышно, как в отдаленных уголках коридора ходит больничный персонал. Хайди пыталась по глазам Макса понять, о чем он думает в этот момент, потому что не могла отличить, чьи эмоции ощущает: его или свои.

— Как ты могла мне не сказать? — тихо спросил Макс.

Видимо, свои, потому что Хайди чувствовала беспокойство и растерянность, а Макс явно другое.

— Ты бросил меня, — ответила она резко. — Выбрал Эвассон, свою семью, работу. Для меня в твоей жизни не нашлось место. И для моей дочери тоже.

— Нашей дочери, Хайди.

— Ты оставил и ее.

— Потому что не знал!

Макс подскочил и принялся мерить палату шагами. Хайди устало наблюдала за ним. Она уже поняла, что решение признаться было не самым лучшим. С другой стороны, необходимым. Вопрос о том, чем завершится ее противостояние с советом, все еще оставался открытым. Она задержала тех, кто был под рукой. Но ведь где-то есть их сторонники! И они тоже могут действовать.

А Макс снова сел напротив нее. Его лицо было мрачным.

— Знаешь, иногда мне кажется, что больнее уже некуда, — сказал он. — И ты не сможешь превзойти саму себя. Но ты каждый раз превосходишь! Просто переворачиваешь всю мою жизнь по собственной прихоти.

— Я не предлагаю тебе вдруг воспылать отцовскими чувствами. Просто очередная игра Моргана может нам обоим выйти боком. Мне бы не хотелось, чтобы Николь в результате осталась одна. Она, к сожалению, пошла характером не в меня и слишком добра.

— Вот именно, не в тебя!

Макс запустил пальцы в волосы и замер, будто отрешился от всего мира. Хайди хотелось бы поговорить с ним по-другому. Сказать, что любит, и для него всегда есть место как в ее жизни, так и в жизни Николь, но она никогда не произносила подобных слов. Не собиралась и сейчас. Ей было больно, однако она всегда умела скрывать боль. Вот и сейчас она проговорила:

— Ступай, Макс. Мы оба выяснили, что я не собираюсь отправляться к Форро. Мне уже лучше, поэтому в присутствии целителя не нуждаюсь. Иди.

И он ушел. Просто развернулся и вышел из палаты. Мерзавец! Хайди вытерла тыльной стороной ладони внезапно ставшие влажными глаза. Чуда не случилось. Она просто ему не нужна.

Макс Айлер

Макса не покидало ощущение, будто с него живьем сняли кожу. Он не знал, куда спрятаться от себя самого, от того пожара, который пылал у него внутри. Почему? Почему Хайди ничего не сказала о рождении Николь? Он примчался бы сразу, был рядом. И его дочери не пришлось бы знакомиться с ним, словно с чужим человеком. Но нет, госпожа эо Лайт, как и всегда, все решила за него. И даже сейчас Макс не мог понять, что делать. Он ведь решил забыть обо всем и остаться с Хайди. А теперь выходит, у него и выбора-то не было.

Сначала он метался по лаборатории. Потом понял, что не может находиться настолько близко к Хайди, и поехал домой. Как всегда, его встречали пустые окна. Его никто нигде не ждал. Хотелось развернуться и уехать, но Макс еще не нашел лекарства от болезни ай-тере, да и слишком его отъезд походил бы на бегство. Нет, так не пойдет. У него есть дочь, и он не позволит никому забрать у него это счастье.

Оказавшись в четырех стенах, Макс почувствовал себя настолько одиноким, что захотелось взвыть, поэтому он набрал номер временного жилья Эжена и Ари.

— Да, — почти сразу ответил названный брат.

— Это Макс. Ты можешь приехать? — попросил он.

— Конечно. Что-то случилось? — встревоженно спросил Эжен.

— И да, и нет. Просто приезжай. И захвати что-нибудь выпить.

Потому что думать о Хайди на трезвую голову оказалось той еще пыткой. Макса не покидало ощущение, что он снова проиграл, и на этот раз окончательно. Потому что не может уйти, пока в этом городе живет его дочь. И Хайди ведь не разрешит с ней видеться. Просто из вредности, чтобы проучить. Чтобы ходил и мучился. Ему не надо быть ее ай-тере — она и так умела причинять боль. И сегодня, когда Макс на мгновение подумал, что ее больше нет, он чуть не умер сам.

Стоило отдать Эжену должное: он примчался быстро. Брат выглядел встревоженным, зато выполнил просьбу Макса и держал в руках бумажный пакет, в котором угадывали очертания бутылки вина.