Шанс на прощение (СИ) - Валентеева Ольга - Страница 20

— Ты смотришь на меня как на преступницу, — мелодично рассмеялась Хайди, поправляя темные локоны, и на миг Максу захотелось наплевать на все, подойти к ней, впиться в губы поцелуем, как накануне, и не только… Он терял голову — и сам был не против. Во всяком случае, в данный момент.

— У меня нет причин тебе доверять, — напомнил Макс, справляясь с эмоциями.

— А я ведь пришла к тебе с миром. Ты очень понравился Николь. Мы с дочерью вечером собираемся в театр. Как ты смотришь на то, чтобы составить нам компанию, Макс?

— Сходить в театр? — Ай-тере в изумлении уставился на Хайди.

— Именно. У тебя ведь найдется костюм?

— Нет. Тот, в котором я был на приеме, пришел в негодность.

— Хорошо, я потерплю тебя без костюма. Будешь оттенять мою красоту. Так как? Или ты планируешь провести вечер в компании колб и пробирок?

— Именно это я и собираюсь сделать.

Хайди подошла к нему вплотную. От запаха ее духов защипало в носу, и все же Макс жадно его втянул, чувствуя себя сумасшедшим.

— Макс-Макс, — проговорила Хайди, качая головой, и ее дыхание коснулось его губ. — Тебе не вечно будет двадцать девять. Молодость пройдет, и все, что ты сможешь вспомнить, это чужие болезни и смерти.

— О, нет, — усмехнулся Макс, перенимая правила игры. — Я буду помнить о тебе, Хайди. О том, как ты превратила влюбленного мальчишку в озлобленного волчонка, а потом предпочла убить. Но я все еще жив, и воспоминаний о годе, проведенном в качестве твоего ай-тере, мне хватит навечно.

— Ой, какой грозный.

Хайди протянула руку и провела пальцами по его щеке, ровно по месту, где был отпечаток ее ладони.

— Не играй со мной, — рыкнул Макс. — Я больше не твоя собственность!

— Конечно, нет. — Госпожа эо Лайт сделала шаг назад, и он снова смог дышать. — И это заводит, потому что ты очарователен в гневе, Макс Айлер. Удивлена, что все еще не нашлось женщины, способной прибрать тебя к рукам.

— Мне хватило тебя.

— А мне тебя не хватает, мой дорогой. Поэтому не упрямься. Мы всего лишь посмотрим балет. Николь нравятся танцы, она желает начать заниматься ими этой осенью, и я не стану ей препятствовать. Девочка должна уметь танцевать и петь, а не только ухаживать за птичками.

— Девочка должна учиться человечности, иначе из нее однажды вырастет вторая мать.

— Кажется, мое приглашение только что потеряло силу, — фыркнула Хайди, продолжая улыбаться, но в ее глазах был лед, и Макс почувствовал себя виноватым.

— Прости, я перегнул палку, — сказал он. — Это твоя дочь, и тебе решать, как ее воспитывать.

— А могла бы быть твоей.

Что-то кольнуло в сердце. Макс на миг закрыл глаза, чтобы обрести способность вновь смотреть на Хайди спокойно.

— Не могла, — ответил он. — Ты бы этого никогда не допустила. И да, вечером я свободен и пойду с вами, но не потому, что ты выиграла, а потому, что тоже люблю театр, но мои близкие его терпеть не могут, а одному мне там скучно.

— Ну, хоть к чему-то хорошему я тебе привила вкус. Заезжай за нами в семь. Начало спектакля в восемь. Пожалуй, к этому времени мы с Николь будем готовы.

И Хайди вышла из лаборатории, а Макс опустился на стул и на несколько долгих мгновений закрыл лицо руками.

Там, где была Хайди, всегда был филиал Форровой бездны. Это Макс усвоил предельно хорошо. Но без нее было только хуже. И если в Эвассоне об этом можно было не думать, окружив себя работой, то в Тассете не получалось. Хайди была повсюду. А может, Морган и пригласил его в угоду бывшей жене?

Макс рассмеялся. Так ему скоро повсюду начнут мерещиться заговоры. Нет, его приглашение не имеет ничего общего с Хайди. Просто так сложились обстоятельства.

Между тем, в двери постучали, и в лабораторию вошли трое: двое мужчин молодая девушка.

— Господин Айлер, — кивнул ему старший из мужчин. — Меня зовут Кристиан Вельет, я ведущий специалист этого исследовательского центра. Это мои коллеги, Диана Фаррейн и Александр Дисон. Госпожа эо Лайт отправила нас вам в помощь.

— Благодарю, надеюсь, сработаемся, — ответил Макс.

И вскоре он понял, что Хайди действительно прислала лучших. Новые коллеги понимали его с полуслова, не старались тянуть одеяло на себя, а их замечания были исключительно по делу. Там, где Макс успевал провести один эксперимент, вместе они проводили четыре. Увы, пока исследования не принесли результатов, но когда команда уже собиралась расходиться, Вельет вдруг сказал:

— Послушайте, Макс, а если заблокировать силу ай-тере, будет ли развиваться дальше вирус? Ведь одно время разрабатывали сыворотку, которая на это способна.

— Надо проверить, — откликнулся Айлер. Он уже готов был отказаться от театра, лишь бы немедленно проверить эту догадку, вот только сыворотки у него с собой не было, а чтобы ее произвести, нужно оборудование, ингредиенты и время.

— Давайте попробуем завтра с утра, — решил он. — Ночью я подниму старые записи, посмотрю, что нам нужно.

— Хорошо. Тогда до завтра.

И исследователи разошлись, а Макс понял, что часы показывают начало седьмого, и даже о том, чтобы поехать домой переодеться, речи уже не идет. Что же, пусть госпожа эо Лайт довольствуется тем видом, который есть.

Без десяти семь Макс подъехал к дому Хайди. Стоило подойти к двери, как та открылась, а на пороге замерла сама хозяйка.

— И почему я не удивлена? — усмехнулась она, окину Макса внимательным взглядом. — Костюм ждет тебя в твоей старой комнате. Надеюсь, что угадала с размером. Поторопись, я не люблю опаздывать.

И пропустила Макса в дом. Он почувствовал себя так, будто этих десяти лет просто не было, и он вернулся к Хайди после какого-то глупого поручения. И все же не стал спорить, а поднялся на второй этаж, вошел в свою бывшую спальню, на ходу отметив, что и здесь все полностью переменилось, и увидел на плечиках черный смокинг, черные брюки и белую рубашку. Макс быстро принял душ, расчесался и оделся. Иначе он бы, наверное, уснул прямо в театре, а так вода сняла усталость. Да, Хайди не промахнулась: костюм сидел, словно его шили по индивидуальным меркам. А когда он спустился по лестнице, Хайди и Николь уже его ждали. На Николь было очаровательное бледно-розовое платье, такой же бант украшал волосы. Хайди же выбрала так любимый ею бордо и напоминала хищницу на охоте.

— Макс! — радостно воскликнула Николь. — Я так счастлива, что ты поедешь с нами!

— Я тоже, — улыбнулся ей Макс. — Идем? Кстати, в какой театр хоть едем?

— В Блистательный, — ответила Хайди.

Еще бы! Блистательный театр считался лучшим в столице, да и во всем Тассете. Можно было и не спрашивать. Хайди опустила руку на локоть Макса, и они направились к автомобилю. Николь забралась на заднее сидение, и мать села рядом с ней, а Макс активировал панель управления и повел автомобиль в центр города.

— И как тебе мои помощники? — поинтересовалась Хайди.

— Они знают свое дело и подали мне любопытную идею, — откликнулся Макс. — Кстати, в твоем центре нет, случайно, сыворотки-блокатора?

— Я такую гадость у себя не держу.

— Эта гадость спасла жизни сотням ай-тере.

— А что такое сыворотка-блокатор, мама? — звонко спросила Николь.

— Лекарство, милая, — ответила Хайди. — Вот, допустим, завтра Макс перехочет быть целителем. Один укол — и все, магии как не бывало.

— Разве кто-то может перехотеть быть целителем? — удивилась Николь.

— Макс считает, что да. Но знаешь, он всегда был тем еще букой.

Макс и хотел бы ответить резко, но не при ребенке ведь. А Хайди уже болтала с Николь о театре, в который они ехали, о балете и всякой всячине. Девочка задавала миллион вопросов, ее мать терпеливо отвечала, а Макс чувствовал, как постепенно успокаивается. Хайди всегда умела вывести его из себя. Не стоит поддаваться на провокации.

У здания театра они с трудом нашли парковку, а после Макс повел Хайди и Николь в отдельную ложу. Еще бы! Разве госпожа эо Лайт смогла удовольствоваться меньшим? Хайди села между Максом и Николь. Ее бывший ай-тере порадовался, что она все же позаботилась о костюме: на их трио глазели все! Макс успел забыть, каково это — быть спутником Хайди эо Лайт. И пусть она потеряла часть былого могущества, Тассет ни о чем не забыл. С ней торопились поздороваться самые разные люди, и до второго звонка ложа напоминала проходной двор, а после все заняли свои места. Свет погас, начался спектакль.