Шанс на прощение (СИ) - Валентеева Ольга - Страница 2

Ярко-серые глаза дочери блеснули упрямством.

— А тебе пора принимать ванну, няня уже ждет. Быстро!

— До встречи, Джефри, — совсем по-взрослому вздохнула Николь и поспешила в дом.

— Ты слишком строга к ней, Хайди, — сказал Морган.

— Ошибаешься. Просто я хочу, чтобы она привыкала к ответственности. А тебе надо жениться, Морган. Найти себе хорошенькую ай-тере. Или девушку без магии вовсе, она будет заглядывать тебе в рот и нарожает ребятишек.

— Спасибо, после брака с тобой у меня нет желания создавать семью.

— Это следовало бы сказать мне, — усмехнулась Хайди. — Но это будет неправдой. На самом деле, я действительно не стремлюсь замуж, но не из-за наших с тобой отношений, а потому что никого не смогу сделать счастливым. Не та я женщина.

— Вот и я не тот мужчина. Мне пора. Завтра прислать за тобой авто?

— Сама доберусь, — заверила госпожа эо Лайт. — Люблю, знаешь ли, всем управлять лично. До завтра, Джеф.

— До завтра, Хайди.

И Морган покинул ее дом. Хайди вернулась на веранду. Внутри распускала когти тоска. Она скучала. Злилась и скучала. И радовалась, что у нее есть Николь, потому что иначе стало бы совсем невмоготу. Может, Джефри и прав. Стоило бы найти себе мужчину. Но зачем? Любовника на ночь она отыщет и так. А любимого… Все говорили, Хайди любить не умеет. Оказались неправы, увы. Однако им об этом знать необязательно.

Незадолго до того

Макс Айлер

В столице Эвассона давно уже день сменился ночью. Первое время здесь Макс никак не мог привыкнуть к ночной темноте — в родном для него Тассете Инг и Форро скрывались с неба ровно на месяц, когда наступала великая ночь. Все остальное время было светло, а здесь темнело каждый вечер. Постепенно привык. Давно уже считал Эвассон родным: шутка ли? Десять лет он прожил здесь. Десять лет Кристин и Генрих Айлер называли его сыном. Тассет остался позади. Лишь месяц Максимилиан провел там пять лет назад в составе посольства Эвассона, едва не распрощался с жизнью, однако сумел помочь многим людям, а после вернулся сюда, к своим родным.

Когда-то Макс был ай-тере Хайди эо Лайт. Ай-тере и иль-тере. Две стороны одной силы, связанные клятвой. Иль-тере — созидатели, использующие магию своих половинок. Ай-тере — «батарейки», способные щедро ею делиться и усиливать способности «иль». В Тассете ай-тере стали рабами, и лишь после переворота, устроенного Джефри Морганом, ситуация изменилась. Во всяком случае, Максу хотелось в это верить.

Сам он после переворота лишь однажды был в Тассете — очень ненадолго. Просто хотел… чего? Убедиться, что его там уже не ждут? Убедился. Поэтому Макс давно уже не видел своих друзей, Дею и Нэйтона эо Тайрен, перебравшихся обратно в Тассет. Сейчас о переезде задумались его названный брат Эжен и его супруга Ариэтт. Дома были сплошные скандалы, поэтому Макс предпочитал проводить время на работе. Тем более, ее всегда хватало.

Он заведовал отделением в столичной клинике. Целительская магия ай-тере позволяла ему оказывать неотложную помощь там, где лекарства оказывались бессильны. Иль-тере Макса оставалась его приемная мама Кристин, поэтому вопрос контроля силы для него давно уже не стоял так остро, как когда-то в Тассете.

Вот и в эту ночь Максимилиан устроил себе внеочередное дежурство. Обошел отделение, проверил состояние больных и только вошел в свой кабинет, когда раздался звонок телефона. Никто не звонил ему на работу без необходимости. Сердце ухнуло, и Макс поднял трубку.

— Максимилиан Айлер, слушаю вас, — произнес он.

— Здравствуй, Макс.

А вот голос в трубке ай-тере узнал с трудом.

— Джефри? — удивленно уточнил он. — Что-то случилось?

— Да.

Пять лет Макс не общался с президентом Тассета, и сейчас не знал, как реагировать.

— Постараюсь говорить кратко, — пообещал Морган. Тем более, связь между Эвассоном и Тассетом всегда была магозатратной. — У нас проблемы. В Тассете болеют ай-тере. Непонятно чем: резко поднимается температура. Два-три дня — и в двух случаях из трех ай-тере умирает.

— Какие еще симптомы? — серьезно уточнил Макс.

— В том-то и дело, что почти никаких. Учащенное сердцебиение, жар, магическая нестабильность, смерть. Даже иль-тере не могут помочь. Будто сила «ай» сжигает своего носителя вопреки клятве. Макс, я знаю, у тебя своих дел по горло, да и в Тассет тебя не тянет, но нам нужна твоя консультация. Мои лучшие целители разводят руками. А люди гибнут!

— Что ты предлагаешь?

— Ваш президент едет в Тассет на праздник по случаю годовщины нашего союза. Приезжай с ним, вроде как с официальным визитом.

— Если ты не забыл, я ай-тере. И просто взять и поехать никуда не могу.

— Я знаю, что Айлеры собираются к Дее и Нэйтону. Кто будет в это время ай-тере Эжена?

— Кристин, как и сейчас. Они вместе доедут до границы, а там их встретит Дея.

— И ты будешь их сопровождать, ведь так? Имею в виду, до границы.

— Нет, я думал остаться в столице, резерва должно хватить, пока Кристин не вернется.

— Послушай, Макс… — Джеф явно не привык просить. — Мы с тобой не друзья, и никогда ими не были. И после истории с Хайди ты, возможно, меня недолюбливаешь…

— Хайди здесь ни при чем, ваши отношения меня никогда не касались.

— Допустим. Но нам и правда нужна помощь. Возможно, ты увидишь что-то, чего не могут разглядеть целители Тассета. Ведь в Эвассоне совсем другие методы, а запрашивать официально я не хочу. Соседи могут счесть нас ослабленными и попытаться сожрать. Так как, Макс? Или тебе плевать на жизни граждан Тассета?

— Не плевать. Мне надо подумать.

— Думай. Ваша делегация выезжает через три дня. Так что поспеши, Макс. И, надеюсь, до встречи.

Макс положил трубку, сел в кресло и задумался. Эжен и Ари действительно уезжают. Пока на несколько месяцев. Во всяком случае, они хотели обосноваться в Тассете рядом с Деей. Эжен давно был ее ай-тере и после отъезда подруги ходил сам не свой. А Ариэтт была сестрой мужа Деи. И там, в Тассете, остался второй ее брат, Стефан. Понятное дело, она скучала по семье. Но стоит ли ехать в Тассет самому Максу?

Десять лет назад он едва выбрался оттуда живым. Пять лет назад понял, что все еще испытывает чувства к Хайди эо Лайт, и уехал, чтобы их проверить. А пока проверил, Хайди родила ребенка от другого. В который раз солгала… Впрочем, ложь и Хайди — это синонимы. Зачем туда ехать? Зачем снова травить себе душу?

И все же Джеф прав. Долг Макса — лечить людей. А если это что-то заразное? Если охватит не только Тассет, но доберется и до Эвассона? Среди друзей Макса в большинстве своем ай-тере. Его приемный отец и брат тоже обладают этим типом силы. И если не остановить болезнь сейчас, кто знает, что будет дальше?

Ехать. Когда утром Макс сообщил родителям о своем решении, были и слезы, и уговоры, и даже ссора, а ведь раньше Максимилиан ни разу не ссорился с Генрихом и Кристин. Но, как бы там ни было, он выехал из столицы вместе с делегацией Эвассона, взяв на работе бессрочный отпуск.

Путь предстоял неблизкий. Две недели до границы Кристин и Генрих старались отговорить сыновей от дурного шага. Эжен отмалчивался. Все свои аргументы он привел еще в столице. А вот Максу приходилось держать оборону. Он не говорил родителям о болезни. Сказал лишь, что его пригласили на родину для участия в целительском проекте. Поэтому приемные родители не теряли надежды отговорить хотя бы одного ребенка, раз уж не получилось сделать то же со вторым.

— Макс, сынок, — убеждала его Кристин за день до того, как они должны были достигнуть границы Тассета. — Ты ведь понимаешь, как это опасно! Да, в Тассете теперь другая власть, но в Эвассоне спокойнее. Здесь иль-тере не пытаются вернуть себе превосходство, а там…

— Там все изменилось, мама, — ответил Максимилиан, стараясь говорить спокойно. — Я давно не был дома. Хочу взглянуть, что теперь собой представляет Тассет. И проект интересный, а главное, нужный. Я ведь целитель. Создавать новые способы лечения — моя обязанность, понимаешь?