Академия Террейна (СИ) - Иванова Ольга Владимировна - Страница 12

— Святая Фэйла, — меня снова затопило чувством вины.

— Я собираюсь его подловить после занятия и наконец попросить себя выслушать.

— Кого? Джошуа? — рассеянно переспросила я.

— Да нет же, советника! — нахмурилась принцесса. — Ой, а вот и он.

Вайлд действительно переступил порог аудитории и прошёл к кафедре.

— Сегодня наша тема «Призывы магии скверны», — без всякого приветствия начал он.

Сегодня он выглядел ещё более уставшим, чем вчера, и очень напряженным, даже взвинченным. Говорил отрывисто, глядя куда-то в сторону, словно мыслями был в другом месте.

— Насколько действенно использовать стигмы люминоса, чтобы остановить призыв скверны? —  спросил кто-то из студентов, когда Вайлд на несколько секунд прервался.

— Все зависит от уровня силы мага-люминасета, — отозвался тот, поднимая взгляд.

И тут он увидел меня, что, кажется, стало для него полной неожиданностью. Во всяком случае, он как-то запнулся, а в глазах мелькнуло удивление. Правда, разобрать, радостное оно или нет, у меня не получилось.

Неужели Вайлд был уверен, что я уже уехала?

Он продолжил лекцию и больше ни разу не взглянул на меня, а когда закончил её, не стал задерживаться и сразу направился к выходу. Камилла тоже тут же подскочила и бросилась за ним:

— Господин советник!

Я видела, что она догнала его уже в коридоре, но не спешила к ним подходить. Между мной и Вайлдом словно появилась стена, которую мы оба и воздвигли, и это оказалось невероятно мучительно.

Камилла говорила с ним недолго, но вернулась ко мне довольно воодушевленная:

— Он сказал, что подумает насчет Джошуа. Ради меня.

— Было бы хорошо, — я слабо улыбнулась.

Эмоции продолжали разрывать меня и дальше, весь день. Я пыталась найти себе занятие, хваталась то за одно, то за другое, но все валилось из рук. Мне нужно было выплеснуть все, что мучило меня, и единственным знакомым мне способом сделать это был спарринг на мечах. Хотя бы с невидимым противником.

Наставник Дик разрешал иногда пользоваться тренировочным оружием и площадкой вне учёбы тем студентам, кто был у него на хорошем счету. И я, к счастью, была в их числе.

Уже начинало темнеть, пошел дождь, но для меня это было не помехой. Наоборот, я надеялась, что это остановит других студентов, и мне удастся поработать мечом в одиночестве. Я переоделась в удобную одежду, завязала волосы в хвост и отправилась на тренировочное поле. Первым делом заглянула в хранилище, где выбрала себе оружие, и вышла из другой двери, которая вела прямо на площадку.

И тотчас поняла, что буду здесь всё-таки не одна: сквозь сумрак и пелену дождя различался мужской силуэт, размахивающий мечом у набитого соломой манекена. Когда же я подошла ближе, у меня перехватило дыхание. Это был Вайлд.

Он обернулся и, заметив меня, остановился. Я молча прошествовала мимо него к свободному манекену и с размаху нанесла тому рубящий удар. Через несколько секунд я услышала, как клинок Вайлда тоже рассек воздух. Какое-то время мы с таким же молчаливым остервенением работали мечами. Манекены бешено раскачивались под нашими ударами, ветер швырял в лицо дождевые капли, мокрая одежда липла к телу…

— Почему ты осталась? — расслышала я вдруг вопрос Вайлда.

— Потому что захотела! — отозвалась я, вонзая клинок в манекен. — А что, надеялся, что уеду?

По звукам я поняла, что он опустил меч. Я повернула к нему голову: он стоял и неотрывно смотрел на меня.

— Да, я надеялся, что ты уедешь, — ответил наконец он. — Но рад, что ты осталась.

— Теперь прикидываешь, как можно опять использовать меня втемную в своих делишках? —  сама не знаю, откуда появился этот ершистый тон и эти ядовитые слова, потому что внутри меня всю скручивало от непонятного, почти болезненного, томления.

— Я никогда не использовал тебя втемную, — желваки на щеках Вайлда напряглись. — И если тебе так казалось, то мне очень жаль.

Он сделал ко мне шаг, а я выставила вперед меч, обороняясь. Словно сама не хотела подойти к нему ближе.

Вайлд тяжело вздохнул и воткнул свой меч в землю.

— Я не собираюсь с тобой драться, Роуз.

— Отчего же? Считаешь меня недостойным соперником? Или, наоборот, боишься проиграть? — я переложила меч из одной руки в другую. — Или тебя больше устраивает манекен?

Вайлд усмехнулся, потом бросил взгляд на мой меч, и то вдруг сам вырвался из моих пальцев. Сделал круг в воздухе и опустился на землю.

— Эй, вообще-то это запрещенный приём! — деланно возмутилась я. — Это же не магический турнир!

— Я не собираюсь с тобой сражаться, Роуз, — повторил он тихо и всё-таки подошёл, совсем близко, что у меня пересохло во рту.

Его пальцы коснулись моей щеки. Убрали прилипшую к влажной коже прядь волос. Потом скользнули мне на затылок. Я же в это время забыла как дышать.

А потом Вайлд наклонился ко мне, и его губы накрыли мои.

Я никогда раньше не целовалась. Чаще думала об этом с отвращением, но иногда все же пыталась представить, как это происходит. В дамских романчиках поцелуй описывался как нечто невероятное, чистый восторг,  однако я была уверена, что это не так. Чем прикосновение губами к губам может отличаться от того же рукопожатия?

Но я ошибалась.

Губы Вайлда оказались горячими и нежными. И дарили такие ощущения, о существовании которых я даже не представляла. Вначале меня бросило в жар, потом охватила дрожь, похожая на лихорадку, и коленки подогнулись, как от слабости. И все это было приятным. Очень, очень приятным. Что в момент, когда Вайлд разорвал поцелуй, я испытала нечто сродни разочарованию. Он смотрел на меня с беспокойством и смятением, будто пытался разглядеть что-то в глубине моих глаз. Ответ на невысказанный вопрос.

И тогда я набралась смелости и тоже коснулась его щеки, чуть шершавой от пробившейся щетины, но такой же тёплой, как и губы. Несмотря на холодный дождь, его кожа пылала.

И мне снова захотелось его поцелуев, до уже знакомой лихорадочной дрожи. Я судорожно вздохнула и встретилась с его потемневшим взглядом. И тогда он порывисто притянул меня к себе, и я вновь оказалась во власти его губ.

Этот поцелуй отличался от первого, был более напорист и жаден, как глоток воды для измученного от жажды. И с каждым мгновением этого поцелуя, с каждым касанием губ, стена, что появилась было между нами, рушилась, рассыпалась, превращаясь в прах.

— Пойдём отсюда, ты промокла насквозь, — Вайлд оторвался от моих губ и прижался лбом к моему лбу, потом оставил короткий поцелуй на виске.

Я, все ещё плавая где-то между сном и явью, лишь краем сознания заметила, что вокруг уже успело стемнеть окончательно, а дождь усилился, грозя перейти в настоящий ливень.

— Пойдём, —  повторил Вайлд, обнимая меня за плечи, — не хватало, чтоб ты заболела. Тебе надо переодеться и согреться.

— Ты тоже промок, — пробормотала я.

— Значит, будем греться вместе, — хрипло усмехнулся он.

А мне от этой двусмысленной фразы стало и без того жарко. И я тут же устыдилась собственных фантазий. Да что со мной такое?

Сердце забилось ещё чаще, когда стало понятно, что мы идем не в студенческое общежитие, а в крыло для преподавателей.

Внутри было тихо, коридор освещал мягкий свет. Комната Вайлда оказалась недалеко от входной двери, и нам удалось остаться незамеченными.

— Проходи, — он легонько подтолкнул меня, замешкавшуюся у порога, — не стесняйся.

Его спальня была очень похожа на его же кабинет: спокойные тона, немного мебели, все лежит на своих местах.

Вайлд сразу открыл шкаф и достал оттуда рубашку и штаны:

— Переодевайся скорее.

— В это? — я неуверенно посмотрела на вещи. Его вещи.

— Ну ты ведь любишь ходить в мужской одежде или я что-то перепутал? — он лукаво улыбнулся.

— Обожаю, — хмыкнула я и всё-таки забрала их.

— Можешь переодеться в ванной, там и полотенце есть, — Вайлд показал на еще одну дверь.