Сломленная (ЛП) - Мартенс Дон - Страница 18

— У Бетани есть три варианта. Она может сдаться и вернуться в Миссури, чтобы жить со своими родителями, где, я могу только предполагать, будут приняты юридические меры, чтобы ей больше не разрешили уехать.

— Этого дерьма не произойдет, — говорит Брэндон, притягивая меня невозможно крепче.

— Она также могла бы попытать счастья в суде. Вполне вероятно, что судья рассмотрит доказательства, имеющиеся у ее матери, и прекратит дело.

— Это то, что, по-вашему, я должна сделать?

— С такого рода доказательствами, это было бы моей рекомендацией. — Мистер Фридман снимает очки и начинает протирать их о рубашку, действие, которое кажется почти отрепетированным.

— Но? — спрашивает Джули, удивляясь, почему мой случай так отличается.

Я знаю ответ, поэтому даю его ей.

— Мой отец.

— Да, дорогая, твой отец. Не уверен, откуда у судьи из маленького городка в Миссури столько влияния, но оно есть. Мистер Миллер сказал мне, что если твой отец захочет, чтобы ты вернулась в его дом, он доставит тебя туда.

— Этого я тоже никогда не понимала, — говорит Джули, все еще прислоняясь к Джейсу.

— Деньги, — говорю я им, приводя наиболее разумное объяснение. — У него много денег, достаточно, чтобы купить что угодно, включая меня.

Мистер Фридман сокрушенно вздыхает.

— Хотел бы я сказать тебе, что деньги не имеют значения, когда речь заходит о законе, но это не всегда так. Я верю, что у нас есть несколько хороших людей в нашем местном правительстве, но я не могу гарантировать, что нет никого, кто может быть готов взять взятку.

— Я думал, такое дерьмо случается только в дерьмовых фильмах, — говорит Шейн, наконец-то добавляя что-то к разговору.

— Глядя на документы, я бы сказал, что это происходит и в реальной жизни, — говорит мистер Фридман, указывая на бумаги, разбросанные по столу. — Это единственное объяснение того, как это издевательство зашло так далеко.

— Вы сказали, что есть третий вариант, — говорит Брэндон, все еще крепко держа меня в своих объятиях.

— Ну, этот вариант немного сложный. Некоторые люди могут даже сказать, что это неэтично.

— Если в результате я не буду жить со своими родителями, тогда я согласна с неэтичностью.

Мистер Фридман смотрит на меня так, что требует моего полного внимания.

— Если бы ты была замужем, то твоим родителям пришлось бы не только объявить тебя недееспособной, но и признать твоего мужа неспособным заботиться о тебе.

Я чувствую, как Брэндон напрягается позади меня, его напряжение отражает мое собственное.

— Думаете, это сработает? Она была бы в безопасности, если бы вышла замуж?

— Это будет зависеть от того, за кого она решит выйти замуж. Допустим, этот мужчина награжденный ветеран войны. Тогда, я полагаю, у ее родителей не было бы шансов выиграть суд. — Он пожимает плечами, сохраняя молчание достаточно долго, чтобы его слова осели в сознании. — Мы живем в часе езды от военной базы Форт Кэмпбелл. Ни один судья в здравом уме даже не подумает отобрать у солдата супругу.

Брэндон немедленно разворачивается, увлекая меня за собой.

— Нам нужно поговорить.

Не давая мне возможности сказать ни слова, он хватает меня за руку и ведет нас по коридору. Проходя мимо ванной, он ведет меня вверх по лестнице в мою старую спальню. Как только мы заходим внутрь, он захлопывает дверь и поворачивается ко мне.

— Ты выйдешь за меня замуж?

Я знала, что это произойдет, как только мистер Фридман заговорил о браке. Еще до того, как он начал так откровенничать с солдатом, я знала, что Брэндон собирается сделать предложение. Я также знала, что должна сказать «нет».

— Прости, но я не могу.

— Что? — спрашивает он сердито и немного смущенно. — Почему, черт возьми, нет?

Как только я открываю рот, чтобы объяснить, он перебивает.

— Знаешь что, не отвечай на это. Мне все равно. Я не спрашиваю. Я говорю тебе, что ты выйдешь за меня замуж.

Я качаю головой и отступаю, останавливаясь только тогда, когда моя спина упирается в стену.

— Нет, не выйду.

— Да, выйдешь.

Тревога сеет хаос в моем мозгу, заставляя меня говорить вещи, даже не осознавая этого.

— Я слишком сильно люблю тебя, чтобы позволить тебе сделать это.

— Что? — спрашивает он, направляясь ко мне.

Я игнорирую его вопрос и сосредотачиваюсь на том, что пытаюсь сказать.

— Ты заслуживаешь жениться на той, кого любишь, а не на той, кого пытаешься защитить. Тебе нужно найти женщину…

Он останавливает мои слова, закрывая мне рот рукой.

— Ты любишь меня?

Я прокручиваю в голове все, что только что сказала, осознавая, что я сболтнула.

О Боже мой, нет.

Я пытаюсь заговорить, но его рука все еще закрывает мне рот. Он медленно перемещает ее, кладя на мою челюсть.

— Ты любишь меня, Бетани?

— Я, эм, я… — слова просто не выходят.

Как можно объяснить мужчине, которого только что встретила, что была влюблена в него годами?

После минутного колебания я решаю сказать правду.

— Я влюбилась в твои письма.

— Мои письма? — спрашивает он, пока его глаза изучают мое лицо. Я могу сказать, что он пытается прочесть меня, увидеть, говорю ли я правду.

— Думаю, я начала влюбляться в тебя в тот день, когда прочитала письмо о футболе.

На его лице появляется замешательство, прежде чем он спрашивает:

— О футболе?

— Джули прислала тебе футбольный мяч в одной из посылок.

Он чуть наклоняет голову, прежде чем, наконец, кивнуть.

— Это было лет десять назад. Может быть, даже больше.

— Это было, когда мы учились в колледже.

Я замолкаю, поэтому он поднимает подбородок, давая мне понять, что хочет, чтобы я продолжила.

— Несколько месяцев спустя ты отправил ей письмо. Ты подарил футбольный мяч одному из детей в Афганистане.

Он снова кивает, и на его лице появляется отсутствующее выражение.

— Этот ребенок все время смотрел, как мы играем. У него не было никаких игрушек. Он жил в зоне боевых действий, ему повезло, что у него была еда.

— Знаю. Ты рассказал Джули все это в своем письме. Ты также сказал ей, что отдал ему футбольный мяч, тот самый футбольный мяч, который ты попросил ее прислать тебе, потому что ты и твои братья сходили с ума от скуки.

— Любой бы отдал его ему.

Я качаю головой, зная, что он неправ.

— Нет, не любой.

Его глаза снова фокусируются на моем лице.

— Так ты влюбилась в меня из-за футбольного мяча?

— Нет, но с этого все и началось. Был также тот факт, что ты находил время писать Дженни письма, даже когда знал, что она слишком мала, чтобы их прочесть, или то, как ты постоянно посылал Джули фотографии, потому что хотел, чтобы она увидела то, что видел ты. В основном это было потому, что любовь, которую ты испытывал к Джули и Дженни, соскакивала со страниц каждого прочитанного мной письма. Я хотела, чтобы меня так любили. — Последнее я произношу шепотом, не осмеливаясь сказать это громче.

— Ты хочешь знать, что заставило меня влюбиться в тебя?

Его слова посылают ударную волну по всему моему телу. Я настолько ошеломлена, что не могу ему ответить.

— Это было, когда Джули рассказала мне о печенье «пряничные человечки». Ты испекла шесть разных партий, пока не получила их именно такими, как хотела Дженни. Она сказала, что ты никогда не жаловалась, просто выбрасывала каждую партию и начинала новую. — Он улыбнулся, наклоняясь ко мне. — Затем был случай, когда Джули пролила вино на свое платье на одной из модных вечеринок твоей мамы. Она боялась, что твоя мама будет ругать ее за то, что она неуклюжая, поэтому ты вылила стакан на перед своего платья, просто чтобы соответствовать.

— Откуда?

Откуда он все это знает?

— Ты не единственная, кто читал письма. Каждое письмо Джули было наполнено историями о тебе. Я влюбился в эти истории и в тебя.

Я позволяю его словам впитаться, наполняя мое сердце до предела. Как раз перед тем, как я выпаливаю «да», мысль о нем в доме Мисси проносится у меня в голове.