Я один вижу подсказки 6 (СИ) - "Son" - Страница 13

— Так тебя забирают в школу Горыныча? Поздравляю.

Все вокруг светились радостью, кроме Искры. В его взгляде читалась чистая, неприкрытая зависть. Говорят, будто существует зависть белая и чёрная, но правда в том, что зависть бывает только чёрной.

Ведь испытывая зависть, люди мгновенно перечеркивают все свои достижения — какими бы они ни были, большими или малыми. Зависть низводит их до ничтожества, оставляя на душе лишь горечь.

А то, что называют «белой завистью» — это всего лишь восхищение, светлое чувство, когда человек искренне радуется за другого. Не уменьшая при этом собственных успехов, не перечеркивая своих достижений.

Именно это сейчас происходило с Искрой — он завидовал. Ведь это была его мечта — стать учеником школы Горыныча. Я не был бы собой, если бы не попытался сделать хотя бы маленькое доброе дело.

— Виктор Степанович, посмотрите на этого паренька, — я указал рукой на Искру. — Красивый, сильный, целеустремленный, надежный… — я перечислил десяток его лучших качеств.

— И?

— Школе ведь нужны таланты. Может, и его возьмёте? Это была бы идеальная сделка — таких парней, как Искра, один на миллион.

В этот момент самым воодушевленным среди нас был Искра. Жизнь словно вновь вспыхнула в его глазах — настолько сильна была его надежда.

Впрочем, все его мечты разбились об одно твёрдое:

— НЕТ.

Алилукин даже не стал ничего объяснять — просто бросил этот короткий ответ.

— Но почему? Разве школа не заинтересована в талантах?

— Ты совершенно не понимаешь, какое место тебя ждет. Талант? Один на миллион? Сотни таких стоят на коленях у дверей нашей школы, но войти внутрь удается только самым одаренным даже среди них.

Алилукин неожиданно разговорился, его будто прорвало. Он говорил много, пожалуй, даже слишком много. Если попытаться уместить его огромную речь в несколько слов, получилось бы что-то вроде:

«Нам нужны лучшие из лучших. Фениксы и Драконы. Наша школа — самая выдающаяся из всех».

Ага… И, видимо, ещё очень скромная.

Впрочем, мне было не так важно. Я попытался помочь — главное, что не бросил друга в беде. Хотя вряд ли он это оценил, судя по его побелевшим от напряжения кулакам. Не знаю, кого он винил — меня, себя или кого-то ещё, но всё это было лишним.

— Не злись, Искра. Перед тобой вся жизнь. Если ты будешь верен своему пути, то непременно добьешься своего…

Я сам удивился, насколько по-взрослому это прозвучало. Такие слова не часто услышишь от ребенка — этому удивились и Варган, и Виктор.

Впрочем, мне было все равно. Я как никто другой знал: если выбрать свой путь и следовать ему, то успеха добьешься независимо от таланта, умений и числа конкурентов. Главное — перестать сомневаться и просто идти вперёд.

— ДА!

Эти слова подбодрили его. Он закричал, едва сдерживая слёзы. Стало очевидно, что он осознал: сдался слишком рано.

Мы могли бы продолжать говорить часами. Но наше время подходило к концу. Тем более, разговор прервался неожиданно. Всё из-за тени.

Мы стояли в центре площади. Здесь, по идее, не должно было быть теней, если не учитывать облака, которые иногда скрывают солнце.

Только погода была безоблачной. А солнце вдруг что-то заслонило. Сначала небольшая точка, но затем эта тень начала расти.

— Эй? Что это?

Я обернулся, прекратив говорить. В такие моменты обычно появляется дракон: дышит огнём, разрушает всё вокруг. Только на этот раз история оказалась иной.

По воздуху плыл корабль!

И это был не обычный корабль. Он напоминал водный, с деревянным корпусом, но покрытым зелёными рунами. Вокруг него возвышалась железная арка. У корабля были паруса, но выглядели они странно: полупрозрачные, словно призрачные.

Можно было описать его так: сочетание магии и технологии. Зрелище было захватывающее. У меня перехватило дыхание. Если бы это было последнее, что я увижу в своей жизни, я бы умер счастливым.

Единственная мысль, пронёсшаяся в голове:

«Хочу! Хочу себе такой же корабль!»

«Мечтать не вредно, вредно не мечтать».

«Давайте жить, мечту в жизнь воплощая».

Эти строки как нельзя лучше описывали меня. Как было бы замечательно, если бы у нашей семьи был настоящий воздушный корабль.

Почему бы и нет?

Поднялся на борт — и лети, куда душа пожелает. Хоть на север, хоть на юг, на запад или восток. Полная свобода.

А эти бесконечные поездки на лошадях невыносимо утомительны. Долгие, изнурительные часы в карете. Стоит только подумать о них — и сразу понимаешь: вот она, настоящая каторга. Вот где истинное испытание.

— Демонёнок, ты чего замечтался?

Голос Виктора Степановича вырвал меня из грёз.

— А? Что?

— Поднимайся, говорю!

Первым пошёл старик, следом я, а за нами — «носильщик». Прозвал я его так вовсе не из пренебрежения. Просто парень не называл своего имени. Лишь следовал за стариком неотступной тенью и временами бросал на меня недовольные взгляды.

На палубе появление старика вызвало волну почтительных приветствий. Несмотря на то, что не виделись всего час, каждый ученик поклонился со словами:

— Мастер!

Виктор небрежно махнул рукой, словно это ничего не значило.

— Всем отдыхать. Возвращаемся в школу.

— Слушаемся.

— Я буду у себя. Никому не беспокоить.

Старик говорил немного, да и то обращался не ко мне, а к ученикам. Лишь в конце, когда уже почти скрылся в трюме, словно вспомнил о моём существовании бросил:

— Осваивайся пока. Нам лететь четыре дня.

После чего скрылся внутри, оставив меня одного на палубе.

Можно было последовать за ним, но мне не нравилась мысль ходить «хвостиком» за каким-то стариком. Куда интереснее остаться здесь и понаблюдать за взлётом.

Возможно, я и не был в душе маленьким ребёнком, но в этой простой радости не мог себе отказать. В конце концов, зачем жить, если не можешь насладиться таким полётом?

ВРУУУУМ!

Сперва появился гул — первый признак того, что всё вот-вот начнётся. Не механический, а какой-то иной, магический, исходящий от железной арки. Руны на ней разгорелись ярче, словно впитывая энергию самого воздуха.

Внезапно корабль рванул вверх. Мощным толчком моё тело буквально вдавило в деревянную палубу. Воздуха не хватало — я не мог вздохнуть.

Какого лешего?

Я-то думал, это будет приятный полёт, а всё оказалось совсем не радужным. И вот лежу, жду, когда же это закончится.

Тут корабль начал замедляться. Я почувствовал лёгкую невесомость — спина оторвалась от пола, и я начал парить. Беспомощно пытался ухватиться хоть за что-нибудь. Единственное, что оказалось поблизости, — нога «носильщика».

— Ахаха…

— Только гляньте на него!

— Эй, у тебя появилась собака?

Надо мной начали неприятно подшучивать. Культиваторы просто стояли, указывая пальцами. Ведь в отличие от меня, никто из них даже не дрогнул. Для них это было привычным делом. Они были сильны — уж точно выдержать такое для них сущий пустяк.

Что ни говори, всё когда-нибудь заканчивается. Судно стабилизировалось. Я смог отцепиться от ноги и пробормотать:

— Извини.

Поднявшись на ноги, наконец-то вдохнул полной грудью. Дышать было очень трудно — воздух здесь заметно отличался. Кислорода было в разы меньше. Не будь у меня двойного сердца, будь только больное — уже бы помер тут.

Впрочем, сейчас всё это меня не интересовало. Куда больше захватывал открывшийся вид. Он заставлял забыть обо всём — даже об этом курьёзном случае.

Деревня там, внизу, превратилась в миниатюрную модель: дома казались игрушечными, а люди — крошечными точками.

Даже гора Дея, всегда внушавшая трепет своим величием, теперь выглядела просто тёмным пятном на фоне земли. Словно чернильная клякса на пожелтевшем пергаменте.

Вот что значит фраза: «всё зависит от перспективы».

То есть восприятие и оценка ситуации могут значительно меняться в зависимости от точки зрения наблюдателя. Человеческое восприятие субъективно и зависит от множества факторов: личного опыта, эмоционального состояния и места, с которого смотришь.