Взрослые люди (СИ) - Шнайдер Анна - Страница 33

Ася явно потратила последние силы на эти три слова, судя по тому, как поползла вдоль стенки вглубь квартиры. Даже дверь я закрывал уже сам. Что это, если не доверие? Впрочем, отчаяние тоже подходит.

Прогулка в целом прошла неплохо. Могло быть и хуже. Бим сделал свои дела. То, что за ним надо убирать дерьмо, я, к своему счастью, вспомнил, только когда было уже поздно. Да и пакетик мне Ася не выдала, так что отделался я легко. Пёс обнюхал все столбы и деревья, поздоровался со всеми собаками и прохожими, пытался развести меня на игру, суть которой я не уловил. За тугодумство Бим наказал меня грязью не штанах. Он встал на задние лапы, а передними опёрся об меня.

В этот момент мне таки пришлось рявкнуть на псину командным голосом. С громкостью переборщил. Проходящая мимо собачница вздрогнула, а её спаниель спрятался за хозяйку.

Зато Бим как-то посерьёзнее стал воспринимать меня, и оставшееся время прогулки прошло с большим взаимопониманием. На удивление, мне даже понравилось. Оказалось, что пройтись с собакой вечерком, даже несмотря на четырёхлапую суету, довольно успокаивающее занятие.

По возвращении домой выяснилось, что Збруевы спят в своих комнатах — дети в детской, Ася в Асиной.

Я на цыпочках прокрался к главе семейства поближе. Она, мило похрапывая, да и похрюкивая из-за заложенного носа, лежала на кровати, всё так же укутанная не пойми во что и с какой-то кошкой-дворняжкой в качестве грелки для ног.

Потрогал её лоб. Асин, а не кошкин. Горячий, но вроде не огненный. Рядом со столом лежал бесконтактный термометр, стоял пустой бокал с остатками воды и валялся блистер из-под жаропонижающих. По-хорошему надо померить Асе температуру, с другой стороны, она наверняка перед тем, как лечь, уже всё сделала, проконтролировала и себя, и детей. Она же из таких матерей, как я понимаю? Из тех, которые и смерть заставят подождать, пока не убедятся, что с детьми всё в порядке.

Но тем не менее я взял термометр и аккуратно приложил его к Асиному лбу. Нажал на кнопку, и прибор громко запищал, заставив меня вздрогнуть. Однако Ася ничего не заметила, продолжая похрюкивать во сне. Скорее всего, её сейчас способен разбудить либо ядерный взрыв, либо тихий плач её ребёнка из другой комнаты. Третьего не дано.

Термометр показал тридцать девять и один. Ну, жить можно. Сон Асе в помощь.

Обновил ей воду в стакане и пошёл проверять детишек.

Бродил по квартире я не в одиночку. Меня всюду сопровождали Бим, лысый, как и полагается, сфинкс и ещё та самая Сенька-инвалид. Она смешно, но вполне бодро ковыляла на своих четырёх лапах, и я сделал вывод, что животное идёт на поправку.

Были они командой поддержки или следили за мной из-за недоверия к чужакам, не знаю.

Детишки тоже спали крепко. Посвистывали и посапывали в интересной конструкции в виде трёхместного домика с крышей. Видно было, что пацаны уже переросли его, но, вероятно, слишком любили там спать и оттягивали момент прощания с кроватью детства до последнего.

А может, просто охраняли сон любимой младшей сестры.

Да, сто процентов именно так.

Я измерил температуру у всей троицы. Результатом остался доволен — показатели в пределах болезненной нормы, как я понял из подсказок «Гугла». Сам я понятия не имею, когда надо кричать караул и вызывать вертолёт с Айболитом.

Выдохнул с облегчением и поплёлся в гостиную.

Там меня ждали длиннющий и непозволительно узкий для моих габаритов диван и очень странная чёрная кошка, сидевшая на тумбочке и пристально, не моргая, смотревшая на меня ярко-зелёными глазами.

Она сканировала меня, когда я только сел, уставший вусмерть, когда я лёг и позже, когда проснулся через несколько часов от падения на пол.

Воспользовавшись незапланированным пробуждением, я ещё раз сходил проверить Збруевых — температура упала у всех, даже у Аси, которая изначально была в наихудшей кондиции. Здоровый сон делал своё дело.

Я вернулся на проклятый диван и мигом отрубился. Последним, что я видел перед уходом в царство Морфея, был взгляд кошки-маньячки.

Эта тварь продолжала на меня смотреть, и когда я приоткрыл глаза поутру.

Правда, к тому моменту зрителей вокруг меня существенно прибавилось. Два хихикающих подростка в одинаковых футболках и шортах и лучезарная маленькая девочка, одетая в розовую пижаму, смотрели на меня и весело, но негромко что-то обсуждали. Только вот веселье и улыбки мигом сменились выражением непроницаемой серьёзности и непрощения, стоило им увидеть, что я проснулся.

Приподнявшись на полу и оглядев себя, я понял, что их так развеселило.

Оказывается, я спал в обнимку с Бимом, лысым моим братом (или сестрой?) сфинксом и Сенькой-инвалидом. Повезло мелкой, что я не придавил её своей тушей. Может, за этим и следила кошка-маньячка?..

52

Виктор

За ночь моя чёрная рубашка изменила свой дизайн до неузнаваемости, превратившись в мятую тряпку с присыпкой из шерсти разного цвета и длины.

И при всём при этом я отчего-то чувствовал себя выспавшимся и отдохнувшим. Что за чудеса?

Я снова посмотрел на ребят и, не откладывая на потом, сказал главное:

— Хочу извиниться перед вами.

Дети не сдвинулись с места. Я, собственно, и не надеялся, что будет легко.

— Понимаете, ребята. Бывает так, что делаешь что-то неправильное, что-то плохое и вредное. Долго делаешь, а потом решаешь, что всё, больше не буду! Хочу исправиться! И стараешься, но в какой-то момент оказывается, что делал плохое слишком долго и не получится просто взять и по щелчку пальцев всё исправить, — разочарованный своей речью, я растёр лицо руками и продолжил: — Блин, непонятно объясняю… Я нечасто с детьми общаюсь, тем более на такие темы…

— А я понял, — вдруг сказал один из близнецов, вроде бы Лёшка, и подошёл ближе. За ним подтянулись и остальные. Встали надо мной, пытаясь смотреть на меня сверху вниз. У пацанов это ещё получалось, чего не скажешь про миниатюрную Лику, комично задирающую нос, чтобы казаться выше. — Я как-то стал плохо чистить зубы, даже пропускать начал. Но потом увидел одного мальчика с гнилыми зубами, очень испугался, что у меня такие же станут, и я…

— Ну ты и дурак, Лёха! — возмутился Тёма. А я, в свою очередь, убедился, что действительно научился отличать их друг от друга.

Я жестом попросил Тёму не перебивать брата, и Лёшка продолжил исповедь:

— Я тогда начал снова чистить зубы, но было поздно. Кариес уже появился…

— Ты точно дурак! Я вспомнил! Из-за твоего кариеса мама мне не смогла купить новый телефон!

Я вновь жестом остановил Тёму и сказал:

— Про телефон потом разберётесь. А пример просто отличный. Да, Лёш, то, что нужно. Вот у меня так же, но не с зубами, а как бы это сказать… — Задумавшись, я почему-то почесал не свою лысину, а сфинкса, сидевшего рядом. — Понимаете, я долгое время не чистил свою жизнь, и у меня появился кариес, скажем так…

Лика на этих словах нахмурилась пуще прежнего.

— Те неприятные тёти — это кариес? — спросила она.

От смеха было сложно удержаться, и я сдавленно улыбнулся девочке и подтвердил её догадку:

— Да, можно и так сказать. И не только они. В общем, я захотел измениться, но так вот сразу же одним махом не получилось. Теперь мне нужна ещё попытка.

Тут уж все дети нахмурились сильнее, обдумывая мои слова. Да и всё вокруг нахмурилось. Стены, окна, мебель, и даже эта пугающая кошка, всю ночь сверлившая меня своими прожекторами, отчего стала ещё более жуткой. Хотя насчёт кошки это вряд ли. Но всё остальное точно проверяло меня сейчас на искренность.

— А зачем вам меняться? — с вызовом спросил Тёма.

— Да, зачем? — вторил ему Лёшка.

— Зачем? — Лика не собиралась оставаться не при делах. И для убедительности ещё и руки сложила на груди.

В этот момент я будто бы уже наступил на мину. Правильно отвечу — она не сработает. Неправильно — собирай меня потом по частям по всему городу.