Тайны Русского каганата - Галкина Елена Сергеевна - Страница 4

• Предыдущая
• 4/86
• Следующая

В 1822 г. выдающийся востоковед Х. Д. Френ опубликовал сопровожденную комментариями подборку арабских известий о хазарах, а годом позже выпустил на немецком языке труд о путешествии на Волгу Ибн Фадлана. Вскоре после этого в 1825 г. австрийский востоковед и дипломат Й. Хаммер-Пургшталль по заказу Н. П. Румянцева выпустил в свет в Санкт-Петербурге первый свод арабо-персидских источников о происхождении Руси с переводом на французский язык. Комментарии Френа и Хаммера носили, естественно, норманистский характер, но сами эти публикации помогли в первую очередь противникам «скандинавомании».

Выяснилось, что ряд арабо-персидских писателей раннего Средневековья также был знаком с русами, во главе которых стоял хакан. Причем восточные авторы давали весьма точную локализацию Русского каганата, правда, в своей географической системе.

Опираясь уже на эти данные, с критикой норманнской теории выступил ректор Дерптского университета Густав Эверс. Он принял идею Шлецера о существовании южных русов, связав их с хазарами и объявив единственным племенем, носившим имя русь. Эверс был практически единственным исследователем, признавшим невозможность верной интерпретации круга источников о Русском каганате при современном ему состоянии исторической науки и источниковедения. Понимая Sueoni Бертинских анналов как шведов, он писал: «Известия сии бесполезны до тех пор, пока не станет известен южный народ Rhos с хаканом во главе, которого знали бы шведы»[1].

Южную версию происхождения Руси поддержала так называемая скептическая школа, основание которой связывают с именем профессора Московского университета М. Т. Каченовского. Собственно, школа состояла из самого профессора и нескольких его студентов, большинство из которых перестало заниматься наукой после окончания курса, а единственный талантливый – Сергей Скромненко (Строев) – трагически погиб. Несмотря на краткость существования (конец 1820 – середина 1830-х гг., в 1 840-е гг. на «скептиков» смотрели как на далекое прошлое), «скептическое направление» успело оказать отрицательное влияние на течение дискуссии по вопросу о начале государства Киевская Русь. Поверхностные изыскания Каченовского и его студентов надолго дискредитировали критическое направление русской исторической науки, отбросив отечественную историографию назад не только в вопросах летописеведения (теорию о сводном характере русских летописей удалось вернуть почти через столетие), но и по проблеме происхождения Руси. По убеждению Каченовского (кстати, грека по национальности), русский народ в IX – XIII вв. пребывал «во младенчестве», то есть в первобытной дикости. А у «младенцев» летописей и государства быть не может. Поэтому древнейшая русская летопись появилась не раньше XIV в.

Каченовского устраивала «хазарская» версия только потому, что она «противоречила» сообщениям Повести временных лет и «доказывала» ее недостоверность и позднюю датировку. Корпус восточных известий о Русском каганате привлекал – ся «скептиками» почти без намека на критику и анализ, подобно другим иностранным источникам, лишь для того, чтобы зачеркнуть Киевскую Русь как баснословную.

После этих изысканий поиск южных русов нескандинавской этнической принадлежности и вообще «третьего пути» в решении этой проблемы надолго прекратился. Исследователи вернулись в рамки альтернативы «славяне – скандинавы».

Но 1830—1860-е гг. были особенно богаты исследованиями и дискуссиями по теме этнического происхождения русов, причем идеологической основой для них стало противопоставление славян и германцев. По мнению известного современного историка А. Г. Кузьмина, этому явлению способствовали два обстоятельства: 1) в 1832 г. в Гамбахе состоялся «национальный фестиваль» представителей германских земель, на котором главным врагом объединения Германии объявлялась Россия и славянские народы, 2) в немецкой же философии появился тезис об «исторических» и «неисторических» народах (критерий – способность к созданию государства), причем славяне попадали в категорию «неисторичских»[2].

Поэтому большинство русских и славянских ученых выступило против норманизма; появилось целое «славянское» направление, целью которого являлось доказать древность и автохтонность славян в Европе, а также – на примере Киевской Руси – показать способность их к самостоятельному созданию государства. Основателем этого направления сами «славяне» считали М. В. Ломоносова, а наиболее сильными в научном отношении представителями были Ю. И. Венелин (Гуца), О. Бодянский, Ф. Святный, Ф. Л. Морошкин.

Эта школа сделала попытку объяснить в рамках одной концепции все известные к тому времени источники о варягах и русах, используя так называемый этимологический метод. Уже Ю. И. Венелин убедительно опроверг скандинавское происхождение варягов, считая их балтийскими славянами. Этимологию этнонима «Русь» Венелин и его последователи также считали славянской, помещая русов на южном берегу Балтики.

Известия о Русском каганате трактовались ими исходя из этой позиции. Посольство 839 г. связывалось с противостоянием балтийских славян попыткам насильственной христианизации и выходом в начале IX в. ободритов и лютичей из Франкской империи. При этом Ф. Л. Морошкин и Ф. Святной впервые отметили, что свеоны и русы в Бертинских анналах упоминаются как два разных народа, а свеонами в IX в. немецкие хроники называют не только шведов, но другие племена, обитавшие на Балтийском побережье, верхнем Дунае и Рейне[3]. Ю. И. Венелин также заметил, что Suenones древних авторов – это и славяне, жившие на островах Волин и Узедом. К сожалению, эти выводы, аргументированные данными франкских хроник, не использовались последующими поколениями ученых. Но очевидной слабостью балтийской локализации Русского каганата было отсутствие его связи со степным регионом. Титул хакана остался без объяснения.

Лишь Ф. Л. Морошкин признавал существование различных этносов «русь» по всей Европе от Волги и Каспия до Балтики, в том числе и в степях Причерноморья. Русов Морошкин понимал как древнее «яфетическое» племя, важной ветвью которого были славяне. Однако он не смог предъявить ни одного доказательства в пользу своей гипотезы, а попытки объяснения источников не были логичными. Например, славянское происхождение русов Бертинских анналов Морошкин доказывает, утверждая, что «каганат – название государства у дунайских, днепровских и вообще русских славян», однако русов локализует на Балтийском море.

Почему же школа Венелина канула в Лету? Ведь все знают Карамзина, многие слышали о М. П. Погодине, Д. Иловайском… А если назвать Венелина или Морошкина, то и большинство специалистов по Древней Руси недоуменно пожмут плечами.

«Славянское» направление поставило перед собой непосильную для уровня исторической науки того времени задачу – создать непротиворечивую концепцию происхождения Руси, не исключая из научного оборота ни одного известного источника. Был собран огромный, до сей поры не осмысленный материал, но разрыв между возможностями исторического исследования XIX в. и требуемой глубиной анализа этих источников был непреодолим. В результате ученые этого направления шли от теории к источнику, что вообще нельзя признать научным. И последовал закономерный итог: уже в 1860-е гг. «школу Венелина» в исследованиях по началу Руси упоминали несколькими строчками «для историографии». А полемика 1830—1840-х гг. привела к исключению из научного оборота большей части источников, не устраивавших ни норманистов, ни антинорманистов.

Главным апологетом норманнской теории с 30-х по 70-е гг. XIX в. было официальное лицо русской исторической науки – М. П. Погодин. В духе немецкой философии он отождествлял государство и монархию, поэтому все усилия ученого были направлены на доказательство скандинавского происхождения Рюриковой династии. В числе главных аргументов значилось и gentis Suenorum Бертинских анналов, титул же хакана Погодин вслед за Шлецером заменяет на «скандинавское имя Гакон», в скандинавских источниках, кстати, не встречающееся. Восточные известия Погодин не комментирует.

• Предыдущая
• 4/86
• Следующая