Законы Рода. Том 12 (СИ) - Flow Ascold - Страница 31

— Э-э-эх… — грустный вздох Буревого, очевидно, ощущающего вторую юность, заставил улыбнуться Мадейю.

— Идёмте. Самое сложное позади. Дальше лишь заслуженный отдых. Давно к нам в святая святых не заходили такие гости, как вы.

По её улыбке стало понятно, что внимание местных нам будет обеспечено. И то, что происходило здесь, — это ещё цветочки.

Что же, не знаю, какие у них планы на нашего престарелого дипломата, но способ подцепить его у них уже в кармане. Лишь мы с Багратионом красавцы. Держимся изо всех сил. Ничто не сломит нас. Никакие, даже самые прекрасные и голые тела не заставят нас поступиться нашими принципами!

Сутки спустя…

— Константин Игоревич, вы Багратиона не вид… Ой, извините, что помешал…

Я развернулся и вышел из домика, отданного Романову Мадейей в деревне её племени, куда она завела нас по пути к столице.

— Максим, не бойся, заходи. Я не стесняюсь! — донёсся голос Мадейи из-за плотной тканевой шторы, выполнявшей роль двери.

— Ага, я и не сомневался… — хмыкнув, буркнул я не шевелясь.

Ещё бы она стеснялась. Пока мы плыли по реке, я семь раз видел совокупляющихся местных. Для них делать это прилюдно — в порядке вещей. Чем глубже в лес, тем меньше монстров и тем развязнее местные жители. И не все такие же любители выбирать подходящего кандидата, как Мадейя. Один только наш вид, мне казалось, возбуждал всех встреченных женщин в этой деревне. При мне, не зная, что я понимаю их язык, к Мадейе подошли раз десять, пока мы шли с экскурсией по её деревне, и спросили, какие у нас «атрибуты магии». А ещё раз двадцать просто подходили к ней и спрашивали, что мы за чудные мужики такие, и если она привела нас для «развития генофонда», то кто последней занимал очередь.

Буревому я говорить о таких перспективах не стал. Он старенький, ещё сердце не выдержит такого счастья. А вот Багратион… Вышел он из предоставленной нам хижины воды взять, да и пропал. Думал, вот, что, может, он к этим двум зайти решил, а он взял и исчез. Чует сердечко моё — в беду попал… Надо магию применять и искать его нетрадиционными способами.

— Так, а ну кыш! Дедушка отдыхает! — заметил я, как уже обмазанные пальмовым или ещё каким маслом у дома, где остался Буревой, ошивались две местные дамы. К слову, наглые, но, в сравнении с Мадейей, на очень редкого любителя.

Они услышали, что я говорю на их языке, и в ужасе убежали.

Вот ведь… Оставлю Буревого — задёргают его до смерти. Не найду Багратиона — и сломлен будет его стержень… Внутренний стержень. И что делать? О, придумал!

— Фома!

— Пи? — вынырнул из ближайшей плетёной корзины пушистый разведчик-диверсант.

— Есть задание…

— Тихо, тихо, присаживайся, — провёл я Багратиона в выделенную нам лачугу и посадил на шкуры. — Ты как? Нормально? Водички тебе принести? Они над тобой не успели надругаться?

Тот молчал, будто воды в рот набрал, но его состояние хорошо демонстрировал дёргающийся глаз. Что же там с ним случилось, пока мы искали его?.. Прошло-то всего минут десять. Ну, пятнадцать максимум. Неужели этого хватило местным амазонкам, чтобы превратить в овощ одного из самых могущественных и психически устойчивых воинов нашей империи?

— Александр, приём, приём. Ты тут? Что с тобой?

— Пу…

— Что пу?

— Пу-пу-пу… — надул он щёки и выдохнул.

— А конкретнее?

— Поскорей бы в пу-пу-пу-путь…

— Да что там было-то? Когда я зашёл в ту палатку, ты один был.

— Всё, что было в Амазонии, пусть остаётся в Амазонии… Я в норме, просто чуть-чуть обалдел от их наглости, напористости, сисястости… Они назвали это «Цунамитит». А я и не понял, что это к магии отношения не имеет. Повёлся, как дурачок… Пришёл, а там лавина из голых… Груди, повсюду груди… Бр-р-р-р… Всеволод обещал мою морковку оторвать, если я его внучку обижу…

— Всеволод? Цунамитит? Морковку? Ты точно в порядке? Может, грибов каких успел поесть по дороге?

— Максим, я женат на внучке Всеволода Романова. Условие она поставила одно: никаких больше баб. И я согласился. Как же тяжёл и опасен труд рядового исследователя… — тяжко вздохнул Багратион и посмотрел на спящего мертвецким сном Буревого. — А чего это он со штанами спущенными?

— Вот негодницы! И до него добрались, пока тебя спасал… — отметил я удивительную настырность местных девиц.

Не зря я нашего старичка в беспробудный сон отправил, иначе уже в предынфарктном состоянии был бы.

— Буревой… Приём. Ты жив?

— Хр-р-р-р-р… — только и ответил наш воитель и перевернулся на бок, натягивая на себя тёплую шкуру, что служила одеялом.

— Не отозвался? Это ты в сон его кинул?

— Ну а кто ещё… А иначе мы бы его потеряли. Стёрли бы нашего дипломата местные развратницы. Вот им припёрло генофонд свой обновить…

— Чудны дела в этом королевстве… И почему об этом никто ничего не говорит из побывавших?

— Потому что им память стирают. Уверен на девяносто процентов. Помнят лишь, как шлялись да как их вывели из леса местные. К слову, я всё думал, что не так с той кашей, которую нам давали всё это время. В общем, это очиститель организма. Нужен, чтобы всякие бактерии, микробы, болезни не передались местному населению.

Багратион, услышав меня, поменялся в лице. Его челюсть слегка отвисла, и сам он захлопал глазами, пытаясь переварить услышанное.

— То есть… Я правильно понимаю, что большую часть того времени, что мы ждали «душевной ассимиляции» и права прохода, было нужно просто для очистки тел и подготовки нас к… увеличению разнообразия местного генофонда?

— Нет. Про это Мадейя как раз не соврала. Там действительно есть ограничения на уровне духовных отметок. И не спрашивай, откуда я это знаю. Всё равно не смогу объяснить. А каша с подготовкой тел — это просто попытка убить двух зайцев сразу. По этой же причине первые племена на нас никакого внимания особо и не обращали в этом плане. Мы для них были «грязные». А уже возле крокодила целительницы их осторожно прощупывали почву.

Я, конечно, ничего не имею против местной культуры и понимаю, что такова доля дипломатов, но… Буревой слишком старый, у тебя риск с морковкой твоей… И мы пришли сюда без какой-либо информации о подобных нюансах. Считаю это провалом разведки! Так что пускай Романов сам отдувается. Он как раз в самом расцвете сил. Впрочем, ему повезёт, если Мадейя не захочет им делиться.

— Подожди-ка! Стоп-стоп-стоп! А ты сам чего не под этой атакой? Как ты вообще свободно ходишь по их поселению и не подвергаешься преследованию?

— Нда-а-а… Видимо, всё и впрямь с тобой тяжело, Сашка… Совсем чужие сиськи разум затмили? У меня есть способность к сокрытию — это раз. Два — я знаю их язык…

— И то и другое — сплошные странности. Когда ты выучил эту технику и язык?

— Когда узнал, что пойду сюда, конечно же! А вот вы не подготовились, как я погляжу.

— А чем тебе знание их языка помогает?

— Они болтают всякое-разное, думая, что я, как все гости. И когда я им отвечаю, они со стыдом убегают.

— Они? Со стыдом?

— Ну ладно, ладно. Я просто говорю, что я бесплодный, и они теряют ко мне всякий интерес. Почти все… Половина предлагает проверить это на практике, и тогда я говорю, что занятия любовью со мной смертельно опасны, так как я могу в порыве страсти воспылать и сжечь партнёра… — продемонстрировал я вспыхнувшую зелёным пламенем ладонь и ухмыльнулся.

— Хитёр… А я, пожалуй, и выходить из хижины не буду… Только ведь это всё равно может не спасти… О, снова лезут.

— Ку-ку! — начали приветливо махать три местные амазонки, отодвинув шкуру в нашу берлогу.

— Ноу, сеньорита, ноу! Титес не интересует! Как же это по-испански… Макс, ну проводи ты их! Опять лезут…

— Так, у нас тут мужской совет. Женщинам вход воспрещён. Кыш-кыш-кыш… Вы что, уже нашли ваш идол?

— Да… Наши воительницы уже вернули его на место, поэтому всё внимание вновь может быть обращено к нашим гостям по законам гостеприимства. — ответили они мне, сперва испугавшись того, что я знаю их язык.