Печать Пожирателя 3 (СИ) - Соломенный Илья - Страница 3

— Ну погоди… — пробормотал я, активируя в искре несколько заготовок для заклинаний, — Сам напросился…

Притаившись за углом так, чтобы видеть лестничный пролёт, я прислушался.

Скрипнули петли давно не смазанной двери… Раздались шаги — сначала тихо, затем всё отчётливее… Загадочный преследователь поднимался по лестнице, ничуть не скрываясь…

Я вытянул руку, прицелившись.

Ну же, где ты там?..

Как только голова мужчины показалась из-за поворота лестницы, я ударил простым, но действенным заклинанием из лекарской школы. Ничего особенного — просто резкое падение артериального давления и снижение частоты сердечных сокращений. Как результат — обморок и ошеломление.

Почти невидимое заклинание взметнуло пыль, пролетело несколько метров…

И зависло, перед вытянутой рукой незнакомца.

А затем я увидел, как из его ладони вырываются сотни энергожгутов, впиваются в мой колдовской конструкт и втягивают его в себя.

Второе заклинание из школы льда небритый мужчина поймал также легко, и тоже «выпил» меньше, чем за секунду.

А затем незнакомец усмехнулся, глядя на меня мутно-серыми глазами.

Друзья, не забывайте ставить лайки на новую книгу!

'У каждой ветви магов есть свой уникальный характер, который накладывает на них Источник.

Стихийники больше прочих колдунов похожи на свои элементы. Вспыльчивые маги огня, лёгкие в общении «воздушники», насупленные «земляки», хитрые «водники».

Охарактеризовать других магов не так просто, но у всех есть какая-то характерная черта. Лекари — открытые, некроманты воспринимают человека исключительно как учебное пособие — и так далее.

У пожирателей тоже имеется подобная особенность.

Они — одиночки.

Ни один из пожирателей не способен долгое время работать в команде, ни один не выдержит бесконечного подчинения чужим приказам.

Неизвестно, с чем это связано — с особенностями их магии (когда есть возможность поглощать чужие эмоции, мысли и силы), или индивидуальностью, которую они ощущают из-за своей непохожести.

Лично я думаю, что возможности пожирателей безвозвратно меняют их психику. Они становятся просто не способными воспринимать иного человека иначе, чем средство для достижений своих целей.

Это непреложный факт.

Все остальные люди — и прочие маги, и даже прочие пожиратели! — для абсорберов являются лишь ресурсом…'

Пржевальский Н. А., Особого поручения Императора генерал-лейтенант.

Путешествие из Тегерана в Пекин, 1930 гг.

— Кто ты?

Вопрос повис в воздухе.

— Такой же… Как ты, — усмехнулся мужчина, — Сам же видишь.

Я не был настроен шутить.

— Ты меня понял.

— Ага.

Снова молчание.

Я оценивал ситуацию, но что погано — не мог понять, каковы у меня шансы завалить этого пожирателя без последствий… А всё потому, что прочесть энергетику незнакомца не получалось!

Он был… Будто обычным человеком без дара!

Конечно, на крайний случай есть Бунгама, которая может отправить неизвестного в мир грёз.

Но не факт, что вредная жаба согласится выполнить мою просьбу…

Мужчина вздёрнул подбородок.

— Есть предложение, Марк. Сейчас мы с тобой спокойно выйдем отсюда, поедем в безопасное место, и там поговорим. Приватно, так сказать.

«Он знает моё имя»

Я покачал головой.

— Мне и здесь нравится. Оглядись, кругом никого, ни камер, ни людей. Только мы с тобой. Куда уж приватней, согласись?

— Ладно, — неожиданно легко согласился мужчина, — Я пришёл не воевать. Ты, надеюсь, в адеквате?

Я всматривался в лицо пожирателя, пытаясь понять — видел ли его раньше?

Через пару секунд стало ясно, что ответить на этот вопрос пока невозможно.

Маг пользовался «личиной» — сложным пластичным артефактом, который полностью перестраивал внешность носителя. Причём настолько детально, что отличить выдуманное лицо от настоящего было невозможно. «Личина» была не просто иллюзией — она основывалась на микробиологических изменениях лица!

Отличное решение, чтобы скрыть свой истинный облик. И пока заклинание работает — никто кроме носителя не может его снять.

— Само собой. Как к тебе обращаться?

— Можешь звать меня Сивый.

— Как ты на меня вышел?

— Есть способы.

— Хочешь адекватности, а сам будешь общими фразами отделываться? Ты же вроде был только что заинтересован в разговоре? Как ты на меня вышел? Расскажи сразу, и я буду считать это знаком доверия. В противном случае… Боюсь, беседы у нас не получится.

— Смельчак! — ухмыльнулся мужчина, почёсывая небритый подбородок, — Ладно… Особой тайны в этом нет. Ты засветился, когда взял в руки одну интересную книгу.

— Какую.

— Да всё ты понял. Записки Пржевальского из лавки Адриана. Книга предназначалась мне, а ты каким-то образом умудрился увести её прямо из-под носа.

— Значит, это ты вчера побывал в моей квартире?

— Точно, — усмехнулся мужчина.

— Смело.

— Особой смелости там не было, у тебя примитивная защита.

— Верни книгу, — я пропустил его слова мимо ушей, хотя уже сделал зарубку озадачиться этим вопросом.

— Верну. Когда сочту нужным.

— Плохо торгуешься, незнакомец.

— Я ещё даже не начинал, Марк.

Я хотел спросить о вчерашнем событии в архиве храма, но не спешил раскрывать карты раньше времени.

— И где ты всё время находился, пока книга была у меня?

— Присматривался. Хотел убедиться, что записки попали к тебе не случайно. Поначалу так и казалось. Жизнь у тебя интересная, но было непонятно, такой же ты, как я, или нет. Но вчера всё встало на свои места.

— О чём ты?

— О церковных записях. Только на пожирателя могло среагировать заклинание, которое я навесил на записи о Вальтере.

— Вот как? А зачем тебе вообще понадобилась эта… Сигналка?

— Как раз на случай, если в столице объявится ещё один абсорбер.

«Абсорбер… Называет на американский лад…»

— Можешь не рассчитывать, в Музее Меценатов ничего нет. Я забрал артефакт давным-давно, — добавил Сивый.

Проклятье!

Не то, чтобы я верил, но…

Мужчина снова поскрёб щетину.

— Ты светишься, Марк, сильно светишься… Общаешься с теми, кто может тебя раскрыть в пару секунд. Лишь удачей можно объяснить, что Юсупов до сих пор не отволок тебя на дыбу.

Он и об этом знает… Плохо…

— Держи друзей ближе, а врагов ещё ближе, — усмехнулся я, — Но вообще — я просто не нарушаю законы Империи. Попробуй тоже как-нибудь.

— Ха! Остряк…

— Сколько уже скрываешься?

— Кто тебе сказал, что я скрываюсь? Да и не нужно быть беглецом, чтобы понимать — ты ведёшь себя вызывающе. И лезешь туда, куда не просят.

Я припомнил наши разговоры с Юсуповым, и прищурился.

— Башня «Империя» — твоих рук дело?

— Разумеется нет, — скривился Сивый, — Так засветиться… Это был кто-то из малограмотных придурков-радикалов, которые о пожирателях знать не знают. Я смотрел репортажи о том дне, почерк этих безумцев виден невооружённым взглядом…

Спросить его об убитом бухгалтере?..

— А те бандиты? Ты их подослал в лавку?

— Которые её чуть не сожгли? Нет.

— Другие. Которые хотели отжать её в начале осени.

— Нет, не понимаю, о чём ты.

За личиной было невозможно понять, лжёт Сивый, или нет. Дерьмо… Но как ни крути — доверять ему точно нельзя.

Может, он знает обо мне не всё — но достаточно, чтобы его убить.

— И чего же ты хочешь?

Мужчина усмехнулся.

— Помочь тебе.

— С чего такая щедрость?

— С того, что в одиночку нам теперь не выжить.

Ответ был простой — и я бы даже поверил в него, если бы был наивным дурачком.

— И всё же я не понимаю, что ты предлагаешь?