Некромант Империи. Том 1 (СИ) - Лим Дмитрий - Страница 43

— Ведмидский, Златов, Руньшев… задержитесь на минуту.

Три столпа высшего общества — каждый по-своему опасен и влиятелен. Ведмидский — финансовый гений, способный обрушить экономику целой страны одним телефонным звонком. Его банковская империя держала за горло половину аристократических родов.

Златов — с виду респектабельный бизнесмен, а на деле — некоронованный король криминального мира. Его «теневая канцелярия» знала все секреты столицы, а связи в преступном мире позволяли решать любые проблемы, не оставляя следов.

И Руньшев — советник при дворе императора, чье слово могло сломать или создать карьеру любого чиновника.

Трое остались, когда последний участник собрания покинул зал. Три пары глаз — холодных, расчетливых, привыкших видеть насквозь любую ложь — уставились на Пескова, ожидая объяснений.

— Я говорил с нашими… особыми гостями, — начал Песков, когда дверь за последним участником закрылась. — С теми некромантами, которые попросили у нас убежища.

Ведмидский кивнул:

— Конечно. До сих пор не понимаю, зачем мы так рисковали, давая им кров. Если бы империя узнала…

— Но не узнала, — перебил его Песков. — Именно поэтому я доверяю это дело вам троим. Вы умеете хранить секреты. Особенно вы, Руньшев. Скрывать столько лет, что ваш сын — носитель души из другого мира, находясь при этом в самом сердце имперской власти… — он уважительно качнул головой. — Это дорогого стоит.

— К делу, Георгий, — мягко напомнил Руньшев. — Что говорят некроманты?

— Они не многословны. Но если действительно появился новый некромант такой силы, это катастрофа. Его нужно устранить немедленно. Некроманты готовятся к войне. Собирают силы, копят мощь, — Песков растянул губы в улыбке. — Они назначили срок… А этот мальчишка может все разрушить — он слишком силен, слишком непредсказуем. А мы… мы можем извлечь из этого пользу. Подумайте — мы покажем миру, что без нас они ничто! Заставим не просто уважать — бояться до дрожи в коленях!

— Вы хотите помочь некромантам… чтобы потом их уничтожить? — медленно произнес Златов, постукивая перстнем по столу. — Стать героями для империи?

Песков не ответил. Он неспешно достал из портфеля три конверта:

— Здесь всё, что нам удалось собрать — фотографии, имя, фамилия… Дмитрий Волконский. — Он разложил конверты перед каждым. — Первокурсник Императорской Академии. Да, я знаю, что академия — это крепость. Знаю, что туда не пробраться. Но именно поэтому я обращаюсь к вам.

Он поднял взгляд на Руньшева:

— У вас связи в министерстве образования.

Перевел взгляд на Ведмидского:

— У вас деньги, чтобы подкупить кого угодно.

Посмотрел на Златова:

— А у вас… особые таланты для особых случаев.

— Ваше задание — следите за мальчишкой. Каждый шаг, каждый вздох. И если подтвердится, что он действительно некромант… — он сделал паузу, словно смакуя следующие слова. — Убейте его. Вместе со всеми близкими. Не должно остаться никого, кто мог бы задать неудобные вопросы. Даже в этой чертовой академии.

Трое переглянулись. Они прекрасно знали — когда Песков отдает такие приказы, отказываться нельзя. Иначе следующими жертвами станут их собственные семьи. А уж он-то знает, как стереть род без следа — опыт у него богатый. Не зря в некоторых кругах его называют «чистильщиком родословных».

Я сидел в тени раскидистого дуба, лениво крутя в руках свой новый клинок. Пусть все считают его пустышкой… но я-то чувствовал, как внутри пульсирует жила — тёмная, древняя. Она шептала… не слова даже, а странный набор звуков. Я пытался разобрать этот шёпот, поймать хоть одно знакомое слово, но всё впустую.

От тёмной жилы по клинку и рукояти расходились пульсирующие черно-зеленые вены, похожие на прожилки мрамора.

Но самое интересное начиналось там, где моя рука касалась рукояти — эти вены плавно перетекали на кожу, змеились по запястью, иногда добираясь до локтя.

Я внимательно следил за их движением, отмечая любопытную закономерность — стоило пульсу участиться, тем дальше они заползали. А стоило успокоить биение сердца, как они тут же отступали обратно в клинок.

Как целитель, я не мог не заинтересоваться этим феноменом. Сердечный ритм явно влиял на связь с оружием, но как именно? Почему именно усиление пульса усиливает контакт? В моём мире была похожая техника — некроманты использовали особое состояние транса для контроля над нежитью. Может, и здесь что-то подобное?

После занятия по магическому фехтованию сестра, казалось, вознамерилась использовать каждую секунду, чтобы поддеть меня насчёт меча. Мы устроились в академическом сквере, где вековые дубы создавали спасительную прохладу в этот жаркий день. Воздух был напоен ароматом цветущих лип, где-то вдалеке слышались голоса студентов.

— Убери свою пукалку, братишка, — она фыркнула, наблюдая, как я в очередной раз материализую клинок. — А то ещё кто-нибудь поранится об эту… зубочистку.

Я продолжил упражнение. Призыв-развоплощение-призыв. С каждым разом получалось всё быстрее, клинок словно сам стремился материализоваться в моей руке.

— Может, хватит? — я вздохнул, снова призывая меч. В этот раз он появился практически мгновенно, соткавшись из воздуха за долю секунды.

— Нет, правда, — она вдруг стала серьёзной, профессионально оценивая клинок. — У каждого приличного боевого оружия есть своя особенность, своя изюминка. А у твоего… — она прищурилась. — Разве что… острый и чёрненький такой, готический…

Я невольно усмехнулся, наблюдая, как по лезвию пробегает очередная волна зеленоватого свечения.

— Ладно, мне пора, проводить не хочешь? — вдруг сказала она, поднимаясь и отряхивая форменную юбку.

— Куда собралась? — я поднял бровь, развоплощая меч.

— На задание! — она ловко застегнула китель, попутно заплетая свои роскошные чёрные волосы в тугую косу. — Появилось очень интересное предложение. Обещают неплохо заплатить, а нам сейчас каждая копейка…

Что-то кольнуло в груди. Вот она, суровая реальность — пока я тут прохлаждаюсь, играя роль зелёного первокурсника, она в одиночку тянет на своих плечах весь род. Рискует жизнью, выполняя опасные задания, зарабатывает деньги, поддерживает честь фамилии… А я? Развлекаюсь с «пукалкой»?

Катя вдруг опустила глаза, и её голос стал тише:

— Знаешь, я бы и рада продолжать брать боевые задания, но… — она замялась. — В столице так не принято. Совет попечителей уже намекает, что для девушки из благородного рода это… неприлично.

Она невесело усмехнулась:

— Скоро вызовут на ковёр. Будут отчитывать, что негоже наследнице древнего рода бегать по лесам с мечом, когда нужно думать о замужестве. Знаешь же… что эти умники вечно талдычат — «сильные маги в сильных родах рождаются». — Она скривилась, передразнивая напыщенный тон. — Уже присмотрели какого-то знатного урода. Говорят, перспективный маг, из древней семьи…

Меня кольнуло второй раз, но уже острее. Брачные игры аристократии — вечная песня этого мира. Помню, в академической библиотеке попадались трактаты о «чистоте магической крови» и «укреплении родовых линий». Всё та же евгеника, только с магическим уклоном. А живые люди со своими чувствами… кого это волнует?

— Эй, выше нос, братец! — она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла немного грустной. — Учись пока, набирайся опыта. Скоро сменишь меня… на поле боя.

В её голосе звучала такая неподдельная забота. По всем законам я — глава рода, но по факту… бесполезный довесок, лишний рот. И что ещё хуже — не могу защитить собственную сестру от этой феодальной системы, где женщин рассматривают как племенных кобыл для улучшения породы.

— Пошли, поможешь хоть вещи донести, — она кивнула в сторону главного корпуса, явно желая сменить тему. — Они уже в холле, у вахтёрши собранные лежат.

В главном холле нас встретила Агриппина Марковна — гроза всех прогульщиков и главный страж академической дисциплины. Она близоруко прищурилась, разглядывая меня как особо мерзкое насекомое под микроскопом: