Некромант Империи. Том 1 (СИ) - Лим Дмитрий - Страница 41

Я впился взглядом в её лицо и похолодел. Те же светлые косички, те же холодные глаза — точно она! Та самая «собака», что пыталась меня убить.

Теперь, при свете дня, она выглядела совершенно иначе — безупречная осанка, идеально выглаженная форма. Ни следа той растрёпанной фурии, что отбивалась от моих некро-комаров.

— Наши лучшие ученицы четвертого курса, — представил их Анатолий. — Сейчас я покажу вам разницу между оружием особой единицы и магией стихии.

Сестра выступила вперёд. Её движения были текучими, грациозными — ни одного лишнего жеста. В правой руке соткался из воздуха изящный лук, в левой — стрела с серебристым оперением.

Но самое интересное началось, когда она перехватила лук обеими руками — по его краям с металлическим лязгом выдвинулись изогнутые клинки. Теперь это было уже не просто стрелковое оружие, а смертоносная комбинация лука и парных мечей.

По залу прокатилась волна восхищённых вздохов. Кто-то из первокурсников начал аплодировать, и через секунду рукоплескал уже весь зал.

— А теперь, — Анатолий повернулся к Эльзе, — покажи нам своё оружие.

Я подался вперёд, внимательно следя за каждым её движением. Вальтер коснулась печати на запястье. В её руке материализовался клинок, похожий на тот огненный меч, что у Стрешнева, но гораздо плотнее, материальнее.

— Оба вида оружия чрезвычайно эффективны, — прогудел Анатолий, — но у нашей особой ученицы, — он положил огромную ладонь на плечо Эльзы, — есть неоспоримое преимущество. Её клинок не требует затрат маны. Она может призывать и убирать его сколько угодно, без малейшего истощения.

Он сделал паузу, обводя взглядом притихший зал:

— Как существуют фамильяры… — его взгляд на мгновение задержался на мне, — которых вызывают печатями, так есть и оружие.

— Дамы, — Анатолий подвел обеих девушек к тренировочным манекенам, — давайте покажем разницу в действии. Нашей замечательной Екатерине для использования оружия требуется постоянно поддерживать поток маны, тренироваться, укреплять и расширять ядро.

Вальтер выступила вперёд. В тусклом свете её клинок казался живым — металл переливался и струился, словно ртуть. Она даже не замахнулась — просто опустила меч.

На мгновение мне показалось, что удар вышел смазанным, не достиг цели. Но тут верхняя часть манекена начала медленно сползать вниз, рассечённая идеально ровным срезом. Её клинок прошёл насквозь, как горячий нож сквозь масло.

Трибуны взорвались восторженными криками. Я прищурился — чистая работа, что тут скажешь. Вальтер стояла, небрежно опустив меч.

— А теперь ты, Катя, — Анатолий сделал приглашающий жест.

Сестра плавно подняла свой лук. Серебристое оперение стрелы вспыхнуло холодным светом, когда она натянула тетиву.

Стрела сорвалась беззвучно — просто серебристая вспышка. В момент попадания манекен словно взорвался изнутри ослепительным светом. Когда я проморгался, от цели остался только слабый перламутровый туман, медленно тающий в воздухе. Полное уничтожение — никаких следов, никаких обломков.

Новая волна аплодисментов прокатилась по залу. Я с интересом сравнивал увиденное. Два разных стиля, две разные техники… Вальтер — это хирургическая точность, смертоносная эффективность. Катя — зрелищность и тотальное разрушение. И обе одинаково опасны.

— Ну что, новички, — прогудел Анатолий, — есть желающие призвать своё первое оружие?

В зале повисла тишина. Никто не горел желанием позориться после такой демонстрации. Я тоже помалкивал, рассматривая трещину на полу.

— О, мой брат! — вдруг звонко выкрикнула Катя. — Пусть он покажет, на что способен.

Твою ж… Я мысленно выругался. Вот спасибо, сестричка, удружила!

— Дим, выходи! — она явно вошла во вкус. — Тебе это понадобится.

— Действительно, Дмитрий, — в голосе Анатолия прорезались насмешливые нотки. — Судя по рассказам других преподавателей, ты как-то слишком быстро наживаешь себе врагов. Дополнительная защита не помешает.

— Хрен с вами, — пробормотал я, поднимаясь.

Спускаясь, я поймал взгляд Вальтер. Она буквально прожигала меня глазами — столько злости и ненависти я давно не видел. Тебе бы к психиатру, девочка, антидепрессанты, групповая терапия… глядишь, и жить станет легче. А то ведь от такой концентрации желчи печень может не выдержать.

Она словно почувствовала мои мысли — её глаза сузились, а пальцы судорожно сжались на рукояти меча. Воу! Спокойно, мегера…

— Ну что, комарик вернулся? — негромко бросил я, проходя мимо Вальтер.

Эффект превзошёл ожидания. Она резко побледнела, кровь разом отхлынула от лица, оставив только два лихорадочных пятна на щеках. Её пальцы судорожно стиснули рукоять меча, костяшки побелели.

Анатолий шагнул ко мне, заставив почувствовать себя карликом. Нет, серьёзно, я чувствовал себя гномом.

— Чтобы призвать оружие, — начал он, — нужно прежде всего найти свой источник. Не просто почувствовать ядро — с этим справится любой первокурсник. Нужно услышать его.

Я прищурился. Интересный подход… В моём мире тоже говорили о резонансе силы, но не так… поэтично.

— Закрой глаза, — продолжал Анатолий. — Представь клинок, который хочешь создать. Каждую грань, каждый изгиб. Почувствуй, как металл холодит ладонь, как переливается свет на лезвии. Ощути баланс клинка, его вес. Услышь, как поёт сталь, когда рассекает воздух. Сделай его продолжением своей руки, своей воли… А после, — он перешёл на шёпот, — придай ему эфирную форму. Преврати мысль в сталь.

Сестра скользнула ближе, её ладонь легла мне на плечо:

— Эфирное — это то же, что и стихийное, — в её голосе звучала непривычная мягкость. — Направь силу от сердца в руку, позволь ей течь свободно. — Она чуть сжала моё плечо. — Давай, братишка.

— Кхе-кхе! — прокашлялся Анатолий. — Не всегда получается с первого раза. Или со второго. Или с десятого.

Он задумчиво погладил бороду:

— Но запомни — стоит получиться однажды, и это навсегда. Как плавать или… — он хитро прищурился, — ездить на велосипеде.

Я окинул взглядом боевые фрески, покрывающие стены зала. Древние мастера запечатлели здесь целый арсенал легендарного оружия.

Лук… Я задумчиво изучал изображение стрелка, натягивающего тетиву. Красиво, эффектно, но не моё. Дистанционный бой требует особого склада характера — терпения, расчётливости, умения выжидать. А я… я предпочитаю чувствовать ритм боя, дыхание противника, видеть его глаза.

Секира на соседнем панно впечатляла. Массивное лезвие, способное крушить доспехи и щиты. Но в этой грубой силе нет той утончённой смертоносности, которую я искал.

Взгляд зацепился за клинок Вальтера — и что-то отозвалось внутри. В целом неплохая концепция, но можно лучше. Удлинить лезвие, изменить балансировку, добавить особый изгиб. И, конечно, цвет… определённо нужен другой цвет.

Я прикрыл глаза, прислушиваясь к биению сердца. Бум-бум… бум-бум… Пульс отдавался в кончиках пальцев, резонируя с чем-то глубоко внутри.

И вдруг в памяти всплыл образ — клинок из прошлой жизни. Я помнил каждую грань, каждый изгиб, каждую царапину на лезвии. Помнил, как свет играл на отполированной стали, как пела сталь, рассекая воздух…

Сила потекла от сердца неожиданно плавно. В ладони появилось странное покалывание, будто тысячи крошечных иголочек впились в кожу. Воздух вокруг руки начал сгущаться, приобретая материальность.

Сначала проявилась рукоять — серебристый металл с тончайшей гравировкой, обмотанный алой тканью, такой яркой, словно её окрасили свежей кровью.

Потом медленно, словно вытекая из пустоты, начало формироваться лезвие — абсолютно чёрное. Клинок был длиннее обычного меча и уже, с едва заметным изгибом.

По залу прокатился удивлённый вздох.

— Хм, неплохо! — в голосе Анатолия звучало искреннее одобрение.

— Да, — кивнула сестра, но в её голосе проскользнули странные нотки, — лучше, чем ничего. Жаль только, не чувствую в нём особой силы, чего-то, что делало бы его уникальным. Обычное призванное оружие… Ну, ничего, такое часто бывает.