Гарем на шагоходе. Том 2 (СИ) - Гремлинов Гриша - Страница 4

— Давай, малыш, ты у меня на прицеле! — я стал разворачивать пушки в сторону авангардных змеев, где должен находиться сам вожак.

Вольник вдарил очередью из узи по другому камикадзе. Один из его братьев упал на землю и покатился кубарем. Что касаемо самого камикадзе, пуля сбила ему шлем, обнажая гниющую голову, покрытую бальзамирующим гелем — тот мерзко отсвечивал на солнце.

— Давай, поднажми! — нервы у меня уже пошатывались.

Камикадзе прямо на ходу встали на сиденья и, активировав прыжковые ранцы, сократили расстояние с предполагаемым лидером.

Змееныши попытались увернуться, некоторые даже грохнулись с байков. И тут-то я вдарил из всех орудий, делая банду Змея самой малочисленной из всех. Когда сзади тебе в спину дышат камикадзе, а спереди палит из всех орудий бог войны, ты оказываешься между молотом и наковальней.

— Кити-кити, бум! — послышалось за моей спиной.

Дым развеялся, и я увидел, что вольники резко затормозили. Исковерканные трупы змей их малость шокировали. Но погибли не все. И вот один из байкеров начал подниматься. Каждое его движение наполнялось болью и тяжестью. Он медленно скинул с себя шлем, вдыхая воздух, словно это был его последний глоток.

— Выжил-таки, змееныш! — подала голос беловолосая.

Кудрявые волосы Змея прилипли к голове от крови, а красивое лицо обезобразили осколки и злоба.

«Наверняка такая удача подкрепит его авторитет», — подумал я отрешенно.

— Какой же он живучий! — взорвалась Кармилла. — Чего ты тянешь, однорукий? Добей эту падлу!

Но секундной задержки, пока орудия перезаряжались, хватило, чтобы один из братков Змея подхватил его на ходу и ретировался прочь. Все остальные двинулись следом. Они поспешили скрыться за ближайшим скальным выступом, где мои орудия их не достанут.

— Кити-кити, победа! — закричала Сэша — Мы всех победили!

— Нет, но немного времени мы выиграли, — сказал я.

— Уверена, зубы мы ему пообломали, — усмехнулась Кармилла и чуть расслабилась в кресле.

— Не сомневайся, они сейчас перегруппируются, пересчитают друг друга, немного поорут и снова пойдут в бой — уже со снятыми шлемами.

— Открыть головы? Зачем? — не въехала вампирша.

— Из-за твоих болванчиков. Они захотят видеть, что вокруг только живые соратники, — разъяснив, я повернулся к ней… и меня чуть не разорвало от смеха.

Сэша украсила голову Кармиллы, как гениальный дизайнер с лишней хромосомой. Укороченные волосы мулатки она заплела в три разные косички: аккуратную тоненькую, толстую с торчащими во все стороны волосками и дредину из лианы, что переплелась с оставшимися волосами и тихо ворочалась, как червяк.

— Это… Ни… ХРЕНА… НЕ… СМЕШНО!!! — прокричала клыкастая барышня и потянулась к голове, чтобы распустить волосы, но я тут же направил на нее револьвер.

— Это не смешно! — согласилась Сэша. — Это, кити-кити, красиво! Мы теперь с тобой валькирии! Как только Шондра вернется, я ей такие же заплету. С длинными волосами так хорошо получится!

— Убери пушку, мы же в одной лодке, — скривилась Кармилла в мой адрес, не удостоив ангорийку внимания. — Я не ударю в спину, уж поверь. Но с этой хренатенью на башке никуда твой Волот не поведу, утоплю в реке, чтоб не позориться!

Я широко улыбнулся:

— Знаешь, а мне очень даже нравится. Есть в этом какая-то смелость, новизна взглядов. Сэша, ты теперь не только чемпион арены и моя правая рука, но еще личный стилист нашей гостьи.

— А еще Сэша — валькирия, кити-кити! — ангорийка выставила перед собой пальцы буквой V.

Избушка все это время продолжала движение — тяжеловесной и почти величавой походкой. Все-таки, какая бы старинная модель это ни была, а в первую очередь это бог войны. Волот, созданный не только, чтобы уничтожать, но и восхищать. А заодно и спасать наши четыре жопки, ибо река, к которой мы так стремимся, уже показалась на горизонте.

— Отлично, мы уже почти на месте, — сказал я.

— Ура, мы наконец-то сможем искупаться и выгулять цветочек! — закричала Сэша.

— Эх, котенок, что ж ты такой обдолбанный.

— Купи ей поводок, раз за домашними животными уследить не можешь, — фыркнула Кармилла.

— Обязательно, — согласился я, — а тебе — намордник, клыкастая моя.

Отвечать на это вампирша сочла ниже своего достоинства.

— Явились, не запылились, — сообщила она через полминуты, хотя я и сам видел приближение мотоциклистов на экранах.

Вольники выехали из-за скального выступа. И без шлемов. Они казались единым целым. Словно скелет, который раскололи на множество маленьких косточек и каждую усадили на отдельный байк. Их лица излучали решительность и злобу. Что до самого Змея, то с окровавленной рожей он смотрелся ни как главный забияка местной шайки, а как нормальный такой боевой лидер. Как же быстро преображают человека несколько залпов из орудий Волота!

Сначала они ехали быстро, но, видимо, разгадали наш замысел. Скорость их стала запредельной. Байкеры явно выжимали из мотоциклов максимум.

— Кармилла, поднажми!

— Да нечего выжимать из твоей колымаги! Отплясала избушка свое!

Каждый шаг тяжелого Волота действительно казался вымученным, словно наш бог войны устал от своего древнего ремесла и просился на покой. Места располагали: близость водной артерии оживляла Пустошь, так что пейзаж сменился с выжженной земли на прерии, и наша махина пугала местное зверье, которое разбегалось во все стороны от рева сервоприводов и титанических шагов.

Я снова открыл огонь по вольникам из всех стволов. Значительная часть орудий шмаляла по центру. Змея в общей массе ребят в косухах я нашел быстро. Он несся на байке, разукрашенном алыми языками пламени. Кто-то одолжил ему свой мотоцикл, а может, в результате короткого спора он застрелил одного из соратников и сел на его коня. Об этом история умалчивает, да и не интересно мне. Гораздо интереснее — достать этого гаденыша!

Змей мастерски уходил из-под всех моих атак. Сколько фонтанов земли брызнуло возле него, сколько пулеметных очередей прошло совсем рядом. Но он оставался невредим, словно заговоренный. Пули скашивали кого угодно, но только не его.

«А засранец хорош!», — невольно восхитился я.

Приятно встретить достойного противника. Ну, или достойную мишень.

— Эй, ты стрелять разучился⁈ Так позови обратно свою турельщицу или я сейчас сама тебя из кресла турну! — зарычала Кармилла.

Она видела, что Змей приближается и понимала, что ее не ждет ничего хорошего, когда он захватит Волот. А всех ее болванчиков мы убили или израсходовали. Интересно, чего она страшится больше? Смерти, как все альпы? Может, да, а может, для этой полукровки позорная прическа — худшее испытание. Все же она баба, пусть и клыкастая.

— Я не собираюсь подыхать из-за твоей косоглазости! — вскипала эта барышня.

Напряжение пропитало воздух и даже передалось растению. Монстр приоткрыл пасть и недовольно рыкнул на вампиршу. Та подарила ему ответный взгляд, не забыв гневно сдвинуть брови.

И только ангорийка не теряла оптимизма.

— Пусть только сунутся, — говорила она с шальным задором, — Сэша им так задаст! Сэша им такое устроит! Всем цветочков на могилку хватит! Правда, цветочек?

— Да когда же тебя отпустит? — изрек я почти риторически.

Трезвая кошка мыслит ненамного более здраво, чем обнюхавшаяся валерьянки, но все же…

— До реки осталось две минуты! — процедила вампирша, гневно скалясь и вдавливая рычаг до упора.

— Шондра, максимальная готовность! — передал я по коммуникатору.

Все мои козыри использованы, и турельщица осталась единственной надеждой.

— До речки-говнотечки осталось полторы минуты! — сообщила Кармилла тридцать секунд спустя. От напряжения она даже прикусила губу, что совсем не безопасно с учетом ее клыков.

Черное облако вольников приближалось стремительно. Раздающиеся там-сям взрывы их не останавливали, а казалось, подстегивали еще сильнее.

— А что такое «говнотечка»? — спросила Сэша.

— ГОВНО и ТЕЧКА! Говно по ней течет! Научись уже разбирать слова на составляющие! — я немного поддался эмоциям. Но, кажется, Сэшу это ни сколько не задело. Заглядывая через плечо Кармиллы, она сказала: