Раскаленное эхо. Опасный поворот. Аналитик. Три недели в Париже (сборник) (СИ) - Чайлд Ли - Страница 6

— Как вам будет удобно, — ответил Ричер.

Кармен прибавила газа. Теперь «кадиллак» несся со скоростью сто тридцать километров в час.

— Вы мне верите? — спросила она.

Ричер бросил на нее взгляд. В течение тринадцати лет он был следователем, поэтому не верил на слово никому.

— Что случилось полтора года назад? — спросил он.

Она поправила руки на руле.

— Он сел в тюрьму.

— За то, что избивал вас?

— В Техасе? — Она рассмеялась. — Теперь я вижу, что вы здесь недавно. В Техасе джентльмен никогда не поднимет руку на женщину. Все это знают. Поэтому, если грязная шлюха жена посмеет заявить о чем-либо подобном, посадят ее, и скорее всего в психушку.

— Так что же он сделал?

— Он заработал много денег, торгуя в Мексике нефтяными контрактами, и не сообщил об этом в налоговую службу.

— За это сажают в тюрьму?

Ее лицо скривила гримаса.

— На самом деле они всего лишь хотели, чтобы он заплатил недоимку, но Шлюп был слишком упрям. Он прятал концы в воду вплоть до самого суда и отказался платить вообще. Все деньги ушли в семейные трасты, и налоговики не могли просто прийти и взять их. Я думаю, это их сильно разозлило.

— И они предъявили иск?

— По полной программе. Настоящее федеральное дело — местные против министерства финансов. Защитником Шлюпа стал его лучший школьный друг. Другой его лучший школьный друг служит сейчас окружным прокурором в Пекосе, и он давал Шлюпу советы по поводу стратегии. Но налоговая служба их просто смяла. Шлюп получил от трех до пяти лет. Судья постановил, что минимум тридцать месяцев он должен будет провести в тюрьме. Тридцать месяцев — это два с половиной года. Я сразу настроилась на минимум. Он, наверное, демонстрирует там примерное поведение.

Ричер кивнул:

— Наверное.

— Но я без толку потратила первые полтора года.

— У вас еще двенадцать месяцев. За это время можно успеть сделать все, что угодно.

— Просветите меня. Мы должны решить, что надо сделать.

Ричер пожал плечами. Потом принялся размышлять о ситуации, попытавшись поставить себя на ее место. С его точки зрения, все было слишком просто. Для него исчезнуть и жить скрытно было вполне естественным делом.

— Вам надо отсюда уехать, — сказал он. — Кроме того, вам будет необходимо найти жилье и заработок. Вам сгодится любой большой город.

— Как я туда доберусь? У меня нет ни цента.

— Вы довольно хорошо одеваетесь для человека, у которого нет ни цента.

— Заказываю по каталогу. Адвокат Шлюпа подписывает чеки, а я получаю одежду. Но чего у меня нет, так это наличных.

— Вы могли бы продать бриллиант.

— Это фальшивка. Нержавейка и цирконий. Ювелир посмеялся надо мной. Он стоит тридцать долларов.

Они пролетели еще пару километров к югу.

— В доме должны быть деньги, — сказал Ричер. — Вы могли бы немного украсть.

— Тогда я стала бы вдвойне преступницей. Вы забываете об Элли. Она не только моя дочь, но и Шлюпа тоже. Если я перевезу ее через границу штата без его согласия, я тут же стану киднеппером. Меня отыщут, отберут Элли и посадят в тюрьму.

— Так не пересекайте границу штата. Оставайтесь в Техасе. Поезжайте в Даллас.

— Я не останусь в Техасе, — заявила она.

Она произнесла эту фразу со всей решимостью. Ричер ничего не ответил.

— Это не легко, — продолжала она. — Если в один прекрасный день обнаружится, что пропали деньги и Элли, у меня будет всего несколько часов, прежде чем свекровь позвонит шерифу, а шериф сообщит об этом в ФБР.

— Какой-то выход должен быть, — сказал он.

Кармен бросила взгляд на заднее сиденье, где лежал портфель с документами.

— Выходов множество. Суды, постановления, судебная опека — все, что угодно. Но адвокаты работают неторопливо и стоят дорого, а у меня нет денег. Вот так-то.

На приборной панели что-то пискнуло. Рядом со спидометром замигала оранжевая лампочка в форме бензоколонки.

— Бензин кончается, — сказала она.

— Впереди есть заправка «Эксон». Я видел рекламу.

— Мне нужен «Мобил», — сказала она, — Я не имею никакой возможности заплатить на «Эксоне».

— У вас что, нет денег даже на бензин?

Она покачала головой:

— Я потратила. Теперь все бензиновые траты идут по кредиту, который имеет в «Мобиле» моя свекровь.

Она оставила на руле только одну руку, а второй нащупала сзади свою сумочку. Шмякнула ее на колени.

— Проверьте, — сказала она.

Он неохотно щелкнул замком. Там лежали расческа, маникюрные ножницы и тощий бумажник.

— Проверьте его, — повторила она. В отделении для купюр лежала долларовая бумажка. И это все. Одинокая однодолларовая бумажка. Никаких кредитных карточек. Ее испуганное лицо на выданных в Техасе автомобильных правах. Еще там было прозрачное пластиковое окошечко с фотографией маленькой золотоволосой девочки с живыми глазами.

— Элли,.пояснила она.

— Милый ребенок. Где вы спали прошлой ночью?

— В машине.

— А что ели?

— Я не ела.

— Я заплачу за бензин, — предложил Ричер. — Вы ведь все-таки оказываете мне услугу.

— Хорошо, — согласилась Кармен. — Я не буду возражать. Но только потому, что хочу успеть заехать за Элли.

Она прибавила газа.

Ричер откинулся на спинку сиденья и стал вглядываться в отодвигающуюся линию горизонта. Внезапно до него дошло, что ему сейчас надо сделать.

— Остановите машину, —- сказал он.

— Зачем?

— Не спрашивайте. Просто делайте, как вам говорят.

Кармен бросила на него удивленный взгляд, но машину остановила.

Ричер освободился от ремня безопасности и оторвал единственный карман у своей рубашки.

— Что на вас надето? —- спросил он.

— Что? Зачем вам это?

— Расскажите мне подробно, что на вас надето.

Она залилась краской:

— Это платье. Нижнее белье. Туфли.

— Покажите мне свои туфли.

Она стащила с себя туфли и передала их Ричеру. Он внимательно их изучил. Ничего. Он расстегнул свою рубашку и отдал ее Кармен.

— Я сейчас вылезу из машины и повернусь к ней спиной. Снимите с себя все и наденьте рубашку. Оставьте свою одежду на сиденье и вылезайте из машины.

— Зачем?

— Вы хотите, чтоб я вам помог? Делайте, что вам велено.

Ричер вылез из машины и отошел в сторону. Солнце немилосердно жгло его плечи. Затем он услышал звук открывающейся автомобильной дверцы. Он обернулся и увидел, как она босиком, в накинутой на плечи рубашке выбирается из машины. Рубашка была ей чудовищно велика.

— А теперь отойдите в сторону и ждите, — крикнул он.

Она отошла от машины на три метра, а он к ней вернулся. Ее одежда была аккуратно сложена и лежала на сиденье. Он еще раз обыскал ее сумочку, затем портфель. Ничего. Энергично вытряхнул платье, бюстгальтер, трусики. В них ничего не было спрятано. Затем он обыскал весь автомобиль.

На это у него ушло двадцать минут. Он не упустил ничего. Искал под капотом, под сиденьями, в багажнике — везде. Ричер не обнаружил ничего и был готов поклясться, что в машине ничего нет, поскольку ни один штатский не смог бы утаить от него в автомобиле хоть что-нибудь.

— Хорошо, — крикнул он. — Одевайтесь.

Он отвернулся и ждал, пока не услышал, что Кармен подошла к нему сзади. Она протянула ему рубашку, и он ее надел.

— Что все это значило? — спросила она.

— Теперь я вам помогу, — ответил Ричер. — Потому что теперь я вам верю.

— Почему?

— Ни один человек, если только у него нет серьезных проблем, не уедет за пятьсот километров от дома, не имея ни цента в кармане. А если у человека серьезные проблемы, он заслуживает того, чтобы ему помогли.

Она кивнула, как будто услышала комплимент в свой адрес. Они сели в машину, и Кармен вывела ее на шоссе.

— Итак, у вас впереди год, — продолжил прерванный разговор Ричер. — Это много времени. Через год вы можете оказаться за миллион километров отсюда. Новый старт, новая жизнь. Я вам именно для этого нужен? Чтобы помочь вам бежать?