"Фантастика 2025-5". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Ясинский Анджей - Страница 69

– А шпага и рапира – это одно и тоже? – поинтересовалась Лейла.

– Нет. Рапирой можно только колоть, – разъяснил Дэйв, – видишь, у неё заостренный кончик? Рубить нельзя. Убить противника таким оружием сложно, поэтому чаще всего обучают фехтованию именно на рапирах. А вот лезвие шпаги, – Дэйв вытащил клинок из чехла на стене.

От света по нему побежали блики.

– Заточено, как лезвие, – Лейла провела пальцами посередине сверкающего клинка. – Спасибо за познавательный рассказ, – улыбнулась она.

– Не за что, – с легким щелчком оружие вошло обратно в ножны.

– А Эссус способен слышать нас здесь?

– Даже их Темнейшество не способно следить за каждым из нас двадцать четыре часа в сутки, – поморщился Дэйв.

Они стояли рядом, совсем близки и она ощущала исходящее от юноши тепло.

– Лейла?

– Что?

– Иди ко мне.

Она подошла, обнимая его за плечи, прижимая щекой к плечу:

– Мне правда очень жаль. И ещё – мне стыдно.

– Чего тебе стыдиться? – погладил юноша её по золотистой голове. – Ты ни в чём не виновата.

Лейла закусила губу:

– Ты так думаешь? Иногда, в некоторые моменты, мне начинает казаться…

– Ш-ш! – приложил он палец к её губам, покачав головой. – Нет. В том, что они с нами делают, нашей вины нет.

– Ты не понимаешь…

– Вот я-то как раз очень тебя понимаю. Если кто-то и способен тебя понять, то это я. Словно им мало играть в тебя, как в игрушку – им ещё хочется забраться тебе в голову и убедить тебя, что это именно то, что ты сам хочешь. Но это не так. Совсем не так. То, что они с нами делают… это не нам, это им должно быть стыдно.

– Как ты с этим справляешься? – с надеждой взглянула на него Лейла, а в ответ получила очередную горькую улыбку.

– В том-то и дело – я не справляюсь. Может, попытаемся справиться вместе?

Лейла отпрянула от протянутой к ней руки и прочитав боль в его глазах, растерянно прошептала:

– Прости. Я бы, может, и хотела. Но я не могу.

– И что тебе мешает? – каким-то безликим тоном спросил он.

– Эссус Нахширон.

– Ты его любишь?

– Я его ненавижу. И боюсь. Я не хочу, чтобы по моей вине он уничтожил ещё и тебя.

– Он этого не сделает, – так же спокойно, без всяких эмоций, проговорил Дэйв. – Избивать, мучить, насиловать – сколько угодно. Но убивать он меня не станет. Я ему нужен, чтобы держать на крючке отца. И в качестве твоего возможного мужа. Удобная ширма. Зачем же ломать и выбрасывать полезные вещи? – он поднял на неё взгляд. – Для тебя я тоже полезная вещь, Лейла?

– Нет.

– Тогда не слишком красиво сначала спать со мной, а потом шарахаться от меня. Что я должен думать?

– Я не могу спать с вами обоими!

– Почему нет? Тут все спят со всеми.

– Это безнравственно!

– Кто-то в нашем змеином гадюшнике похож на высокодуховного человека?

– Я тоже на высокую духовность претендовать вряд ли могу, но всё же… я так не хочу. Либо он, либо ты. Избавиться от Нахширона вряд ли получится, сам понимаешь?..

– Да. Понимаю. Ты гораздо сговорчивее, когда тебя меньше спрашиваешь.

А вот это было слышать обидно. Хотя, может быть, отчасти и правда, но всё равно.

Лейла вздохнула:

– Я рада, что тебе лучше. Поправляйся. Скоро увидимся.

– Думаю, что так. Поправлюсь. И мы продолжим развивать наши отношения. Не надейся, что в следующий раз я буду таким сговорчивым.

– Думаю, тебе лучше написать той девушке… наверняка, руки от порезов у неё уже зажили.

– Наверняка, – согласился Дэйв. – Только зачем мне ей писать? К чему теребить заживающие раны.

– Ты не безразличен ей.

– Я знаю. Но мне это безразлично. Я не хочу её. Я хочу тебя.

– И тебя не смущает, что я принадлежу другому? – с лёгкой иронией поинтересовалась Лейла.

– Ты хочешь его? – сощурился Дэйв.

– Вряд ли. Я так точно нет, но вот моё тело…

– Наше тело нацелено на выживание. Иногда, чтобы выжить, мне приходилось убеждать себя, что даже с Гриндейлом не всё так плохо. Но на самом деле – лучше уж как Чита, с виверной.

– Пожалуйста, не надо! – взмолилась Лейла.

– Если бы ты могла выбирать, не боясь и не думая о последствиях, кого бы ты выбрала?

– Никого.

– Вот это здорово! И что так?

– Я… я хотела бы закончить учёбу. И найти себя в этой жизни.

– И ты думаешь я стал бы тебе мешать? – усмехнулся Дэйв. – Вовсе нет.

– Почему ты спрашиваешь? Почему настаиваешь на ответе?

– Потому что ты мне нравишься. Разве не понятно?

– По-моему, ты просто… ну, я здесь единственная девушка. Вот и получается, что ты вроде как влюбился.

– Вроде как? А если всё гораздо серьёзней? Если всё не «вроде как»?

Лейла покачала головой. А потом наклонилась и нежно поцеловала его в горячий лоб.

Слишком горячий. Кажется, у него лихорадка?

Схватив её за руку, пальцы Дэйва сжали ладонь Лейлы, но это не было больно. Он коснулся её губ быстро, будто крыло бабочки задело и мягко. И тут же отпустил, позволив отстраниться.

– Не нужно целовать меня в лоб. Или не целуй совсем, или целуй, как положено целовать невестам жениха, – усмехнулся он, откидываясь назад, на подушки.

Лейла увидела, как на лбу его блестят капельки пота.

– Поправляйся скорее, – мягко сказала она на прощание. – Спокойной ночи, Дэйв.

Если Лейла и ожидала, что её вчерашние визит к Дэйву останется незамеченным, разочарование ждало её прямо с утра. Хмурая, непривычно молчаливая Медора заглянула к ней в комнату и велела немедленно идти к Эссусу.

– Послушай доброго совета – не мешкай. Он в отвратительном настроении.

– Как будто когда-то был в хорошем, – буркнула Лейла себе под нос.

– Ты что-то сказала? – помедлила на пороге Медора.

– Нет, ничего, – фальшиво улыбнулась девушка в ответ.

Сердце против воли билось быстрее. Что ему от неё понадобилось? Просто трахнет или станет выносить мозг? Оставалось надеяться на первое. При любом раскладе гораздо приятнее.

Лейла старалась не задумываться над её весьма странными, если не сказать, нездоровыми отношениями с Чёрным Змеем. Он совершенно аморален и беспощаден, и не признаёт никаких правил и привязанностей. Что он чувствовал к ней? Она не обманывалась на этот счёт – ему нравилось её тело и та власть, которую он над ним имел.

Власть – единственное, что по-настоящему заводило этого человека (да и человека ли, в конце концов?), на-настоящему имело для него цену и было единственно желанным. Он хотел контролировать вся и всех.

Интересно, почему люди хотят власти? Для самоутверждения, что они лучше всех. Если так подумать, то власть для одних лишь инструмент и тяжёлое бремя – ведь это всегда ответственность; а для других – вечная цель, позволяющая любоваться собой, используя подданных как бесконечную анфиладу зеркал.

Её робкая привязанность к Дэйву бросает вызов его абсолютной власти над Лейлой, а значит, ставит под опасность.

Лейла не хотела никого подставлять. Но Дэйв был ей необходим, чтобы не сойти с ума в той кромешной черноте похоти, боли и бесконечного эгоизма, что окружал её со всех сторон. В какой-то степени то, что она стала его любовницей, было отчасти бунтом против подавляющей воли Эссуса. С Дэйвом они были равны. В какой-то – проявлением истинного чувства. Дэйв, с его отчаянной дерзостью и надломленностью действительно трогал её сердце. Трудно было это назвать любовью. Или даже влюблённостью. И всё же в ниточке, соединяющей её с Дэйвом Майлзом было куда больше живого, чем в связи с Эссусом.

Эссуса она не выбирала. Да, она не могла заставить собственное тело перестать чувствовать, но, если бы это зависело от неё, их отношения бы закончились, и она никогда бы не скучала по Эссусу, даже если бы вообще его никогда больше не увидела.

Она боялась его. Больше, чем хотела. Больше, чем ненавидела. Больше, чем презирала. Он её подавлял, передвигал, словно фигурку на шахматной доске, играл, словно она была бездушной куклой. По-своему даже оберегал, как оберегают красивую, приносящую удовольствия, вещь.