Поворот (СИ) - Номен Квинтус - Страница 12

А на вопрос, зачем в тяжелую годину государству брать на себя такую дополнительную обузу (ведь и раньше на железные дороги уходила почти четверть бюджета Державы) Андрей Владимирович, немного подумав, ответил так:

— У нас в стране всего не хватает, но в отдельных местах того, что не хватает почти везде, все же имеется определенный избыток. В стране не хватает хлеба, а в Сибири его просто девать некуда, и некуда потому, что вывезти мы его оттуда не можем. Конечно, сибирского хлеба на всю страну тоже не хватит, но все же будет полегче, да и с прочими товарами часто подобная же картина наблюдается. Я уже не говорю о перевозках людей: страна-то у нас огромная, из конца в конец больше двух недель ехать приходится. Да и то, когда и паровозы в исправности имеются, и вагоны…

— А с паровозами у нас как раз неладно. По нашим подсчетам… я уточнял только когда на должность поставлен был — у нас до шести тысяч только больных паровозов, а мертвых даже чуть больше.

— Как это — больных?

— У нас так принято называть такие, которые требуют среднего ремонта, но в принципе могут вернуться в работу.

— А чинить…

— А чинить их почти и негде. Мелкие-то ремонты на станциях в депо выполняются, а что-то посложнее только на заводе можно провести. Но ведь и заводов…

— Понятно. Вам первое на сегодняшний день задание: в течение нескольких дней составьте план по постройке паровозоремонтных заводов, укажите места, где их строить, какие станки потребны…

— Это очень недешево…

— Пока деньги у нас есть, и есть где даже станки заказать. Но вы особо не увлекайтесь думами о паровозоремонтных гигантах, стране нужно, чтобы первые больные паровозы выздоровели уже к концу весны. И чтобы за пару лет выздоровели вообще все, а затем мы займемся и некромантией потихоньку.

— Чем, простите, займемся?

— Оживлением покойников. Ну, если окажется, что мертвые паровозы превратить в живых будет дешевле, чем новые строить.

— Я… я понял, а собственно с путями…

— Это будет уже второе задание, и оно будет после исполнения первого. А чтобы вам лучше думалось… Сейчас в России доход на душу населения меньше, чем даже в нищей Испании, хлеба и прочих продуктов мужику или рабочему достается меньше, чем в какой-нибудь Мексике, а чтобы это изменить, нам придется перевозить сотни миллионов и даже многие миллиарды пудов всяких грузов, тех же удобрений, машин для обработки полей и топлива для этих машин. И чем раньше мы сможем такие перевозки обеспечить, тем быстрее наш русский мужик позабудет о том, что такое голод. Конечно, сами по себе перевозки мужика не накормят, но без них его вообще никто не накормит, даже он сам.

— Но сделать это быстро…

— Вы спортом увлекаетесь? Тем же бегом на скорость например?

— Разве что когда в реальном учился наперегонки с товарищами бегал.

— Тогда расскажу про один трюк. Если вы просто с места бежать начинаете, что сколько-то времени уходит на то, чтобы просто скорость набрать.

— И локомотивы тоже подобным образом разгоняются, так что трюком назвать это сложно.

— А вот если ноги упереть в специальные опоры, сильно наклониться и как бы прыгнуть вперед, то скорость набирается почти мгновенно. Это называется «низкий старт» — и вот держава вам поручает такие опоры быстро создать в вашем деле. Потому что если будут опоры для низкого старта, то мы — даже потратив какое-то время на их приготовление — побежим куда как быстрее, и к цели придем раньше, чем без подобной опоры. А времени у нас все же немного. Немного, но пока есть, а потом, когда война в Европе закончится, мы уже должны будем бежать быстрее всех прочих. И не только по части путей сообщения, но они — пути эти — позволят и прочим бежать с надлежащей скоростью. У нас опор лишь две: дороги и энергия, но ваша — это опора для толчковой ноги.

— Какой?

— Той, которой при прыжке отталкиваются от земли сильнее всего. Самой важной ноги — а уж чтобы все тело к прыжку готово было, мы постараемся обеспечить. Не я, диктатор всея Руси, а мы — русские люди. И ученые, и инженеры, и рабочие, и мужики. Все — и вместе мы это обеспечим. Или не обеспечим, и тогда Россию сожрут уже в следующей войне…

Работать диктатором в России было делом очень не простым. Хотя бы потому, что в России буквально со всем необходимым была жопа. Не полная, но довольно глубокая, и в первую очередь стране не хватало продуктов питания. Потому что, как сообщали официальные документы, в стране не хватало земли. Но если правильно обработать имеющуюся информацию, то из нее, оказывается, можно получить совсем другие выводы: земли в стране было просто завались, а вот получить с этой земли что-то полезное было никак нельзя. То есть раньше нельзя было, а теперь вдруг стало можно, по крайней мере теоретически можно.

Потому что в собственности семьи Романовых земли было семь миллионов восемьсот с лишним тысяч десятин этой самой земли, из которых половина была землей пахотной. И из которой реально распахивали меньше миллиона десятин. Но это вовсе не значило, что можно было резко увеличить пахотные земли еще на три миллиона этих самых десятин, совсем не значило. Так как кроме «семейной собственности», которой управляло как раз Министерство уделов, была еще и личная земля царя Николая — и вот ее было уже сто двадцать два с половиной миллиона десятин! Правда, процент пахотной тут был поменьше, ее всего около сорока миллионов десятин было, а точнее, всего лишь сорок миллионов гектаров…

То есть если царские земли засеять, с нее в не самый урожайный год при самой паршивой агротехнике можно было собрать под тридцать миллионов тонн зерна. То есть в первый год столько, а затем нужно было бы не хлеб сеять, а какие-то другие культуры, потом под парами землю оставлять — но даже если принять самые примитивные севообороты, то десяток миллионов тонн зерна в год был бы гарантирован, и миллионов тридцать тонн всяких овощных культур в дополнение к зерну. Вот только чтобы это получить, все эти миллионы гектаров полей требовалось хотя бы вспахать для начала…

Но если проблемы с продовольствием хотя бы теоретически можно было как-то отложить на будущее, то проблемы политические требовали решения немедленного, и одной из таких проблем стало то, что спустя пару месяцев после отречения царя финны спохватились и начали заикаться на тему, что Финляндия теперь должна стать совсем уж независимой страной. Андрей Владимирович проблему быстренько купировал, отправив туда порядка ста пятидесяти тысяч солдат и разогнав финский парламент (точнее, приостановив его деятельность на период военного времени), но это лишь ненадолго отодвинуло момент, когда эта проблема превратится в бунт.

Еще начали возникать поляки, правда в основном проживающие где-то в эмиграции (главным образом во Франции), но попаданцы, ситуацию обдумав, пришли к выводу, что до окончания войны по поводу Польши опасаться нечего. Поэтому особым указом территорию бывшего Царства Польского просто поделили на четыре больших губернии и больше на зарубежных поляков внимание обращать перестали. Имея, однако, в виду и то, что позже с этим все равно придется как-то разбираться. Так что первым делом все внимание было направлено на ввод в сельскохозяйственный оборот «бывших царских земель». Бывших, поскольку после опубликования информации о том, что царская семья финансировала врага, все ее имущество было национализировано.

И не только царское имущество, национализации подлежали и земли многочисленных сахарозаводчиков — тех, по которым комиссия Лукомского доказала участие в поставках сахара в Германию, довольно многочисленных поставщиков германской армии прочего продовольствия и отдельных граждан, которые были осуждены просто «за воровство» при проведении военных поставок. Но с этими землями было все же проще, там по крайней мере поля не стояли заброшенными и для работы на них казна просто наняла тех же людей, которые и раньше их обрабатывали. Но после проведения предварительного аудита выяснилось, что пригодной для пахоты земли, которую просто некому было обрабатывать, в стране имелось (не считая разных целинных территорий) чуть больше шестидесяти миллионов гектаров. И — поскольку в стране лошадей имелось чуть меньше тридцати четырех миллионов голов, из которых семь миллионов «служили в армии», было понятно, что распахать эту землю без могучей техники не получится ни при каких условиях.