Встретимся следующей зимой (ЛП) - Смит Холли Джун - Страница 4

Я всегда прослеживаю большим пальцем шрам у нее на голени — след от того, как зимой она сильно упала, порвала лыжные штаны и подвернула лодыжку. Нам было по тринадцать лет. Я гнался за носилками «лыжного патруля» до самого спуска с горы и отказывался вставать на лыжи, пока она тоже не сможет это сделать.

Сжимаю пальцы чуть выше ее колен, потом еще и еще, медленно продвигаясь вверх к ее упругим ягодицам. У нее всегда было спортивное тело, но теперь, когда она здесь постоянно, ей приходится каждый день кататься на лыжах, и это заметно по натренированным мышцам, которые подергиваются в ответ на мои прикосновения.

Кайла пытается свести колени вместе, но знаю, что это лишь для виду. Я вижу по ее глазам, как сильно она жаждет моих прикосновений. Знаю, какой влажной обнаружу ее, когда мои большие пальцы коснутся верхней части ее бедер и раздвинут ее ноющую плоть. Я знаю каждый дюйм этой женщины, потому что она моя.

Когда она пытается податься вперед и прижаться ко мне, я хватаю ее за бедра и удерживаю на месте.

— У тебя есть список желаний?

— Не думала, что ты придешь, поэтому не видела в нем смысла, — выпячивает она губки.

— Хм-м-м, — тихо вздыхаю я, наклоняясь, чтобы запечатлеть поцелуй, извинение, на ее колене. — У меня он длиной в милю.

Проводя в Альпах всего две недели каждую зиму, а если повезет, то и три, мы научились максимально эффективно использовать время, проведенное вместе. Мы не тратим время на обмен любезностями и повторное знакомство. Вместо этого мы обычно приезжали подготовленными, составив в голове списки. Все, что мы хотели сделать, все то дерьмо, которое мы доверяли только друг другу.

Приглушенными голосами и торопливыми движениями рук мы с Кайлой многое испробовали за эти годы, но всегда тайком от наших семей. Теперь, в отдельной квартире, когда у нас полно времени и никто нас не застукает, я даже не знаю, с чего начать.

— Райан… — скулит она, а мои большие пальцы поглаживают нежнейшие складочки там, где должно было быть ее нижнее белье. Слышать, как она становится такой нуждающейся и отчаявшейся, — лучший звук в мире, и мне любопытно, как далеко я смогу зайти.

— Что такое, Зайка?

— Пожалуйста, ты можешь заставить меня кончить?

— Я доведу тебя до оргазма. Но дай мне сначала немного поиграть, — я раздвигаю ее лодыжки шире и поднимаю их к краю кухонной стойки. — Держи их так.

Глава 4

Она делает, как я сказал, и ее голова откидывается на шкафчик наверху. Я опускаюсь на колени и смотрю, как мои пальцы распределяют ее влагу из стороны в сторону, покрывая все складочки.

Сколько я ее знаю, Кайла МакИннс всегда одерживала верх. Она всего на каких-то шесть недель старше меня и любит напоминать мне об этом при каждом удобном случае. Она первой научилась кататься на лыжах и всегда была быстрее меня. Она лучше училась в школе, лучше говорит по-французски, лучше умеет разжигать огонь. И она — убийца в карточных играх, которая может споить меня в любой день недели.

Тем не менее, когда дело доходит до секса, я бы сказал, что у меня лучше получается свести ее с ума, и сейчас у нее нет преимущества. Не тогда, когда она передо мной раскрытая и нуждающаяся. Я провожу большим пальцем по ее клитору, такому же прелестному, каким я его помню, и она вздрагивает от этого ощущения.

— Блядь, я скучал по этому виду. Лучший вид на планете.

Она сбрила волосы в аккуратную полоску, но гладкая и блестящая снизу. Я видел все ее вариации за эти годы, но эта наводит на мысль, что она надеялась перепихнуться сегодня вечером. Не могу сказать, злит ли это меня или делает еще более возбужденным.

— Ты изменилась?

Она наклоняет голову и смотрит на меня сверху вниз.

— Что?

— Ты изменилась, или ты все та же хорошенькая маленькая шлюшка, которой нравится, когда я напоминаю ей, кому принадлежит ее киска?

В нескольких дюймах от моего лица она снова вздрагивает, и я принимаю это за ответ.

— Что это будет, Кайла? Ты хочешь хорошего мальчика или плохого?

— Плохого, очень плохого, — выдыхает она. Я зажимаю зубами кусочек бедра и трясу головой, как волк, поймавший добычу.

Так было с нами всегда. Два человека со вкусами, которые балансируют на грани того, что большинство людей сочло бы социально приемлемым. Взбираемся ли мы на гору или прячемся в родительских домах, Кайла любит острые ощущения от погони и восхождения. По ее мнению, чем больше риск, тем лучше награда.

Я люблю выманивать из нее дикого зверя. Кусать ее и заставлять кусаться в ответ. Дразнить, заманивать в ловушку и делать своей. Люблю заставлять ее страдать и умолять, и я всегда, всегда любил играть со своей едой.

Без предупреждения я засовываю свой язык внутрь и насыщаюсь ею, как изголодавшийся мужчина. Я ни за что на свете не смогу вспомнить, чем, черт возьми, я занимался все эти годы, когда мог бы заниматься этим.

Ее бедра наклоняются вперед, прижимаясь к моему рту. Она отпускает одну лодыжку и закидывает ее мне на плечо, чтобы запустить пальцы в мои волосы. Ее стон совпадает с моим, когда она хватает меня за пряди на затылке и притягивает ближе. Это небольшая претензия на власть, но я ни за что не откажусь от нее прямо сейчас.

Я переключаю свое внимание на ее клитор, перекатывая его из стороны в сторону, слегка надавливая языком. Ее глубокие стоны переходят в жалобные всхлипы, а мой член в джинсах становится болезненно твердым. Отстраняясь, я наблюдаю, как погружаю два пальца до самого упора, затем вытаскиваю их из нее и обратно, сначала глубоко и медленно, затем сильнее и быстрее.

Подняв глаза, я замечаю, что она тоже наблюдает за мной, и когда наши взгляды встречаются, я вынимаю их и не спеша обсасываю.

— Хочешь попробовать? — спрашиваю я, и она кивает, приоткрыв рот. Она такая чертовски влажная, что нам обоим хватит. Я снова вгоняю их в нее, еще глубже, затем встаю и смазываю ими ее губы.

Ладонью вверх я протягиваю ей свои пальцы, затем в последнюю секунду подношу средний к ее рту, чтобы она могла пососать один палец, пока я обсасываю другой. Ее язык великолепен, он скользит вниз, пока не встречается с моим, и я убираю руку и целую ее так, словно от этого зависит моя жизнь.

Она раскрывается для меня, позволяя проникнуть в ее рот, и вкус ее киски на ее собственном языке сводит меня с ума. Я не могу остановиться, но мне нужно чтобы она кончила, и побыстрее.

Я сжимаю ее грудь через свитер, затем провожу рукой вниз, чтобы проникнуть между ее раздвинутых бедер. Как только мои пальцы проникают глубже, я обвожу круги вокруг ее клитора и наслаждаюсь тем, как она стонет у меня во рту. Ее вторая нога соскальзывает с края стола, а я поднимаю ее обратно и раскрываю пошире.

Наши поцелуи небрежны и отчаянны. Она кусает меня зубами, и я кусаю ее в ответ. Ее ногти впиваются мне в шею, а я свободной рукой хватаюсь за одну из ее кос и оттягиваю ее голову в сторону, чтобы простонать ей на ухо, как ей нравится:

— Мне нужно, чтобы ты кончила на мою руку, Зайка. Покажи мне, чего мне так не хватало.

Я надавливаю в нужном месте, и Кайла МакИннс, самая красивая девушка в мире, рассыпается передо мной в прах. Я смотрю на ее лицо, на ее крепко зажмуренные глаза, на запрокинутую голову, на приоткрытые губки, хватающие ртом воздух, на то, как она резко двигает бедрами.

Она всегда становится супер чувствительной после того, как кончает, но я упустил так много времени, проведенного с ней, что теперь не могу остановиться. Я опускаюсь на колени и снова ласкаю языком ее клитор, не прекращая, даже когда она хнычет и взвизгивает, извиваясь на столешнице. Я не могу сказать, притягивает ли она меня ближе или отталкивает, но мой язык двигается из стороны в сторону, и вскоре она кончает снова, обхватывая мою головку своими дрожащими бедрами.