Кукловод (СИ) - Майерс Александр - Страница 30

— Мы с Александром присоединимся чуть позже, — говорит Григорий Михайлович. — Нам ведь нужно поговорить с Анной, не так ли?

— Конечно, ваше сиятельство. Идёмте. Посмотрим, что она скажет на ваше предложение…

Остальные Грозины рассаживаются по машинам. Настроение у всех, как ни странно, вдруг стало приподнятым. Похоже, обсуждение борьбы с общим врагом действительно хотя бы чуть-чуть сплотило семью. По крайней мере, никто из них не против выпить и поужинать вместе.

Максим отзывает меня в сторону и спрашивает:

— Ты точно приедешь? Мне будет неуютно там одному.

— Перестань, братишка, — улыбаюсь я. — Ты ведь будешь не один, это всё твои родные.

— Да, но я совсем не привык… Впрочем, ты прав. Постараюсь получить удовольствие от ужина, — он выдавливает улыбку и быстро пожимает мне руку. — К тому же они выпьют и могут сказать что-нибудь интересное, — добавляет он, покосившись на Алексея.

— Осторожнее с этим. Не пытайся ничего выведать, просто слушай, — предупреждаю я.

— Конечно. Ждём вас с князем, — кивает на прощание Макс и направляется к машине.

Мы с Григорием Михайловичем отправляемся к его Эльбрусу. Лучшая модель из имеющихся на рынке — большой представительский седан, внутри которого так же роскошно, как в салоне частного самолёта. Отделка из дерева и светлой кожи, несколько экранов, холодильник, потолок с подсветкой в стиле «звёздное небо». А главное — всего два сидения, благодаря чему в салоне очень просторно.

— Отличная машина, ваше сиятельство, — говорю я.

— Ты разве раньше её не видел?

— Я только недавно стал членом семьи. Я очень многого не видел из того, что для вас привычно.

— Пытаешься меня уколоть? — усаживаясь, дедушка сводит брови.

— Нет. Говорю как есть, — отвечаю я, закрывая дверь.

Автомобиль мягко трогается. Князь тянется к мини-бару и достаёт оттуда бутылку коньяка. С характерным приятным звуком вытаскивает пробку и нюхает напиток. Вернув бутылку на место, он проводит рукой по бороде и говорит, искоса глядя на меня:

— Совет прошёл лучше, чем я рассчитывал. Не обошлось без споров и пустых пререканий, но в итоге мы пришли к единому мнению.

— Не по всем вопросам, — замечаю я.

Григорий Михайлович вздыхает:

— Послушай, Александр. Я понимаю, тебе не нравится эта идея. Но ты не представляешь, чего стоит получить информатора рядом с правителем империи. Об этом мечтают все князья и политики, а нам даже стараться для этого не нужно. Император сам жаждет её внимания.

— А как же честь вашей дочери? — в груди снова поднимается гнев, но я его сдерживаю.

— Её честь это не заденет. Наоборот, если поползут слухи, к ней станут относиться с уважением. Не каждой женщине удаётся стать фавориткой императора.

Я с удивлением смотрю на князя. Неужели он правда так считает, или просто пытается убедить меня? Опыт прошлой жизни говорит мне совсем другое. К женщине, которая встречается с мужчинами высокого положения из-за денег или по иной причине, кроме любви, могут относиться как угодно… Завидовать, ненавидеть или даже бояться. Только вряд ли уважать.

То, что я теперь живу в ином мире, где есть дворянство, ничего в этом плане не меняет. Человека, который возвысился лишь из-за связи с другим человеком, не будут уважать. Особенно когда речь идёт о женщине.

— Сомневаюсь, ваше сиятельство, — говорю я, сжимая подлокотники кресла.

Григорий Михайлович ничего не отвечает. Возможно, лишь, возможно, в этом мире действительно иное отношение к фавориткам. Но я сомневаюсь.

Вскоре мы уже подъезжаем к основному поместью и выходим из автомобиля. Дворецкий открывает для нас двери и спрашивает:

— Подать ли ужин, господа?

— Нет, мы собираемся поехать в ресторан. Скажи приготовить для меня синий костюм, — на ходу распоряжается князь.

Дворецкий молча кланяется и отправляется исполнять поручение. Мы с дедом поднимаемся на второй этаж, и я говорю:

— Вы помните, о чём мы договорились, ваше сиятельство?

— Не пытайся давить на меня, наследник, — строго говорит Григорий Михайлович. — Я прекрасно помню, что пообещал.

— Мы сделаем ей предложение, и если она откажется, то не будем убеждать, — всё же напоминаю я.

Князь гневно вдыхает:

— Ты слишком дерзкий для своего возраста, Александр. Если бы я обратился к своему князю в подобном тоне, то был бы сурово наказан.

— Готов принять наказание, ваше сиятельство. Но я слишком беспокоюсь о матери, поэтому не могу молчать, — с поклоном отвечаю я.

— Только поэтому я и терплю твоё хамство! А ещё понимаю, что ты воспитывался иначе и не слишком-то соображаешь, как следует себя вести, — наставительно произносит Григорий Михайлович.

Мы подходим к двери маминой спальни. Князь стучится и сразу же, не дожидаясь ответа, открывает дверь. Мы входим и оба застываем на пороге.

— Похоже, мама уже сделала свой выбор, — говорю я.

Поместье Жаровых

— Они переиграли нас! Ты понимаешь, эти ублюдки смогли договориться с Череповыми! Как это вообще возможно⁈ — вопит Виктория, ходя туда-сюда по кабинету брата. Её каблуки громко стучат, усиливая атмосферу раздражения.

— Успокойся, Вика. Сядь, — приказывает ей князь Жаров.

— Я не хочу успокаиваться! Они нас победили, ты слышишь⁈ Отобрали у меня всё! Выгнали меня из рода Череповых, лишили фамилии! Теперь я никогда не стану княгиней! — кричит Виктория, и голос её с каждым словом становится всё выше и звонче. — А ты что? Они заставили тебя развернуть войска! Ткнули мордой в грязь как щенка!

Мигом закипев, Илья Романович рявкает:

— Сядь и заткнись! Быстро!

Тон его голоса заставляет ноги Виктории подкоситься, и она падает в кресло. Несколько секунд она сидит неподвижно, а затем скидывает туфли и массирует ноги:

— Ну да, конечно. Можешь отыграться на мне. Наори на сестру вместо того, чтобы что-нибудь сделать.

— Я сказал, заткнись. Лучше не беси меня, Вика! — выставив палец, рычит князь Жаров. — Ты всё сделала не так, как следовало. Кто тебя просил убивать старика⁈ На кой-хрен ты пыталась подставить бастарда⁈

— Я думала, что смогу убить его, — поморщившись, отвечает она.

— Дура! Даже если бы ты убила его, что потом⁈ Князь Грозин просто захотел бы убить тебя в ответ! Я был бы вынужден вступить с ним войну, и проиграл бы! Потому что Грозины, мать твою, серьёзная сила! О чём ты, сука, думала⁈

— Не смей так говорить со мной! — почти визжит Виктория.

Жаров крепко стискивает кулаки и делает медленный, глубокий вдох.

— Так, всё, — уже тише говорит он. — Лучше замолчи, не беси меня. Ты сама виновата в том, что всё так случилось. Надо было лишь немного подождать…

— Я уверена, что старик сделал его наследником! — перебивает Вика. — Он о чём-то просил своего доверенного слугу, тот уехал из поместья и пропал… Наверняка Черепов написал указ о том, что признаёт бастарда Грозиных своим внуком. Нельзя было тянуть!

— Тихо, тихо. Это всё только наши предположения. Нет никаких доказательств, что Александр — сын твоего мужа. Покойного мужа, — поправляется Илья Романович.

— Я в этом уверена!

— Твоя уверенность ни хрена не значит. Нужны доказательства, а у нас их нет.

— Так может, ты поднимешь задницу и попытаешься их достать? — издевательским тоном спрашивает Виктория. — Тогда мы легко сможем поднять мятеж в клане Череповых! Да и вассалам Грозиных это не понравится. Будет война, как мы и хотели!

— Не беспокойся. Мы не единственные, кто хочет их столкнуть, сама знаешь. И мы сможем это сделать, даже не доказывая происхождения бастарда. Есть другие способы утопить род Грозиных в крови, — злобно усмехнувшись, князь Жаров берёт со стола телефон.

— Кому ты звонишь?

— Сама знаешь. Тому, кто больше всех заинтересован в падении Грозиных…